Высказывания Билла Клинтона о политических воззрениях "русских" и "марокканцев", а также о степени их вклада в решение арабо-израильского конфликта, далеки от канона политической корректности. Вместе с тем, волна гневных реакций на заявление Клинтона отдает ханжеством и явным лицемерием.

Нам, израильтянам, можно звать друг друга "русскими" и "марокканцами", но как только речь заходит об "иностранном деятеле", использование подобных терминов воспринимается в качестве "грубого вмешательства во внутренние дела" и попыткой "расколоть нацию" (по выражению тех, кто критикует Клинтона).

Следует признать: в словах Клинтона присутствует изрядная доля истины. Вклад русской алии в развитие израильского общества, в экономику и культуру страны – это одно, а политические взгляды представителей этой общины, нетерпимость, проявляемая значительной частью этой общины к представителям других групп израильского населения (об этом можно судить по регулярным опросам общественного мнения) – совсем другое.

Около десяти лет назад "миллион репатриантов из России" (данное определение само по себе является явным обобщением, поскольку самое большое количество репатриантов из стран СНГ являются выходцами из Украины, а также еще целого ряда бывших советских республик) считался типичным "колеблющимся электоратом". Если говорить об этом в упрощенной форме, то арабы и ультраортодоксы являются двумя электоральными группами, которые нейтрализуют друг друга, голосуя на выборах за левые и правые партии, соответственно. В то время, как "русские", составляющие пятую часть израильского населения, голосуют, исходя из прагматических соображений. С одной стороны, они озабочены социальными проблемами, пенсионными выплатами, вопросами образования.

С другой стороны, они выступают против уступок палестинцам, что в свое время было объяснено "имперским комплексом", якобы присущим выходцам из бывшего СССР. Один раз они проголосовали за Аводу, а в другой раз отдали свои голоса этническим партиям (в разгар интереса к такого рода политическим движениям в стране существовали три этнические партии – Исраэль ба-Алия, которая некоторое время выступала под секторальным флагом, левый Демократический выбор, который слился с МЕРЕЦ, и партия Авигдора Либермана, который отказался от статуса "русского духовного лидера", отдав предпочтение правому лагерю ("правее меня только стенка, согласно его собственному определению). Крупные партии взяли под свою опеку кандидатов-олим, пытаясь таким образом расположить к себе меняющую свои убеждения "русскую улицу". Можно, таким образом, с уверенностью заявить, что две трети репатриантов из стран СНГ придерживаются правых взглядов.

Описывая свою беседу с Натаном Щаранским (по утверждению самого Щаранского, подобная беседа вообще не происходила, поскольку в тот период он уже покинул правительство), Клинтон изобразил новый Израиль, в котором русскоговорящие граждане не согласны на территориальный компромисс. За исключением экономического аспекта, Клинтон проигнорировал вопрос, в чем кроются корни подобного мировоззрения и возможны ли изменения во взглядах русскоговорящих граждан страны. У новых репатриантов из России, как и у всего израильского народа, есть достаточно причин скептически относиться к хромающему переговорному процессу.

Кроме того, у репатриантов из СНГ имеется слишком мало информации о палестинцах и даже об израильских арабах. В период, предшествовавший второй интифаде, многие из них были все еще заняты изучением языка, поиском работы, жилья, пытались найти свое место между музыкой Шломо Арци и культурой рынка Кармель. Интифада "Аль-Акса" принесла с собой жуткий теракт в дискотеке тель-авивского Дельфинариума. Большинство погибших были детьми новых репатриантов из СССР. Это привело также к новому витку нескончаемого спора на тему "кто является евреем", поскольку часть погибших в терактах и в ходе боевых операций не считались евреями по Галахе и были похоронены на "отдельных" участках кладбищ.

Линч в Рамалле, в ходе которого были убиты резервисты Вадим Нуржич и Йосеф Авраами; террор и разделительный забор лишили "русских" и палестинцев всякой возможности контакта – даже на уровне покупки хумуса на арабском рынке. Некоторые репатрианты заявили, что они знакомы с этой ментальностью. Мы видели это в Афганистане и Чечне, сказали они. "Эти" понимают только язык силы.

Одновременно, после того, как большинство репатриантов "устроились" (это утверждение также является грубым обобщением), выходцы из СССР, будучи изначально людьми секулярными, стали интересоваться различными духовными и религиозными течениями еврейской культуры. Среди репатриантов появились поселенцы, живущие на территориях. Разного типа: от идеологических поселенцев, таких, как сторонник идеи "гиперсионизма", раввин Аврум Шмулевич из Хеврона, разделяющий идею великого Израиля, простирающегося до Багдада, до репатриантов, живущих в Ариэле. До своего переезда туда они не слишком понимали суть жизни за "зеленой чертой", рассчитывая в основном приобрести доступное жилье и получить приемлемое качество жизни.

Государство сделало слишком мало для того, чтобы обеспечить новых репатриантов, часть которых приехала в Израиль в разгар второй интифады, в период одностороннего размежевания или во время второй Ливанской войны, подробной информацией об истоках конфликта, о попытках его разрешения и об опасностях, связанных с альтернативным развитием событий. Возможно, это не входит в функции государства, однако, по всей видимости, это имеет первостепенную важность в нашем сложном регионе. Не менее первостепенную, чем изучение иврита.

Учитывая, что речь идет о прагматичных людях (с теми или иными оговоркам), нет никаких причин, чтобы бывший президент Клинтон считал их "препятствием к достижению мира".
Наташа Мозговая, "Гаарец", 23.09.2010 http://cursorinfo.co.il/