Make things as simple as possible, but not simpler.Albert Einstein

Приведенная как эпиграф максима Эйнштейна впервые была им высказана в 1933 г. в Спенсеровской лекции в Оксфорде, перевести ее можно так: «Излагайте соображения как можно проще, но не чрезмерно упрощайте». Поэтому эту максиму используют тогда, когда обращение к «бритве Оккама» («Не сотворяйте сущностей сверх крайней необходимости», XIV век) ведет к переупрощенным объяснениям, недостаточным для понимания сути явления. Представляется, что объяснения явлений антисемитизма грешат, как правило, переупрощениями, выделением лишь какой-то одной причины, а должны анализировать многофакторность явления, все его психологические, социальные, религиозные и исторические корни.

Начнем с очевидного положения: недоверие к людям из «чужой стаи», боязнь агрессии и подвохов с их стороны – естественны по отношению ко всякому «иному» до удостоверения в его безобидности. Эту особенность выпукло показал Редьард Киплинг в «Книге джунглей»: как англичанин, выросший в Индии, он живо ощущал различия рас, племен, каст, языков и, общее, ментальности. В «Маугли», ее части, которую – по недоразумению – считают детским чтивом, эти чувства выражены наиболее глубоко, ярче даже, чем в романе «Ким»: клич «Мы одной крови, ты и я» – единственный, открывающий путь к взаимопониманию, и возможно оно лишь пока жив и во власти мудрый Акела, но все акелы теряют со временем эту власть…

Аллегория с животным миром – традиция моралистов со времен Эзопа: незамысловатые истории, как бы для детей, должны глубже проникать в подсознание и оттуда руководить поведением уже взрослых. И в этом отношении история Маугли – уникальна: написанная для детей, она подспудно рассчитана на взрослое восприятие. (Вспомним судьбу книг Свифта и Дефо: они писались для взрослых, а читают их, к сожалению, только дети…)

Итак – инакость: она может выражаться в цвете или степени смуглости кожи, в чертах лица, в религии, в языке, в национальности (хотя бы только по паспорту), в политических или сексуальных пристрастиях. Но во всех случаях – это инакость, принадлежность к «другой стае», и уже потому может казаться опасной.

Но нас интересует, конкретно, инакость евреев – как повода и/или причины антисемитизма (термин «антисемитизм» семантически сомнителен, но общепринят). Явление это, как будто исчезавшее после разгрома фашизма и кончины сталинизма, выявления всех ужасов Катастрофы, ныне снова набирает силу в старой доброй Европе. А потому снова и снова нужен анализ его основ и современных тенденций и особенностей.

Мировая общественность бывает обеспокоена усилением антисемитизма и, формально, принимает меры: последней по времени является Лондонская декларация Межпарламентской коалиции по борьбе с антисемитизмом от 17 февраля 2009. Декларация содержит много хороших и правильных слов, повторяющих те, что неоднократно говорились ранее…

Антисемитские настроения, а затем и действия проявлялись, рано или поздно, во всех обществах и при всех социально-экономических формациях, всюду, где возникали еврейские общины. (Х. Вейцман: «Все народы можно разделить на две категории: тех, кто изгоняли евреев, и тех, кто не впускали их к себе».)

Такая всеобщность показывает, что дело не (или почти совсем не) в окружающем обществе, а в чём-то имманентно присущем евреям. Но поскольку физиология, а вероятно и генетический базис евреев не отличны, во всяком случае по крупному, от окружающих, причины нужно искать в ментальности, т. е. исторически в иудаизме как фундаменте «инакости» евреев.

Чем евреи, точнее, иудеи (не будем сейчас различать) так влияют на самосознание окружающих неевреев? (И. Губерман: «За все на евреев найдется судья./За живость. За ум. За сутулость./За то, что еврейка стреляла в вождя./За то, что она промахнулась».)

Попробуем сформулировать эти причины по пунктам – разные причины в разное время и для разных людей являются основными и потому невозможно их, в общем плане, ранжировать – каждый может выбирать те, что в данный момент и в данном окружении более значимы.

1. Иудаизм – прародитель или, во всяком случае, предшественник христианства и ислама, и, казалось бы, уже поэтому должен быть уважаем ими (папа Иоанн Павел II говорил: «наши старшие братья»).

Тут, однако, есть одно решающее различие. Христианство и ислам – открытые религии, т. е. к ним может примкнуть каждый желающий: достаточно произнести несколько слов и стать мусульманином или креститься – тоже не сложно – и стать христианином того или иного толка. Более того, в них могут уговаривать или даже насильственно заставлять перейти, что неоднократно и происходило в истории.

Иудаизм, напротив, не любит неофитов: раввины обязаны отговаривать прозелитов, им предстоят непростые экзамены, на которых могут признать желание человека не искренним или не глубоким. Однако, прошедший все ступени (гер) является полноправным членом общины и может возвыситься до самых верхов общества.

Что может или должен думать по этому поводу всяк мимо проходящий, глубоко убежденный в том, что всякая общность должна желать развиваться и укрупняться: «Им есть что скрывать. У них есть блага или тайные замыслы, которыми они не хотят делиться» – вполне естественное заключение для рядового хомо сапиенс. (Генерал А. Лебедь: «Глупость – это не отсутствие ума, это такая его форма».)

Именно это обстоятельство стало причиной возникновения антисемитизма еще в древности, отсюда россказни об иудейских тайнах, об ослиной голове в Храме…

И еще: именно этим пользуются евреи-самоненавистники, фактически евреи-антисемиты, сотворявшие свой гешефт ранее клеветой на Талмуд или Шулхан Аруx, а ныне переключившиеся на поношение сионизма и Израиля, его тайных замыслов и бесчеловечной политики. (Их можно подразделить по категориям, но это – отдельная тема.)

2. Обе дочерние авраамические религии считают, что они усовершенствовали иудаизм, принесли Новый завет или Коран взамен Старого, Ветхого завета. Поэтому именно иудеи должны были первыми и со всех ног ринуться в их лоно. А если это не произошло, то иудеи – это просто злокозненные и неблагодарные субъекты, не понимающие милости, которую им хотят оказать.

Более того, своим упрямством они снижают авторитет и всемирно-историческую роль Иисуса или Магомета, даже свидетельствуют против них. Следовательно, даже вне зависимости от того, кто распял Христа, их время прошло, а сегодняшняя роль сугубо отрицательна.

Эти настроения должны были особенно возрасти после воссоздания государства Израиль: более точное его наименование – «Мединат Исраэль», что может переводиться как государство потомков Израиля-Яакова, т. е. подчеркивать исключительный иудейский характер.

Сюда же можно отнести и старый клич: «Они распяли Христа». И хотя распятие отнюдь не являлось принятой среди евреев казнью (полагалось побивать камнями), хотя в Евангелиях ясно описывается, что казнили римские солдаты по приговору римского легата, а сам Иисус, все его апостолы и первые ученики – евреи, хотя Второй Ватиканский Собор счел нужным все это подчеркнуть, эта причина остается кой для кого действенной.

3. Иудеи сами говорят о своей богоизбранности, т. е. особости, подчеркнутой духовной инакости, о миссии, которую они осуществляют в Мире. (Бенджамин Дизраэли, премьер-министр Англии: «Да, я еврей, и когда предки моего достоуважаемого оппонента были дикарями на никому не известном острове, мои предки были священниками в храме Соломона».)

Но давайте вспомним, как относятся простые люди к аристократии, которая тоже как бы несет некую инакость – если можно, стараются в нее влиться, если нет, то казнить. А т. к. «в евреи» влиться не возможно, остается казнить.

Эта избранность в течение тысячелетий относилась только и только к исповедуемой религии. Но атеистический гитлеризм свел ее к проблеме расовой, так же, собственно, поступал и сталинизм – разоблачаемые «космополиты» были людьми, как правило, полностью секулярными, но
еврейского происхождения.

4. Согласно канону нееврею – для того, чтобы быть праведником – достаточно соблюдать Семь заповедей Сыновей Ноя. Евреи должны соблюдать гораздо большее число предписаний-заповедей: усилиями законоучителей их число возросло аж до 613 (не все они запретительные, есть и разрешительные).

Но теперь даже самый глубоко религиозный и при том филосемитски настроенный человек может подумать и подумает: «Так они считают себя более усердными в исполнении повелений Всевышнего, ставят нас ниже себя!».

Эти чувства зависти могли усилиться благодаря необычайным достижениям евреев в науке и искусстве последних двух столетий (их можно было бы назвать Еврейским Ренессансом) и никак не могут прибавить симпатий к евреям со стороны многих менее талантливых и потому менее удачливых конкурентов. (Ф. Раневская: «Успех – единственный непростительный грех по отношению к своему близкому».)

5. Иудейский монотеизм – и только он – носит, если можно так выразиться, абсолютный характер. Поскольку Господь всемогущ, то никакие посредники не нужны: священников с их правом отпущения грехов нет, исповедуется каждый непосредственно Господу и не вслух, волю Божью могут изрекать пророки, но кто и когда им станет – неизвестно, ангелы – это роботы, вестники, и не более того, святых заступников не существует (в разных общинах они время от времени появляются, но в частном порядке, и это не приветствуется). Нет в иудаизме и понятия аскезы как богоугодного дела, умерщвления плоти и прославления бедности. Раввины – это учителя, наставники, знатоки обычаев и учения, но не более того; чтобы стать раввином надо сдать экзамен – вполне как бы светский. Нет, со времен разрушения Храма, и иерархии священнослужителей, равно как нет среди евреев и сословного деления.

Что должен думать по этому поводу христианский священник или мусульманский имам: «Братцы, да тут хлеб прямо изо рта вынимают!». Поэтому среди протестантов проявления антисемитизма – все же реже.

6. Самая тривиальная, но зачастую и самая действенная особенность – это инакость как таковая. Во многих случаях еврейская община представляет собой единственную явно выделенную ячейку среди примерно гомогенного населения. Поэтому именно ее проще избрать на роль «козла отпущения», навесить на нее все грехи власть и богатства имущих, отводя от себя недовольство народа, разряжая накопленное недовольство. Так было в Средние Века во время эпидемий в Европе. Так же, к примеру, на евреев в Германии в 1920-30 годах возводили вину за позор Версальского договора, бешеную инфляцию и т. п.

Заметим, что такое отношение со стороны окружающих усиливает чувство взаимного притяжения, поддержки членов своей общины. (Артур Миллер: «Не будь антисемитизма, я бы не думал о себе как о еврее».) А эта сплоченность, в свою очередь, ведет к росту неприязни со стороны: возникает положительная обратная связь, растут проявления антисемитизма.

7. Еврейское богатство. Здесь можно выделить два момента. Во-первых, после того как в раннем Средневековье евреям было запрещено земледелие (напомним, что именно они принесли некогда в Европу цитрусовые, развивали виноградарство), им оставалось занятия либо мелкой торговлей и ремесленничеством, либо денежно-финансовые операции, что вело к соперничеству в ремесле с аборигенами и к неприязни должников (проще всего изгнать кредиторов и аннулировать долги!).

Ну, а во-вторых, при тогдашней раздробленности и разноязыкости евреи имели заведомое преимущество перед всеми иными купцами – в любой стране они могли найти синагогу и договориться на иврите с соплеменниками, а через них и с местными жителями. Именно поэтому они впервые развили систему векселей, позволявшую путешествовать без опасной наличности при себе.

Международные связи, укоренившаяся четкость в денежных делах, все это и в дальнейшем облегчало проведение финансовых операций, вело к богатству и преуспеянию немногих, но, одновременно, к проявлению зависти у окружающих уже ко всем евреям.

***

Эти причины действуют уже много веков, более двух тысячелетий, с начала расселения евреев среди других народов. Но с ходом истории возникают и новые, возможно различающиеся по странам и регионам: нас интересуют причины, более заметно проявляющиеся в настоящее время.

Главное различие – семантическое: вместо окончательно дискредитировавшего себя слова «антисемитизм» можно сказать «антисионизм» или даже как будто нейтральное: «антиизраилизм». Суть от этого не меняется, но можно попытаться заодно вбить клин между евреями в Израиле и остающимися в диаспоре – под угрозой обвинения их в «двойной лояльности», в большей приверженности Израилю, чем стране, которая их, по-видимому, задарма поит и кормит. (Мартин Лютер Кинг: «Когда люди критикуют сионистов, они имеют в виду евреев».)

8. В Европе чрезвычайно сильны тенденции объединения: 12 веков, прошедших с эпохи Карла Великого, показали пагубность межнациональных и межгосударственных распрей – нужно забыть океаны пролитой крови и начать строить Европу с чистого листа. Поэтому так редки упоминания о столетней или тридцатилетней войнах, о Реформации и Контрреформации, даже об обеих Мировых войнах стараются не вспоминать: Эльзас и Лотарингия, Силезия, Шлезвиг, Ольстер, Тироль, даже Каталония и т. п. могут существовать в Объединенной Европе без потери национальных или конфессиональных различий, вне зависимости от всё более формальной государственной принадлежности.

Но Холокост, Шоа – он остается зияющей раной: еще живы чудом уцелевшие узники концлагерей, множество семей не могут забыть о своих погибших и напоминают, постоянно напоминают об этом: у евреев длинная память – это и национальное достоинство, и национальный недостаток…

А сегодняшние европейцы в массе своей не хотят вспоминать, не хотят платить по старым счетам, и самое простое, возможно даже подсознательное, – обвинить евреев в злонамеренном воскрешении темных и страшных страниц истории, в покушении на память дедов и прадедов.

Отсюда так называемый ревизионизм: сознательные или подсознательные попытки отрицания Холокоста, обвинения евреев вообще и Израиля в частности в спекуляциях на эту тему, в желании нажиться на ней…

9. Либерализм или, общее, «левые» движения несут на своих знаменах защиту всех униженных и угнетенных. Поэтому после Катастрофы либералы заботились о евреях, были на стороне Израиля как слабого государства, спасающего остатки народа, кое-кто мог даже помогать ему в Войне за Независимость. Но эти настроения переменились в 1967 г., когда слабый, только недавно созданный Израиль молниеносно разгромил армии пяти арабских стран – кто тут, спрашивается, слабый и убогий, кому нужно сочувствовать и помогать?

Новым врагом еврейства, со временем усилившим антисемитскую деятельность стало движение так называемых «Новых левых», массовое радикальное движение образованной, в основном, молодежи Запада во второй половине ХХ в. Возглавляемое в начале еврейскими интеллектуалами, отрицавшее как социализм, так и капитализм, стоявшее за всеобщее равноправие и сыгравшее большую роль в эмансипации негров в США, оно, в конце концов, попало под влияние арабов, более того – «обиженных и угнетенных» палестинцев, договорилось до незаконности существования Израиля на чуждой ему земле, до приравнивания сионизма к нацизму. (Джонатан Свифт более 200 лет назад хорошо понял суть проблемы: «Невозможно разубедить человека в чем-то доводами разума, если его убеждение не было основано на разуме».)

В настоящее время это, в основном, движение гуманитариев в университетских кампусах, людей, сохранивших инфантильность и восторженность ранней юности, нечто вроде знакомого старшим читателям героя «Овода» Э.Л. Войнич. Такие противники любого существующего миропорядка всегда были и будут, но современные средства связи и СМИ позволяют им объединяться, смущать все большее число окружающих пламенными речами и выглядеть героями – мальчишество, вы скажете, но очень опасное, такое не раз приводило к бунтам и переворотам.

10. На самóм Арабском Востоке причины иные. Слишком уж явственное его отставание от современности требует, во-первых, поисков виновников, а во-вторых, мер по преодолению этого запоздания.

Стандартными виновниками объявляются, конечно, люди, искажающие светлые идеалы и требования Корана, и иноземцы, жившие среди арабов и мешавшие им. А жили среди них евреи и христиане, но христиан трогать всё же боязно – поэтому с 1947-48 годов евреев грабят и изгоняют из этих стран (беженцев-евреев примерно столько же, сколько беженцев-арабов в Палестине), а время от времени возникают погромы оставшихся или эксцессы в странах Запада, допустивших по недомыслию создание крупных мусульманских общин.

В мусульманском мире, в отличие от христианского, не было Реформации, не нашелся свой Лютер. Коран не переводится на разговорные языки, остающиеся, в основном, бесписьменными, – по словам людей знающих вряд ли алжирец сможет понять речь сирийца. Напротив, перевод запрещен и все время педалируются дискуссии о восстановлении Халифата, единого арабского государства желательно с присоединением Андалуза – Испании и других потерь этой империи.

Однако, существование государства Израиль автоматически рушит эти мечты, т. к. разъединяет арабские страны Африки и Азии: нужно либо уничтожить Израиль, либо – это сложный паллиатив – строить мосты и туннели в Красном море.

11. В России причины иные – здесь и наследие Византии, и воспоминания о сектах «жидовствующих», писать о коих очень не любят историки, и причины чисто бытовые. Евреи среди местного населения живут, как правило, лучше, зажиточней. Причин две: большее трудолюбие и аккуратность в работе и главное – трудно даже поверить! – пьют меньше, т. е. по стандартному мнению «не уважают»!

В последние годы, однако, место евреев стали занимать иные общности – «лица кавказской национальности» и в еще большей степени – гастарбайтеры из некогда советской Средней Азии и с Дальнего Востока. Но время от времени вспоминают и про евреев, особенно про синагоги и людей в традиционном хасидском одеянии…

***

Одним из мощных методов науки является аналоговое моделирование: изучение сложной системы начинают с более простой, в которой некоторые связи и свойства сохраняются, но они более доступны для исследования. Можно ли так подойти к проблемам иудаизма и антисемитизма?

Еврейская община, с секулярной точки зрения, напоминает некоторыми своими особенностями закрытый орден, членство в котором передается по женской линии, а доступ посторонних – ограничен. С позиций стандартного конспирологического мышления всегда подразумевается, что в каждом закрытом сообществе имеются скрытые планы и устремления и/или накопленные сокровища. Отсюда, в частности, идут обычные антисемитские обвинения в «жидо-масонском» заговоре, сравнения со столь таинственными до сих пор «вольными каменщиками» или того хуже – с популярными ныне тамплиерами. (Ф. Ницше: «Антисемит не становится приличнее оттого, что лжет согласно принципу».)

Реформистское направление в иудаизме старается не только приблизить ритуалы к современности, но и максимально открыть всю общину для посторонних (в этом смысле его можно рассматривать как несколько упрощенный или осовремененный аналог ортодоксального иудаизма). Однако, господство этого направления в Германии начала ХХ века отнюдь не привело к снижению антиеврейских гонений. Возможно, однако, что в странах, где антисемитизм носит не столь явно расовый характер, например в США, реформизм может как-то снизить напряженность.

Поиском аналогов еврейской общины занимались давно. С этого, собственно, начинал Лютер до окончательного разрыва с раввинами, к сближению с еврейской общиной стремился в начале своего пути Магомет, сейчас эту линию в какой-то степени поддерживают евангелисты. Но мы, конечно, не рассматриваем в том же направлении так называемое иудео-христианство: это очередная попытка «мягкого» внедрения Нового завета взамен ТАНАХа и ничего более.

***

Так есть ли надежда на исчезновение антисемитизма как такового с ростом образованности, должной вести к росту взаимопонимания и толерантности, к сближению общин? Причин, как показано, много и место одной преодоленной могут занять и занимают другие: заметим, к примеру, что возобновлению старых и/или появлению новых может способствовать и развивающийся сейчас финансовый кризис.

Думается, однако, что описанные различия, неизбежно, хотя и по разному, вызывающие проявления антисемитизма, не могут быть изжиты, пока и поскольку мы не отказываемся от иудаизма или даже пока смешанные браки не сделают само понятие еврейства уделом историков. (А. Эйнштейн: «Никакую проблему нельзя решить на том же уровне, на котором она возникла»).

Оставаясь даже полностью секулярными, мы несем в себе наследие ста, не менее, поколений иудеев: более слабые или менее упрямые из наших соплеменников давно от него отказались. Если во времена Рима евреев было чуть ли не десять миллионов, то сейчас их – даже без учета новообращенных – должно было бы быть в мире 300-500 млн., а наличествует 12-15 млн., т. е. в 25 раз меньше.

Где остальные? По каким-то не совсем достоверным генетическим исследованиям на Пиренейском полуострове десятая часть населения обладает характерными еврейскими генами – наследие блестящей эпохи еврейской Испании. А сколько таких «родственников» в других краях, людей, чьи предки решили избежать преследований, слиться с окружающими? (Совершенно не исключено – история любит шутки, что антисемитизм сыграл, в духе естественного отбора Дарвина, определяющую роль в успехах евреев XIX-XX веков: из еврейства вымывались ментально более слабые, оставались наиболее упрямые, а посему и более способные к достижению успеха.)

Каков же может быть вывод? Он прост: если мы решили оставаться такими, какими родились и были воспитаны, нам надо знать, что антисемитизм – вечный и неизбывный спутник жизни нашей и наших внуков (И. Губерман: «Если у еврея нет проблем – значит, он не полностью еврей»).

Мы можем и должны бороться с каждым его проявлением, не отступать и, слегка перефразируя старый гимн российских эсеров, повторять: «В борьбе обретаем мы право свое», и так – в каждом поколении: ну не будем же требовать отмены, скажем, закона сохранения энергии – приспособимся и только будем бороться за ее наименьшие траты.

Закон сохранения корней антисемитизма, со всей его многофакторностью и вариативностью проявлений, – столь же фундаментальный закон жизни человеческого сообщества, как закон сохранения энергии в природе.

Марк Перельман и Галина Рубинштейн http://berkovich-zametki.com/