В декабре в Абхазии пройдут очередные президентские выборы. Официально избирательная кампания ещё не стартовала, но общие её контуры прорисовываются достаточно отчётливо. В известном смысле можно говорить о возвращении к ситуации 2004 г. — но как бы в зеркальной проекции.
Действующий президент Сергей Багапш, которого 5 лет назад Кремль через «дружественные» СМИ стремился представить эдаким агентом влияния Тбилиси и ставленником крёстных отцов грузинской мафии, проводит политику, которую трудно охарактеризовать иначе, чем «оголтело-промосковская»: то перепоручает охрану абхазских рубежей Пограничной службе ФСБ РФ, то приглашает Россию строить в республике военные и военно-морские базы, то через парламент продавливает своим авторитетом законопроект «О приватизации республиканского и муниципального имущества», позволяющий иностранцам — читай россиянам — приобретать недвижимость в республике, то единственную абхазскую железную дорогу в доверительное управление на 10 лет РАО «РЖД» передаёт, то вот, телефонные коды меняет с грузинских на российские.
Что же касается Рауля Хаджимбы — безусловного кремлёвского фаворита на прошлых выборах и близкого к премьер-министру РФ Владимиру Путину человека — то он вместе с прочими оппозиционными официальному Сухуму политиками громко протестует против бездумной передачи москвичам всех нитей управления республикой и ее активов.
Однако, при ближайшем рассмотрении парадокс оказывается мнимым.
В нынешней ситуации, когда Грузия, заручившись безоговорочной поддержкой США, ЕС и НАТО, всемерно наращивает объём и эффективность блокадных мероприятий в отношении Абхазии, у местных элит по существу не остаётся иного публичного канала для реализации своих жизненно-важных интересов, помимо российского. Это предполагает продолжение усиления зависимости меньшего партнёра от большего.
Но тогда, с точки зрения тех же абхазских интересов продолжение курса на сближение с Россией — который сегодня до сих пор ассоциируется с правящим тандемом «Багапш — Анкваб» — не только девальвирует самую идею независимости, но приобретает характер «ползучей экспансии с севера».
Учитывая несопоставимые масштабы экономик двух стран, бесконтрольный приток российских инвестиций в Абхазию грозит местным элитам скорой и неминуемой маргинализацией, заставляя их задаваться вопросом: «Настолько ли московская гегемония лучше тбилисской?» Как следствие, протест против «промосковской» политики правящего режима приобретает в Абхазии массовый характер, консолидируя самые разнородные политические силы и социальные группы «на фоне общего роста антироссийских настроений» (слова одного из видных оппозиционеров, «долларового миллиардера» Беслана Бутбы). И не использовать новый тренд в своей предвыборной кампании ни один кандидатов в президенты просто не может.
Что же касается Сергея Багапша, то учитывая темпы падения собственной популярности, ему не остается ничего другого, как искусственно поддерживать свой электоральный вес за счёт мер настолько экстравагантных, что их при всём желании нельзя атрибутировать «московским влиянием».
Так в самом конце июля этого года мягко говоря «с подачи» действующего президента через парламент Абхазии была буквально продавлена — сразу в трех чтениях — новая редакция закона о гражданстве, которая существенно облегчала натурализацию для этнических мингрелов, проживающих преимущественно в приграничном Гальском районе. Преувеличивать «субъективно-прогрузинский» характер данного шага ни в коем случае не стоит — дело здесь вовсе не в том, каким влиянием пользуется на Сергея Багапша его мингрельская жена или её родственники. Просто новая редакция закона позволяла быстро принять абхазское гражданство по разным оценкам от 45-55 до 65 тыс. человек. В масштабах страны, где в настоящее время всего числится 193 тыс. избирателей, это очень серьёзный электоральный фактор. А предсказать, за кого в декабре эти новые граждане проголосуют, думается, не сложно.
Оппозиция интерпретировала новую редакцию закона не просто как попытку легального «вброса» голосов, но покушение на самую основу абхазской государственности — начало «тихого» реванша Тбилиси. И с этим трудно спорить — ведь в Грузии проживает ещё от 200 до 300 тыс. мингрельских и картвельских беженцев из Абхазии. Что будет, если и они обратятся за гражданством своей «исторической родины», всё население которой сегодня не превышает 230 тыс. ч.?! Весьма предсказуемо неуклюжая попытка действующего президента «нагнать» себе электорат взорвала абхазское общество, и в начале августа новый закон был отправлен на доработку. С тех пор о нём вроде бы не вспоминали
Хотя 29 сентября Сергей Багапш подписал указ «О призыве в октябре-декабре 2009 года граждан Республики Абхазия на военную службу
«, в котором в частности говорится, что призыву подлежат абхазские граждане в возрасте до 35 лет, «пригодные к военной службе, но не прошедшие ее в установленный срок в возрасте от 18 до 27 лет по причине выезда за пределы Республики Абхазия». Значит втихую паспорта всё-таки выдаются — причём не только местным мингрелам, но даже репатриантам?!
Так или иначе, история со спорным законом обозначила весьма любопытную тенденцию: чем больше Сергей Багапш тянется к Москве, чем более «промосковским» воспринимается он общественным мнением республики, тем сильнее становится его заинтересованность — чтобы не сказать зависимость — в поддержке тех групп «абхазского» населения, которые в 1993 году ушли (либо готовы были уйти) за Ингур. А значит — и Грузии.
В Тбилиси это, похоже, хорошо понимают и делают на нынешнего главу Абхазии серьзную ставку. Критикуют его в грузинских СМИ — особенно в их англоязычных и вообще ориентированных «во вне» версиях — исключительно сдержанно. Ни в коем случае лично — только «по должности»: всё, что делается им некомплиментарного для Грузии, относится на счёт «московского империализма» и неких абстрактных местных «радикалов» и «военных преступников». Сам же Сергей Багапш последовательно характеризуется — от имени разных «лично знавших его» фигур грузинского политического истеблишмента — как опытный хозяйственник-управленец, прагматичный политик и вообще «человек хороший».
В то же самое время тбилисские политтехнологи порционно сливают в «нейтральные» СМИ компромат на нынешнего абхазского президента и его ближайших сотрудников. То вдруг всплывёт в СМИ пикантная подробность, что в 1992 г. Эдуард Шеварднадзе присвоил генеральский чин ближайшему сподвижнику Сергея Багапша и действующему премьер-министру Абхазии Александру Золотинсковичу Анквабу. А тот за несколько дней до начала боевых действий, разоружил абхазский полк внутренних войск и передал его вооружения грузинам. Или промелькнёт информация, что жена Багапша — Марина Шония — родственница грузинского вора в законе Чиро Шония, якобы причастного к сожжённого заживо генерала пограничника Гамова. Или вспомнят вдруг, что нынешний президент Абхазии ещё в бытность свою премьер-министром вроде бы «способствовал разгрому» Очамчирского консервного завода — по заказу «благодарных» ритейлеров. И вроде бы продал на металлолом исправные станки двух чайных фабрик; вроде «уболтал» доверчивого русско-немецкого бизнесмена завезти в Абхазию дорогущее винно-водочное оборудование — а потом переписал завод, где оно было смонтировано, на «своего» человека. Цель при этом преследуется двоякая. С одной стороны правильно нужным образом ориентируются потенциальные реципиенты абхазских паспортов — мол, нет сегодня в «мятежной республике» никого лучше для Грузии, чем Сергей Багапш. С другой — по мере утраты доверия в глазах собственных граждан действующий президент Абхазии «силою вещей» оказывается вынужден искать поддержки Тбилиси. Пока опосредованной, но …
По некоторым сведениям в случае победы Сергея Багапша на президентских выборах Тбилиси намерен через некоторое время обратиться к нему с планом урегулирования грузино-абхазского конфликта, по сути представляющим собой некоторый upgrade предложения, уже сделанное — по неофициальным каналом — режимом Саакашвили Москве прошлым летом, недели за две до начала «5-тидневной войны».
Речь идёт о «босниизации» грузино-абхазского конфликта: разделении региона — примерно по Кодору — на два изолированных кантона: абхазский и грузино-мингрельский. Причём оба они, признав в какой-то форме верховный суверенитет Тбилиси, de facto будут находиться под протекторатом международных миротворческих сил — теперь уже не российских, а действующих под эгидой НАТО или ЕС.
Продуктивность подобной схемы для Грузии очевидна. По существу, речь идёт не просто о единственной в сложившихся после августа 2008 г. условиях возможности морального триумфа, но о фактическом возвращении половины Абхазии. С опционом на оставшуюся часть в среднесрочной перспективе.
НАТО же повторение «боснийского» сценария в Закавказье обеспечивает постоянный повод для собственного присутствия и одновременно даёт эффективный инструмент давления на Тбилиси: постоянную угрозу признать сухумский режим.
Приемлем ли подобный вариант для абхазских элит?
Для правящей — безусловно «да». Поскольку означает выход из международной изоляции без московской опеки — и, что особенно важно, хотя бы частичное признание fait accompli передела собственности: и того, что явился следствием войны 1992/3 гг., и имевшего место позже — и того, что ещё может произойти в будущем. И всё это при сохранении принципиальной возможности широкого международного признания собственной независимости (косовский прецедент), а в крайнем, самом неблагоприятном случае — повторного обращения за помощью к Москве.
И что особенно важно — психологически нынешний абхазский режим, судя по всему, уже «дозрел», чтобы рассмотреть подобное предложение.
Навигация по порталу: 
