Сколько именно русских евреев стали православными, сегодня никто не знает, но ведь и сколько в России православных, опять-таки точно неизвестно. Почему евреи оказались среди православных, как себя чувствуют в Церкви?

«Мне, как человеку еврейского происхождения, не хочется обсуждать взгляды отца Петра на еврейский вопрос и так называемое “иго иудейское”», – говорит в одном из интервью политолог N. Он человек православный. Вопрос ему задавали о деятельности православного священника, оказавшегося антисемитом, сталинистом, монархистом и ветераном Великой Отечественной войны. Итак, не хочется, не­удобно. И не только ему.

Любой вопрос об антисемитизме в церковной среде для крещеных евреев весьма болезнен и неприятен. Надо отдать должное нынешнему руководству РПЦ, его никак не упрекнешь в антисемитизме. Это явление в церковной жизни существует на бытовом уровне и в высказываниях отдельных священников невысокого с точки зрения служебного положения звания. И самое противное для выкрестов то, что этот антисемитизм носит не религиозный, а зоологический, животный характер. То есть их ненавидят не за вероисповедание, это хоть и не политкорректно, но объяснимо: любая религия претендует на абсолютную истину и ни с кем ее не делит. Нет, ненавидят за происхождение, которое человек не выбирал и изменить не в состоянии. Почему среди части верующих усиливается антисемитизм, несмотря на усилия церковного начальства? Да ведь он часть традиции начала ХХ века, той самой традиции, ностальгию по которой обществу усиленно навязывают: «Конфетки-бараночки, гимназистки румяные, поручик Голицын, юнкер-р-ра!» и т. д. и т. п.

А ведь следовало бы заглянуть, ну, скажем, в уставные документы черносотенцев, Союза русского народа или Союза Михаила Архангела. Эти партии, столь любезные последнему императору, готовы были принимать в свои ряды не только русских, украинцев и белорусов, но и любых других инородцев. А вот лиц иудей­ского вероисповедания и евреев вообще – даже крещеных – ни в коем случае! А кто же был среди членов этих замечательных партий? Протоиерей Иоанн Кронштадтский. Русской православной зарубежной церковью он был прославлен в лике святых в 1964 году, а РПЦ – в 1990-м. Справедливости ради замечу, что Иоанн Кронштадтский осудил кишиневский погром: «Русский народ, братья наши! Что вы делаете? Зачем вы сделались варварами – громилами и разбойниками людей, живущих в одном с вами отечестве, под сенью и властью одного русского царя и поставленных от него правителей? Зачем допустили пагубное самоуправство и кровавую разбойническую расправу с подобными вам людьми? Вы забыли свое христианское звание...»

Среди «союзников» был и еще один православный святой – протоиерей Иоанн Восторгов. Он, правда, к еврейским погромам относился иначе и в «Воспоминаниях о февральской революции» писал: «“Здравомыслящие” градоправители упустили момент отвернуть русло революции и превратить грядущую трагедию в веселенький фарс жи­дов­ско-тор­го­во­го погрома... Эх, и за что им деньги, чины и проч. дают!..» Замечу, что революция шла в столицах, а там торговлей заниматься могли лишь выкресты и немногочисленные евреи – купцы-миллионщики. Остальные жили в пределах черты оседлости. Очевидно, там, вдали от революционных бурь, и предлагал Восторгов «повеселиться» над беззащитными людьми.

Так почему же евреи идут в православие? С одной стороны, невежество. Плохое знание истории. С другой – слабое представление о традициях своего народа. По той же причине, по которой русские ищут истины в экзотических восточных учениях. «Прервана историческая традиция, четыре поколения выросли на духовных развалинах, и теперь проповедовать, просто апеллируя к традиции, генетической памяти, невозможно, нужны особые усилия». Угадайте, кто сказал? Патриарх Кирилл. Но к российским евреям сказанное относится не в меньшей, а даже в большей степени, чем к русским. Ведь у русских сохранялась великая литература, а она вся была пропитана православием, даже без уроков православной культуры. Сохранялись памятники архитектуры.

Наконец, в годы советской власти посещение православного храма было, конечно, с точки зрения власти проявлением фрондерства, но посещение синагоги воспринималось уже как покушение на измену Родине. Раввин Адольф Шаевич рассказывал мне, как его отказывались принимать учиться на раввина из-за того, что он был еврей, – вдруг захочет уехать в Израиль?!

Есть и языковая проблема – все-таки цер­ков­но-славянский проще, чем иврит. Православие куда как более доступно.

Сегодня еврейской литературы на русском языке мало, книги дороги, а подарочный формат крайне неудобен. Миссионерской деятельности – под ней я понимаю активный призыв к религиозной жизни, религиозному мировоззрению – сегодня нет. Например, о книге раввина Якова Ньюснера «Рабби беседует с Иисусом» (выполненный в популярной форме сравнительный анализ иудаизма и христианства) я случайно узнал из книги Папы Римского Бенедикта XVI. Но у меня, в силу профессии журналиста, интерес специфический. Не думаю, что какой-нибудь еврей-инженер купит книгу понтифика.

Но речь ведь не только о технических проблемах. Более серьезный вопрос – это актуализация религиозного послания. В Русской православной церкви ее служители постоянно стремятся дать ответы на запросы сего­дняшнего дня – политические, экономические, общественные. И это, естественно, привлекает людей. Еврейских проповедников не слышно и не видно. Такое ощущение, что они сами уже спрятались в интеллектуальном гетто и ждут, когда остальные туда придут. Да придут ли? Борис Клин http://www.lechaimru