Я там был, слышал выступление Нетаниягу и сохранил копию его речи в своем архиве. На этой неделе я перечитал ее еще раз: за вычетом двух-трех фраз Нетаниягу и сейчас мог бы выступить в Конгрессе с той же самой речью, если бы его пригласили.

С разных точек зрения это – программная речь, отразившая мировоззрение Нетаниягу, которое изменилось меньше, чем думали. Да и Ближний Восток тоже мало изменился за это время.

Значительную часть речи Нетаниягу посвятил желанию Израиля достичь мира. Он пообещал возобновить переговоры с палестинцами на основе соглашения в Осло. «Соглашения надо выполнять» – сказал он. И объяснил, что мир стоит на трех китах: безопасность, взаимность и демократия. Взаимность стала его главной темой, и позже он придумал типично израильский девиз: «Дадут – получат, не дадут – не получат».

Призыв Нетаниягу к демократизации Ближнего Востока и его требование обусловить мирные соглашения с арабскими странами изменениями их режимов были встречены в Америке с большим скепсисом. Напомним, что на дворе был 1996 год.

Тринадцать лет назад я сопровождал в Америку молодого, энергичного главу правительства Израиля, который говорил по-английски, как на родном языке, и был пронизан классической консервативной идеологией. Тот факт, что 13 лет спустя Нетаниягу мог бы произнести ту же самую речь во время визита в США, говорит о том, как мало достижений было с тех пор на пути к миру между израильтянами и арабами. По сути дела достижений практически не было.

Соглашение о постоянном урегулировании с палестинцами? Куда там. Мир с Сирией? Сошел с повестки дня. Конец террора? ХАМАС царит в Газе, Хизбалла – на юге Ливана. Нормализация отношений? Они стали еще холоднее. Не дать Ирану завладеть ядерным оружием? Он вот-вот его получит. Евреи и палестинцы все быстрее удаляются от идеи «двух государств для двух народов». Евреи не очень хотят, палестинцы не очень заинтересованы.

Начиная с 1996 года, в Израиле три партии были у власти (партия Труда, Ликуд, «Кадима»). В Америке сменились два президента. Вместо умершего Арафата пришел Абу-Мазен. Но израильско-арабский застой – как и внутри арабский – не только не исчез, но стал еще сильнее».

«Встреча между Биби и Обамой пока засекречена – пишет Йонатан Гефен из «Маарив». – В точности так же, как затуманенные политические планы нашего правительства, если у него вообще есть такой товар.

Из того малого, что стало известно, выясняется, что Нетаниягу, как обычно, пытался запугать нового американского президента, но Обама, у которого есть четкие взгляды и идеи, не испугался. Он-то может. Вопрос в том, можем ли мы?

Какой бы таинственной и засекреченной ни была эта встреча, одно ясно: Обама двадцать раз сказал «два государства для двух народов», а Нетаниягу без конца все твердил свое – «иранская угроза». Так что их беседа, вероятно, выглядела так:
– Я не вижу иного решения, кроме «двух народов» – сказал Обама.
– Иран уже готов пустить в ход свое ядерное оружие – отрезал Биби.
– Замораживание строительства поселений – это необходимое условие для достижения сосуществования на Ближнем Востоке – осторожно заметил Обама.
– Иранская угроза – выпалил Биби.
– А как ваша супруга, хорошо ли она проводит время в нашем чудесном Вашингтоне? – поинтересовался Обама.
– Ядерный зонтик – прошептал глава правительства Израиля.
– Простите? – удивился Обама.
– Ахмединеджад – он даст атомную бомбу всем террористическим организациям.
– Может, что-нибудь выпьете? – вежливо предложил президент.
– Они хотят нас уничтожить – сказал Биби на чистейшем английском языке.
– Может, два народа?
– Угроза

– Или три?

Как известно, еврей не может вынести, когда другой еврей говорит ему, что надо делать, и решает за него. В случае Биби нет иного выхода, как обратиться к гою, который поднажмет на еврея, приехавшего в Америку без всяких идей, но с женой и монологами об иранском Дьяволе».

Свой итог встречи в Белом доме подвели сатирики из «Йедиот» в заголовке «Впервые достигнуто соглашение о принципе «двух государств для двух народов»: Израиль – отдельно, Америка – отдельно».

Цви Барель из «Гаарец» пишет, что «публичный и широко освещенный СМИ диалог между Обамой и Нетаниягу стал также американским монологом, обращенным к лидерам арабского мира, и особенно – к Ирану. Но, похоже, на Иран не подействовал примиренческий тон Обамы. Духовный вождь Ирана, Али Хаминаи, сказал: «Соединенные Штаты используют оружие и деньги для борьбы с исламской республикой. Мы должны быть бдительны». По всей вероятности, идущая сейчас в Иране полным ходом предвыборная кампания повлияла и повлияет на официальную иранскую реакцию в ближайшие недели. Намек на это содержался в призыве Хаминаи к избирателям «не голосовать за проамериканских кандидатов... Не выбирайте тех, кто капитулирует перед нашими врагами на Западе».

В Сирии правительственная пресса предпочла отметить никчемность встречи Обамы с Нетаниягу: «Каждый из них остался на своих позициях».

Теперь все взоры устремлены на Обаму в ожидании его речи в Каире 4-го июня, где он изложит основные пункты своего плана».

По мнению Шимона Шифера из «Йедиот», «по большому счету Биньямин Нетанигу благополучно выдержал американский экзамен: Обама не согласился с ним по большинству спорных вопросов, но это было джентльменское несогласие».

Бен Каспит из «Маарив» начинает с вопроса: «Чего хочет Нетаниягу? Он хочет, чтобы американцы занялись Ираном. Он хочет, чтобы забыли все предыдущие обязательства Израиля. Чтобы не приставали к нему с поселениями. «Нужен новый мирный процесс», говорит Нетаниягу.

В этом, видимо, и есть его главная цель. Все скинуть со стола и начать игру с начала. В этом новом процессе Нетаниягу не упоминает о двух государствах, но именно это имеет в виду. Обязать арабские государства наладить нормализацию отношений с Израилем, и привязать их к телеге, чтобы вытащить ее из болота. А что же делает Израиль? Вот тут Нетаниягу немного завяз. Он и сам точно не может сказать, что делает Израиль, и что отличает его самого от Ольмерта, Шарона, Барака и даже Ципи Ливни. Ведь все они столько говорили о палестинском государстве, и хотя не сдвинулись с места ни на шаг, заслужили овации международной общественности.

Нетаниягу не говорит о двух государствах, получает по голове от международной общественности, и совершенно не ясно, удаляет ли это или приближает появление палестинского государства».

Акива Эльдар из «Гаарец» написал: «Обама, правда, отверг требование Нетаниягу установить крайний срок для диалога с Ираном. Но в Вашингтоне, как и в Иерусалиме, не возлагают на этот диалог чрезмерно больших надежд. Если не будет иного выхода, кроме применения силы против Ирана, Обама заинтересован это сделать при поддержке максимально широкой региональной и международной коалиции. Для этого от Израиля требуется привыкнуть к новому политическому горизонту, и заплатить цену еврейскими поселениями на территориях. На данную минуту коалиция Нетаниягу отказывается платить такую цену».

Как пишет Эйтан Хабер из «Йедиот», «во время встреч в Белом доме, как правило, все знакомы друг с другом и симпатизируют друг другу. И даже, если это натужная симпатия, ее без труда изображают перед телекамерами. Но сейчас и этого не было. Нетаниягу и Обама были не расположены улыбаться и шутить, тем более, что речь шла о такой серьезной вещи, как Иран. Обама через сто дней на посту, и Нетаниягу через 50 дней выглядели людьми, которым срочно нужен отпуск.

Я не знаю, что сказал Обама своим помощникам через минуту после того, как Нетаниягу покинул Овальный кабинет – похвалил ли он его или обругал и пожалел о даром потраченном времени.

Обама показал, насколько велик разрыв между ним и Нетаниягу, когда провел параллель, напомнившую знаменитое высказывание Бен-Гуриона о «Белой книге»(«Мы будем бороться с «Белой книгой», как будто нет войны с Германией, и пойдем на войну с Германией, как будто нет «Белой книги»). Обама сказал: «Мы сделаем все, чтобы предотвратить вооружение Ирана без всякой связи с прогрессом в палестинском вопросе, и будем добиваться прогресса в палестинском вопросе даже, если у Ирана будет ядерное оружие».

В идеальном мире такая формула стала бы замечательной основой для решения проблемы: Обама ожидает, что арабские страны пойдут на нормализацию отношений с Израилем параллельно с прогрессом в переговорах с палестинцами. Думаю, что в реальном мире речь идет о тупике, в центре которого останутся поселения. В этом вопросе ни одно американское правительство ничего не добилось от Израиля. Разве что администрация Обамы видит в этом сердцевину проблемы. Единственный аргумент, который Нетаниягу может противопоставить Белому дому, носит сугубо политический характер: если я заморожу строительство поселений, меня свалят».

Алуф Бен из «Гаарец» пишет:
«Те, кто присутствовали на встрече Обамы с Нетаниягу, пришли к выводу, что большой любви там не было – скорее, это была деловая встреча двух людей, вынужденных работать вместе в силу обстоятельств. Израильская свита, которая обычно кормит журналистов всякими историями и шутками, призванными показать, какая замечательная дружба возникла между президентом США и главой правительства Израиля, теперь даже не пыталась продавать такой товар. Обама и Нетаниягу были заинтересованы показать, что они твердо стоят на своих позициях и не собираются с них сходить на первой встрече. Серьезное выражение лица Обамы в ту минуту, когда Нетаниягу сделал ему комплимент насчет большой дружбы с Израилем, должно было показать телезрителям во всем мире, что новый президент не идет слепо за израильской генеральной линией, как его предшественник Джордж Буш.

В несогласии Обамы и Нетаниягу нет ничего нового, потому что от него страдали такие влюбленные пары как Рабин и Клинтон (когда Рабин поехал в Осло), Клинтон и Барак (когда Барак испугался соглашения с Сирией), Шарон и Буш (в первый год, пока Буш не привык полностью полагаться на Шарона). Главный вывод из этих исторических примеров в том, что взаимная симпатия лидеров помогает решать проблемы и избегать публичных конфузов, но над всем этим довлеют государственные интересы. Обама не прикажет атаковать Иран, даже если завтра Нетаниягу превратится в его лучшего друга. А Нетаниягу не отдаст приказ эвакуировать поселения только из-за большого обаяния Барака Обамы, разве что поймет, до чего велик ущерб от их существования, как произошло с Шароном до размежевания.

Было бы хорошо, чтобы Нетаниягу вместо того, чтобы тащиться за американцами, постарался навязать им свой политический план. Именно так Бегин, Рабин и Шарон сумели привлечь Америку на свою сторону».

«Как ни странно это прозвучит, – пишет Гидеон Самет из «Маарив» – но в целом отношения еврейского государства с Соединенными Штатами Америки зависят сейчас от одного человека. И это не президент США, а глава правительства Израиля, который может смешать все карты Белому дому, но точно так же может внести значительную лепту в создание нового политического климата. Судя по всему, Обама заручился возможной готовностью большинства мусульманских государств заключить сделку с сионистским врагом. Нетаниягу ни в коем случае не должен упустить исторический смысл такого шага. Иначе, с его клаустрофобическим видением, он будет и дальше пользоваться привычными трюками, подпитывать массовую истерию и тащить всю страну к пропасти.

Биньямин Нетаниягу помешан на опросах общественного мнения. Они-то и покажут, какой сюрприз ожидает его, если он пойдет по пути дерзких политических шагов. Совет для Нетаниягу: пойдите по этому пути и вы увидите, что ваша политическая сила гораздо больше, чем вы полагали. Что с вами случится, если вы так поступите? Вас свалят? Народная поддержка возрастет? Это вы узнаете только, если попытаетесь.

На минувшей неделе Нетаниягу уже допустил одну небольшую ошибку. Он сделал Обаме престранный подарок в виде ивритского перевода палестинской части книги Марка Твена «Простаки заграницей». Из всех отвратительных стран, написал Марк Твен о Палестине, эта заслуживает титула чемпиона. Израильский лидер, находящийся в трудном положении, не хотел бы, чтобы сегодня перед глазами хозяина Белого дома снова мелькали горькие записи большого писателя, не имеющие ничего общего с сегодняшним Израилем».

Но статья Тома Сегева в «Гаарец», посвященная знаменитой книге Марка Твена, показывает, что все обстоит не так однозначно.

«Марк Твен терпеть не мог арабов. Он считал, что арабы заразны, кровожадны, невежественны, безмозглы, распутны и помешаны на колдовстве. Это ли не хороший повод подарить книгу Твена президенту США.

Нетаниягу взял с собой в Вашингтон будущего посла Израиля в Америке, доктора исторических наук Михаэля Орена, который написал увлекательную книгу об отношении американцев к Ближнему Востоку. По словам Орена, мусульмане вызвали у Твена отвращение, и, чтобы выразить его, он не стеснялся в выражениях. По всей видимости, Нетаниягу и Орен думали, что Барак Хуссейн Обама будет просто в восторге от такой книги. Слава Богу, что они не купили ему «Хижину дяди Тома», которую Бен-Гурион читал на иврите еще до бар-мицвы.

Твен посетил Эрец-Исраэль в 1867 году. Он думал воплотить в жизнь фантазии «Сказок тысячи и одной ночи», а вместо этого оказался в компании тоскливых американцев, побудивших его назвать эту поездку «похоронами без трупа». Если бы все это было написано сегодня, сомнительно, чтобы Твен заслужил титул «друга Израиля», не говоря о том, что и евреи ему тоже не очень нравились.

Твен дважды встречался с Герцлем и даже думал перевести на английский язык его пьесу «Новое гетто». Будучи в Вене, где Твен встретился и с Фрейдом, он столкнулся с антисемитизмом, когда его по ошибке приняли за еврея. Слухи пошли из-за его имени Сэмуэль и длинного носа. На это Твен ответил резкой статьей «Касательно евреев», где, среди прочего, осудил процесс по делу Дрейфуса. Как пишет Орен, в этой статье Твен чуть было не пропустил главной цели, когда упомянул о корыстолюбии евреев и их склонности уклоняться от службы в армии в странах их проживания. Но все же Твен был юмористом, и надо полагать, что президент Обама как раз в юмористическом духе отнесется к такому пассажу из статьи Твена:

«Слышали ли вы о плане доктора Герцля? Он хочет собрать евреев со всего мира в Палестине с их собственным правительством (...) думаю, что, если дело дойдет до концентрации хитрейших умов всего мира в свободной стране (...) будет крайне неразумно дать этой расе обрести силу. Если бы лошади знали свою силу, мы больше не ездили бы на них верхом (...)»

А дальше Сегев приводит цитаты из «Увеселительной поездки по Святой земле», суммировав мнение Марка Твена об арабах, о размерах Палестины и о ее будущем. Итак:

«Ширина Палестины составляет от сорока до шестидесяти миль. Штат Миссури можно разделить на три Палестины, и еще останется лишняя территория, которой хватит на часть четвертой Палестины, а то и на всю ее».

«Слово «Палестина» всегда вызывало у меня туманное представление о государстве размером с Соединенные Штаты Америки. Не знаю, почему, но так оно выглядело у меня в голове. Я думаю, это получилось из-за того, что я даже не мог представить себе такую крошечную страну с такой огромной и великолепной историей».

«Объединенные королевства тридцати «королей», которых разбил Йехошуа в одной из своих самых знаменитых битв, простирались на территории не больше, чем четыре округа у нас в стране. Старый и убогий арабский шейх, которого мы встретили на севере вместе с сотней его людей, одетых в тряпки, считался бы «королем» в те далекие времена».

«Наш проводник не согласился идти дальше, объяснив свой отказ довольно убедительным враньем, что вся эта местность кишит дикими арабами (…) Оказалось, что это очень опасные люди. У них есть старое, ржавое ружье, которое стреляет примерно на то же расстояние, на которое можно бросить камень, разве что камнем гораздо больше шансов попасть в цель (…) До чего же опасны эти сыны пустыни!»

«Это – удивительная страна, лишенная всякой надежды, с разбитым сердцем (…) Заброшенная и уродливая. Да и с чего ей выглядеть по-другому? Разве Господнее проклятие может превратить ее в желанную страну? Палестина больше не принадлежит этому земному миру. Она посвящена поэзии и традиции. Она стала страной мечты».

Ко Дню Иерусалима Узи Бензиман из «Маарив» написал о реальном положении дел в неделимой столице Израиля:

«Еврейско-арабский демографический баланс в Иерусалиме меняется в пользу арабов, государства всего мира не признают израильского суверенитета на Иерусалим, немалое число еврейских жителей столицы покинуло ее, связи городских арабов с арабами Западного берега остались такими же крепкими.

Эта картина должна стоять перед глазами всех, кто продолжает верить в способность Израиля превратить территории Иудеи и Самарии в часть государства Израиль. Это напоминание особенно актуально после встречи Обамы с Нетаниягу».

Как написал в «Маарив» Авраам Тирош, «с фактами не спорят. Де-факто Иерусалим уже разделен. И, видимо, таким останется. Так что должно быть ясно, что не будет никакого соглашения с палестинцами без раздела Иерусалима и де-юре тоже. Это больно, обидно, нетерпимо, но с этим придется смириться.

Похоже, для большинства граждан это уже очевидно. В прошлом сказать о ком-нибудь «Он разделит Иерусалим» было то же самое, что сказать «Он – предатель». Перес, Барак, Ольмерт – все они стали жертвами таких обвинений. Сегодня в правом лагере уже примеряют это обвинение для Нетаниягу. Но в общем уже мало кто реагирует, когда начинаются разговоры о разделе Иерусалима.

Но даже те, кто сторонятся культа камней, не приходят к Западной стене и не одержимы сованием записок в щели между камнями, не могут закрыть глаза на символику и национальную историческую память, а не только религиозную, которая воплотилась в наружной Западной стене Иерусалимского храма, притягивающей к себе взоры и надежды всего еврейского народа со времени разрушения Второго Храма.

Вопреки историческому кличу Моты Гура во время Шестидневной войны, Храмовая гора не в наших руках, но у нас есть память и символ, от которых никто не откажется. Так что есть повод для праздника. И для светского населения тоже».

Боаз Арад из «Йедиот» съездил в Монголию и привез оттуда сенсацию в виде местного неонацистского движения. Молодые монголы читают «Майн кампф», рисуют на стенах свастику и требуют выгнать из страны всех иностранцев. В Гитлере они видят продолжателя Чингиз-хана. И кто же главный враг монгольских неонацистов? Евреи? Нет, евреев они и в глаза не видели. Враг монгольского народа – китайцы, которые, по словам неонацистов из Улан-Батора, отравляют чистоту монгольской расы.

Дани Спектор и Йонатан Гур из «Йедиот» взяли интервью у одного из самых молодых и многообещающих израильских политиков, министра туризма Стаса Месежникова. Ему всего 40 лет, репатриировался в Израиль в 1982 году, живет в Ришон леЦионе с женой и тремя детьми. На вопрос, каково ему быть министром, Месежников ответил, что больше всего довольны соседи: «Раньше дети играли в футбол у входа в дом и разбивали стекла, а теперь на стоянке есть камеры наружного наблюдения, так что больше нет ни взломов, ни вандализма».

Член партии «Наш дом Израиль» (НДИ), Месежников в ходе всего интервью называл своего председателя Авигдора Либермана только «лидером». «У нас в партии – сказал министр туризма – на совещаниях говорит только один человек. Когда он кончает говорить, совещание заканчивается».

Как пишут Спектор и Гур о своем собеседнике, «его не волнует, что большинство избирателей НДИ голосовали только за Либермана, и не имеют ни малейшего понятия, кто еще входит в партийный список».

Месежников не видит ничего зазорного в авторитарном правлении Либермана и говорит: «Да, он – диктатор. Ну и что? Что тут плохого? Бен-Гурион тоже был диктатором, и он построил это государство. Разве кто-то оспаривает, что он был любимым и обожаемым вождем? А Шарон не был диктатором? Это говорили все, кто с ним работал».

К своему новому посту бывший председатель финансовой комиссии Кнессета отнесся с той же серьезностью, и уже размышляет над тем, как и чем привлечь туристов в Израиль. «Меня раздражает, – сказал министр – что на Кипр каждый год приезжают 6,5 миллионов туристов, а у нас на пике было не больше 3 миллионов. Что у них есть такого, чего нет у нас? У нас те же исходные данные, разве что у нас еще есть святые места».

Визит Папы Римского убедил Месежникова, что пришло время ковать железо и, по его словам, он «пытался через посольство и самых разных людей убедить Папу Римского обратиться к паломникам всего мира с призывом приехать в Израиль. Но он этого не сказал. Но неважно, чего он не сказал. Важно то, что он сказал. Возьмем отрывки из его выступлений, отредактируем, и получится, что он сказал все, что надо» – сказал Месежников.

Паломники стали главной целью министра Месежникова – на них он делает основную ставку, и считает, что давно пришло время сменить тематику туристической рекламы, иными словами, вместо манекенщиц и пляжей – святые места. В отношении общей туристической массы Месежников возлагает надежды на региональное сотрудничество Израиля с Египтом и Иорданией, чтобы, таким образом, привлечь побольше туристов за счет Турции и Греции.

Министр туризма успел съездить на север и обнаружил, что там не хватает дорожных указателей, но настоящую бурю вызвал его визит в Эйлат, который он назвал «скучным городом, где нет ничего привлекательного».

Как всегда, журналисты не могли обойтись без вопроса, не нацелился ли Месежников в будущем на пост главы правительства, и услышали:

«Вовсе нет. Как-то раз Ольмерт пригласил к себе домой депутатов Кнессета. Я вошел в дом и увидел, как живет семья Ольмерта. Человек сидит в гостиной, в костюме, в галстуке и в туфлях индпошива, а вокруг него носятся помощники, секретарши, телохранители. Так он сидит и смотрит футбол, который любит больше всего на свете, не имея ни одной минуты отдыха. Кому нужна такая жизнь?»

Владимир Лазарис, http://www.vladimirlazaris.com