После возобновления ежедневного обстрела из сектора Газы Алекс Фишман из «Йедиот» написал:

«Если бы ХАМАС хотел нарушить правила, он обстрелял бы аэропорт им. Бен-Гуриона. У него есть для этого все возможности. Но ХАМАС не хочет нарушать правила. Он только проверяет границы допустимого и пытается установить новые правила игры.

В прошлом израильские танки без всяких проблем входили в сектор Газы на глубину в несколько сот метров, и у ХАМАСа не было иного выбора, как проглотить это оскорбление. Но две недели назад террористы использовали российскую противотанковую ракету «Корнет», которая пробила броню «Меркавы», чудом не задев экипаж. Таким образом, ХАМАС открыл новую страницу, заявив: «Танки больше не входят на нашу территорию.

Время, выбранное для эскалации напряженности, вовсе не случайно. Совсем скоро сменится командующий Южным военным округом, да и начальнику Генштаба осталось всего несколько месяцев на посту. Поэтому в ХАМАСе полагают, что в такое время, как сейчас, Израиль не осмелится начать операцию «Литой свинец – 2».

Со своей стороны, на минувшей неделе, впервые за долгое время, израильские ВВС целенаправленно атаковали боевиков ХАМАСа. Это был совершенно ясный сигнал, что Израиль возлагает на ХАМАС всю ответственность за эскалацию напряженности, и не примет никаких перемен в правилах игры. Достаточно ли этого сигнала? Ответ в руках ХАМАСа».

Джефф Барак из «Джерузалем пост» считает, что, «несмотря на успешное утверждение Госбюджета, Биньямин Нетаниягу может начать отсчет оставшихся дней его пребывания на премьерском посту. Битва между ШАС и НДИ по поводу армейского гиюра была только прелюдией к тому, что нас ждет. Следующий ход – за партией Труда, которая оставалась в коалиции, пока не поняла, что никакого мира из мирного процесса не получится.

Но, по большому счету, неожиданное брожение в коалиции объясняется двумя причинами. Первая: как только политики осознали, что до выборов осталось меньше двух лет, они активизировались, чтобы укрепить свои позиции в собственных партиях, а также показать их отличие от других партнеров по коалиции. Вторая причина: отсутствие лидерства. Нетаниягу, конечно, может считать себя фигурой того же калибра, что и Черчилль, предупреждая об иранской угрозе, но в действительности он скорее напоминает наименее удачного и наиболее забытого израильского премьера Ицхака Шамира. При всей своей непоколебимости Шамир был вынужден согласиться на участие в Мадридской конференции 1991 года, которая, по мнению многих, проложила дорогу в Осло.

Как и Шамир, Нетаниягу хочет скорее блокировать, нежели продвигать мирный процесс. Идя по стопам другого опозоренного премьера, Голды Меир, он никак не может понять, что дипломатический застой, в конце концов, приведет к катастрофе».

Офер Шелах из «Маарив»:
«Во время предвыборной кампании 1999 года (помните?) Эхуд Барак был свежим обещанием рассвета нового дня, а Биньямин Нетаниягу – на выходе из израильской политики. У блока «Единый Израиль» была эффективная рекламная кампания под девизом «У Биби в телевизоре», показавшая колоссальный разрыв в разных областях между тем, как подаются события тогдашним и нынешним главой правительства Нетаниягу в СМИ, и действительностью на местах. С тех пор даже репутация Нетаниягу как теле-фокусника приказала долго жить, но, похоже, суть дела не изменилась: он был и остался главой правительства, который существует в виртуальном пространстве между опросами и заголовками. Единственная перемена в том, что Эхуд Барак превратился из противника Нетаниягу в его оруженосца».

О катастрофическом отсутствии лидеров в Израиле пишет и Эйтан Хабер из «Йедиот»:

«Как-то Моше Даян инспектировал армейские подразделения на Голанах, и спросил сопровождающих об одном офицере:
– Как он?
– Хороший парень.
– А этот? – спросил Даян.
– И этот – хороший парень.
– А тот рыжий в углу?
– Хороший парень.
– Хороший парень? – переспросил Даян. – Отправь его своей сестре или жене. Нам нужны талантливые парни».

Среди окружающего безрыбья очевидно, до какой степени нам нужен руководитель, о котором остается только мечтать. Кто-нибудь калибра Черчилля, Де Голля, Бен-Гуриона. Нам позарез нужен лидер, способный привести государство к решению гигантских проблем, каждая из которых в любой другой стране уже давно привела бы к ее полному развалу и исчезновению с карты мира (скажете, что государства не исчезают? А Югославия?)

Израилю нужен руководитель, о котором можно только молиться.

С этой точки зрения мы на грани трагедии: нет. Никого нет. Ни здесь и сейчас, ни в обозримом будущем. Полка, на которой могли бы находиться кандидаты, пуста. Кончились те лидеры, на которых народ смотрел широко открытыми глазами. На шахматной доске пришло время серых.

В таких случаях принято говорить: кого бы ни избрали, он вырастет, пооботрется, и по ходу дела покажет, на что он способен.

Помните одного такого главу правительства Израиля? Кажется, его звали Эхуд Ольмерт».

Массовая демонстрация жителей южных районов Тель-Авива против нелегальных иммигрантов из Африки стала детонатором общественной полемики, начатой во всех израильских СМИ.

Рути Синай из «Маарив»:
«В 2006 году израильская полиция завела 283 дела против африканских граждан, нелегально проникших на территорию Израиля. До конца 2010 года число таких дел выросло до 500. Но на фоне 60%-го увеличения уголовных дел зафиксирован рост в 3000% числа самих нелегалов – от 1.000 до 30.000.

Нужно помнить об этой статистике на волне истерии, охватившей города, где поселились нелегалы – Тель-Авив, Ашдод, Арад, Эйлат. Враждебность по отношению к африканцам – относительно новое явление, неведомое за те 20 лет, что в Израиле находятся иностранные рабочие. В целом отношение израильтян к сотням тысяч иностранных рабочих всегда отличалось терпимостью и симпатией, вызванными среди прочего разделением и отчуждением: филиппинские няньки живут у своих работодателей, китайские рабочие – на стройплощадках, а тайландцы – в кибуцах и в мошавах. Это совсем не похоже на растущий приток тысяч африканцев, которые в последние три года изменили вид бедных районов Тель-Авива и других городов».

Яир Лапид из «Йедиот»:
«Кто против кого вышел на эту демонстрацию? Бедные против бедных. Отверженные против отверженных. Забытые государством против тех, кого государство бросило на произвол судьбы.

Забудьте на время о цвете кожи нелегалов. Закройте глаза и представьте себе, что они были бы блондинами. Десятки тысяч блондинов из Норвегии, которые нелегально попали на территорию Израиля. Крепкие викинги, приехавшие без семей. Рабочие-блондины, которые никогда не слышали о минимальной зарплате. Блондины, которые после работы заняты только одним – говорят, так принято в Норвегии – выпивкой. Блондины без медицинской страховки, без обеспеченного прожиточного минимума, без всяких гражданских прав. Никто их в упор не видит и никто не хочет брать за них ответственность.

Если бы все нелегалы были блондинами, никто не обвинял бы жителей южного Тель-Авива в расизме. Проблема с нелегалами связана не с их происхождением, а с тем, что они делают с южными районами. Их жители вышли на демонстрацию не против беженцев, а против Государства Израиль.

Потому что Государство Израиль делает с нелегалами то же самое, что оно делает со всеми проблемами, которые не смогло решить: закрывает на них глаза. Еще предыдущее правительство приняло решение о строительстве ограждения на южной границе, которое нынешнее правительство утвердило. Но ограждения нет. Нелегалы прибывают в южные кварталы Тель-Авива, потому что они самые нищие во всей стране.

Тот, кто после демонстрации заявил, что ее устроили расисты – просто ханжа. Бедняки не должны заниматься социальными проблемами государства. Бедняки не должны заниматься задачами полиции. Бедняки не должны заниматься проблемами тех, кто еще беднее, и они не должны – да и не могут – заниматься нелегалами. Им и без того достаточно трудно».

Менахем Гашайд из «Йедиот» написал, что ему очень понравилась идея «снять для нелегалов квартиры в богатом северном Тель-Авиве, и посмотреть, что тогда запоют все тамошние борцы за права человека.

Недавно знакомый бизнесмен из Майями показал мне со своего самолета, как выглядит граница между США и Мексикой. Она будет подлиннее, чем наша граница с Египтом. И всюду серьезная охрана: вертолеты, собаки, камеры слежения, вышки, колючая проволока и, главное, полным-полно полицейских, которые ежеминутно проверяют положение дел на границе. Когда я захотел вернуться в Америку, то долго стоял на паспортном контроле, отвечая на множество вопросов, прежде чем мне разрешили вернуться на территорию США, которую я покинул всего за четыре часа до этого только для того, чтобы посмотреть границу с другой стороны.

Американцы знают, что такое демократия, не хуже израильтян, но они не делают нелегалам никаких скидок. Тот, кого ловят при попытке перехода границы, не получает карманных денег по дороге домой. Он просто превращается в еще одну статистическую единицу. Американские СМИ тоже время от времени сообщают только сухие данные о числе перехваченных нелегалов.

А у нас? У нелегалов берут интервью, превращая их чуть ли не в праведников мира. Мы им так сострадаем и сочувствуем, что целые слои населения просто умирают от желания получить такую же трибуну и симпатию.

Те, кто так сострадают нелегалам, могут крепко прижать их к груди, и тогда воплотится библейское пророчество: и будет северный Тель-Авив жить с суданцами».

Именно это и предложило сатирическое приложение «Йедиот»: «Минфин и Министерство жилищного строительства пошли на новый шаг, чтобы сбить взлетевшие к небесам цены на недвижимость: вскоре в дорогих районах расселят суданских беженцев, израильских арабов и ультраортодоксов».

Бен-Дрор Ямини из «Маарив» признался, что его приглашали на демонстрацию, как одного из ораторов, да и он сам с детства мечтал стать народным трибуном, но он отклонил приглашение, чтобы в пылу страстей не скатиться к расизму и ненависти.

«Во-первых, несколько дней назад была попытка поджечь квартиру в Ашдоде, где живут нелегалы. Но это же люди. Такие же, как мы с вами. Проблема не в них, а в правительстве. Эти нелегалы – жертвы. Их можно и нужно понять. Израильское правительство понять трудно.

Во-вторых, в мире есть десятки миллионов бедняков. Свободный мир закрывает ворота. Единственная открытая граница – это граница с Израилем. Но проблемы нелегелов не могут лечь на плечи южного Тель-Авива. Нам это не по силам.

В-третьих, в Израиле есть немало людей, которые как раз хорошо наживаются на этом явлении. У них имеется бездонный резервуар рабочих рук, готовых делать за гроши что угодно, снижая зарплату. Они не отнимают заработок у жителей Герцлии. Когда другие зарабатывают, в южном Тель-Авиве терпят убытки.

В-четвертых, евреи достаточно настрадались в Галуте, чтобы у них было одно-единственное место в мире, где они – большинство. Не для того, чтобы ненавидеть чужеземцев и делать с ними то, что веками делали с евреями. Человечное отношение к чужеземцам – наш долг. Но не счет нашего права сохранять еврейское большинство в Государстве Израиль. В день, когда этого большинства здесь не будет, судьба евреев снова будет точно такой же, как и в те годы, когда у нас не было государства.

В-пятых, этот мрачный прогноз уже начинает сбывается у нас на глазах. Не в Раанане и не в Рамат-Авиве, но на юге Тель-Авива, и скоро то же самое будет в отдельных районах Ашдода, Арада и Эйлата. Мы превращаемся в меньшинство. А чужеземцы – в большинство. Если правительственная глупость продолжится, все больше районов Израиля превратится в Третий мир. Это случится не завтра и не послезавтра. Но это случится.

В-шестых, мы ничего не имеем против организаций, помогающих нелегалам. Наша проблема в том, что они стимулируют все больше нелегалов прибывать в Израиль. У большинства этих нелегалов есть своя страна. У нас другой страны нет.

И, в-седьмых, мы призываем все эти организации помощи нелегалам: не за наш счет. Исключено положение, при котором вы будете выставлять себя просвещенными и гуманными человеколюбцами, а нас – человеконенавистниками. Если же вы их так любите, возьмите их к себе – в свой город, в свой квартал, в свой дом.

И, в заключение, повторим, что у чужеземцев есть права человека.Но и у жителей южного Тель-Авива, Ашдода, Арада и Эйлата тоже есть права. Права человека и гражданина, и право жить в том окружении, где они чувствуют себя, как дома. У нас нет ни малейшего желания отказаться от этих прав».

Статья Алона Эйдана из «Гаарец» лишь косвенно касается нелегалов, т.к. она посвящена намного более широкой проблеме, очевидной даже из иллюстрации – каменная стена, на которой все, кто мог, нацарапали, кого они ненавидят: арабов, гомосекусуалистов, ультраортодоксов, черных, евреев, журналистов, персов, иностранных рабочих, ашкеназов, сефардов, новых репатриантов, феминисток, кошек, тель-авивский футбольный клуб «Маккаби» и его давнего соперника «Хапоэль». Болельщик последнего, Галь Соколовский, даже сочинил гимн с рефреном: ««Маккаби» я ненавижу,/ и в гробу их всех я вижу…» В то время, как для «Маккаби» их «рабочие» противники из «Хапоэля» всегда ассоциировались с «левыми» и «ашкеназами». А болельщик иерусалимского «Бейтара» сказал: «Еврея, который будет поддерживать играющего на поле араба, надо убить».

К этому длинному списку объектов ненависти смело можно добавить цитату бывшего главного раввина ЦАХАЛа, бригадного генерала Авихая Рунецкого, который сказал: «Я ненавижу государство Тель-Авив с его витринами и салонами для невест». На вопрос, чем провинились невесты, Рунецкий ответил: «Тель-Авив – это одна сплошная витрина, за которой ничего нет».

Профессор социологии и психологии Эфраим Яари предлагает отделять слова от дел, говоря, что первое не всегда переходит во второе, и часто дело ограничивается перебранкой, привычной для любого стадиона, поскольку он был и остается лучшей отдушиной. По словам Яари, нет достаточного количества серьезных исследований, посвященных ненависти, в то время как материала для них у нас становится все больше и больше.

Эйдан приводит в пример передачу для полуночников «Беседы со слушателями», которую на втором канале «Голоса Израиля» в ночь с понедельника на вторник много лет ведет Жожо Абутбуль. Там обсуждаются классические израильские проблемы: правые-левые, центр-периферия, ашкеназы-сефарды, изрильтяне-иностранные рабочие, религиозные и светские граждане, призывники и уклонисты, знаменитости и обычные люди. «Я давно и регулярно слушаю эту программу, – заканчивает Эйдан – потому что меня не может оставить равнодушным бушующий в ней экстремизм страстей, рвущаяся наружу ненависть, но вместе с тем – боль и печаль».

К последнему самое прямое отношение имеют результаты ноябрьского опроса иерусалимского Института демократии об отношении израильтян к своим соседям. На прямой вопрос «С кем вы не хотите жить в одном доме?» опрошенные дали не менее прямой ответ:

С арабами – 46%, душевнобольными – 39%, иностранными рабочими – 39%, гомосексуалистами – 25%, ультраортодоксами – 23%, новыми репатриантами из Эфиопии – 17%, теми, кто не соблюдает субботу и еврейские праздники – 10%, новыми репатриантами из СНГ – 8%.

И, наконец, о ненависти в Интернете излишне говорить – достаточно почитать отклики на любое сообщение, чтобы понять верность заголовка статьи Эйдана «Все ненавидят всех».

Кампания, начатая «Маарив» за освобождение израильского агента Джонатана Полларда, дала свои результаты, о чем Бен Каспит из «Маарив» и Каролин Глик из «Джерузалем пост» написали под одним и тем же заголовком «Время кричать», а карикатурист Мошик показал, как это выглядит, когда кричит глава правительства.

«С опозданием на четверть века – пишет Каспит – Нетаниягу заявил, что от имени правительства Израиля обратится к президенту Обаме с официальной просьбой о помиловании Полларда. Лучше поздно, чем никогда. Только сейчас можно понять всю глубину абсурда в том, что до сих пор Израилю и в голову не пришло подать такую просьбу. В этом стоит разобраться журналистам, а то и следственной комиссии, хотя сейчас не до нее.

Надо отдать должное Нетаниягу, чье первое правительство признало Полларда израильским агентом (после того, как правительство Рабина-Переса выдало ему израильское удостоверение личности), а теперь Нетаниягу стал первым, кто положит эту горячую картофелину прямо на стол Обамы. Посмотрим, на что он способен.

Наказание Полларда, приговоренного к пожизненному заключению, бесчеловечно, немыслимо жестоко и чудовищно. В Америке за подобные преступления давали от 5 до 7 лет лишения свободы, из которых на практике осужденные отбывали только половину срока. И только Полларда кто-то и почему-то решил похоронить заживо.

Да, он шпионил. Он совершил преступление. Он раскаялся. Он сидит в тюрьме уже 25 лет. И сейчас пришло время его освободить».

Каролин Глик придерживается того же мнения, полагая, что кончилось время тихой дипломатии, которая никогда не работала:

«Полларда приговорили к пожизненному заключению потому, что тогдашний министр обороны Каспар Вайнбергер послал судье засекреченный меморандум, в котором настаивал на том, что Поллард передавал информацию не только в Израиль, но и в СССР, приведя к гибели американских агентов. Инсинуации Вайнбергера разлетелись на куски, когда оказалось, что приписанный Полларду ущерб безопасности США (включая гибель агентов) был делом рук двух арестованных в Америке советских шпионов Роберта Хансена и Олдрича Эймса. В то время как Поллард работал на Израиль всего 18 месяцев, они работали на русских десятилетиями.

Теперь вопрос в том, что сделает президент Обама. Ни у кого не вызывает ни малейших сомнений, что Израиль еще не видел более враждебного американского президента. Трудно представить обстоятельства, при которых он согласится сделать для Израиля что-то, чего не сделали намного более расположенные к Израилю президенты Билл Клинтон и Джордж Буш».

Зато Исраэль Харель из «Гаарец» вполне представляет себе такие обстоятельства:

«У правительства и народа Израиля всегда было двойственное отношение к Полларду. С одной стороны, хотели, чтобы его освободили, но не прилагали для этого особых усилий. Он был чужим, странным. А главное, он шпионил в пользу Израиля, да еще занимался шпионажем на нашей второй родине. Не только американская разведка, но и немало израильтян видят в этом измену.

«Мало кто может с ним сравниться за всю историю современного шпионажа – написали Йоси Мельман и Эйтан Хабер в своей книге «Шпионы». – Его успех был совершенно оглушительным
Второго такого больше не было». Это о Полларде? Конечно, нет. Он был шпионом третьего разряда. Речь идет о профессоре Маркусе Клингберге, предателе, который передал Советскому Союзу самые большие военные тайны Израиля. Он предал и свое государство, и свой народ, и, тем не менее, тут появилось шумное и эффективное лобби в его защиту, которое упирало на его старость и состояние здоровья, и, в конце концов, добилось своего. 11 лет назад Клингберга освободили, и в свои 93 года он припеваючи живет в Париже, получая из Израиля военную пенсию, положенную отставному подполковнику ЦАХАЛа.

Надо полагать, что решение Нетаниягу официально обратиться к президенту Обаме было принято после того, как обе стороны оговорили все условия сделки для освобождения Полларда. Если что и портит общую картину, так это предложение Нетаниягу связать освобождение с новым мораторием. Как объяснил Нетаниягу американцам, это отвлечет внимание и критику от повторного замораживания строительства в поселениях.

Он ошибается. Народ в целом весьма равнодушен к судьбе Полларда. Но та его часть, которая уже четверть века переживает и борется за Полларда, поставит Нетаниягу к позорному столбу, если он, в самом деле, свяжет эти два вопроса».

На фоне бурных дебатов о йешиботниках, которые, не работая и не служа в армии, живут за счет государства, Авиад Кляйнберг из «Йедиот» отреагировал на сообщение отдела кадров ЦАХАЛа, что 45% белобилетчиков – ультраортодоксы, получающие освобождение от службы на основании душевного заболевания.

«Конечно, возможно, что число сумасшедших среди ультраортодоксов больше, чем среди всего населения. Но это маловероятно. Вероятнее, что наши собратья-ультраортодоксы до сих пор не усвоили тот факт, что это государство – наше, и любая попытка уклонения от несения воинской повинности – преступление. В ультраортодоксальной общине, помимо всяких трюков и комбинаций, склонны сразу прибегать к насилию для решения всех проблем, исходя из того, что им «все положено» и никто не осмелится призвать их к ответу.

Есть нечто порочное и раздражающее в этой двойной морали. Мораль нельзя удвоить, поэтому двойная мораль – это полнейшая аморальность. Но такое положение дел говорит не столько об ультраортодоксах, сколько о нас с вами. В медкомиссиях торопятся выдать ультраортодоксам справки для освобождения от службы в армии, просто потому, что мы давно смирились с их мировоззрением, что они – граждане высшего сорта, выбирающие из общественного меню только то, что им по вкусу. Права – да, обязанности – нет. Те, кто косят от армии, может, и мошенники. Но мы – явно сумасшедшие». Владимир Лазарис http://www.vladimirlazaris.com