«Йедиот ахронот» подвела баланс восьмой войны, суммировав наш выигрыш и проигрыш.

Итак, «выигрыш: восстановление силы устрашения; сильнейший удар по режиму ХАМАСА; создание механизма для предотвращения контрабанды оружия; приобщение США к борьбе с этой контрабандой; единый фронт умеренного арабского мира против ХАМАСА; раскол между руководством ХАМАСА в Газе и в Дамаске; излечение армии от травмы второй Ливанской войны; ослабление ирано-сирийского влияния в секторе Газы. Кроме того, тыл доказал свою стойкость, а 115% явка резервистов – их мотивацию.

А вот что мы проиграли: ХАМАС все еще может обстреливать Израиль; прекращение огня очень хрупко – что случится, если обстрел возобновится?; Гилад Шалит остался в плену; образу Израиля во всем мире причинен большой ущерб; то же самое касается очень важных отношений с Турцией; Израилю предстоит противодействие искам, обвиняющим его в совершении военных преступлений; многочисленные жертвы среди палестинского мирного населения; несмотря ни на что, ХАМАС заявил о своей победе».

Заголовок статьи Бена Каспита из «Маарив» своеобразно объясняет прекращение войны – «Мы устали»:
«Так мне сказал в приватной беседе один министр: «Вести войну – это страшная нервотрепка, особенно при нашей культуре следственных комиссий. Любая накладка, ошибка или просто невезение могут прикончить твою карьеру. Обама уже в Белом доме, весь мир против нас, у кого на это есть силы? Верно, что у государства свои интересы, но они могут подождать».

А министр обороны Эхуд Барак сказал, что мы воюем уже 120 лет, и другого выхода у нас нет – такая у нас судьба. В этом раунде мы добились того, что можно. Вполне может быть, что скоро будет следующий раунд. Мы должны быть всегда готовы».

Как написал Эйтан Хабер из «Йедиот», «таково государство Израиль, и ничего с этим не поделать. Восемь лет большинство граждан требовали ответить, ответить, ответить распоясавшимся террористам из сектора Газы. Через восемь лет армия ответила. И как! Чтобы избежать людских потерь, ЦАХАЛ нанес огневой удар страшной мощи. Когда жители сектора Газы вышли из укрытий и оглянулись по сторонам, у них потемнело в глазах: от целых кварталов многоэтажных домов остался только песок.

С той минуты, когда армия начала войну, стало ясно, что на этот раз речь не идет о том, чтобы «приструнить», «размолотить» или «свалить» ХАМАС. Было сказано прямым текстом, что цель – только наказать ХАМАС, и установить более высокую цену за ракетный обстрел. Но таково государство Израиль. Стоило закончиться войне, как тут же раздалось: и это все? А больше нельзя?

Одностороннее прекращение огня – меньшее из двух зол. Может быть, оно не продержится долго, и война возобновится. ХАМАС уже заявил о победе. Ну, и пусть. Я вспоминаю слова генерала Хаима Герцога, сказанные в первый день Шестидневной войны: «Если бы меня спросили, кем я хочу быть – египетским боевым летчиком или израильским гражданином, я, конечно же, предпочел бы быть израильтянином».

Этим утром я предпочитаю быть израильтянином».

Под заголовком «Горе победителям» Офер Шелах из «Маарив» пишет:
«Операция «Литой свинец» была совершенно справедливым, хотя и запоздалым ответом на ракетный обстрел. Поскольку об оккупации сектора Газы не было и речи, единственной возможной целью было наказание и устрашение.

Но именно по этой причине операция должна была продолжаться считанные дни, за которые Израиль установил бы размер наказания, после чего прекратил бы боевые действия. По истечении первой недели командование вполне справедливо заявило, что добилось восстановления силы устрашения, так что всё последующее ничего не добавило, разве что показало, до чего безобразным стало наше лицо, как далеки мы от элементарной логики, взвешенного мнения, системы ценностей и разума, которыми когда-то так гордились».

Амос Кармель из «Йедиот» считает, что «единственной реальной целью войны было дать понять ХАМАСУ самым жестким образом, что Израиль не потерпит ракетного обстрела своей территории».

Моше Аренс пишет в «Гаарец», что «среди жертв нынешней войны были три мифа, которые израильское руководство холило и лелеяло последние два года и которые сейчас разлетелись на мелкие кусочки.

Первый миф утверждал, что наземная операция закончится гибелью сотен солдат. Такого опасения хватало, чтобы напугать любого израильтянина.

Второй миф состоял в том, что наземная операция не покончит с ракетным обстрелом.

Третий миф уверял, что стоит нам войти в сектор Газы, как мы застрянем там на много лет.

Но теперь, когда мы вошли, вдруг оказалось, что выйти легко и просто.

С тремя мифами покончено, и теперь наши руководители придумали четвертый миф: они говорят, что наземная операция достигла всех поставленных целей. Можно идти домой.

Мы вот-вот выроним из рук плоды того, что могло бы стать величайшей победой над террористами, угрожающими югу страну. Это будет горчайшей ошибкой».

Моше Дор из «Маарив» сумел разговорить легендарного спецназовца Меира Хар-Циона, который в 50-х годах под командованием майора Ариэля Шарона показывал чудеса героизма и которого Моше Даян назвал «лучшим солдатом ЦАХАЛа». А сейчас Хар-Цион сказал, что «армии не дали сделать ее работу. Нужно было навалиться на них всей массой, и вместо трех недель задавить их за три дня».

Рони Шакед из «Йедиот» пишет, что ХАМАС получил тяжелый удар, но не потерпел поражения.

«Прекращение боевых действий возвращает ХАМАС к власти в секторе Газы к ярости Абу-Мазена, Мубарака, Ольмерта, Барака и Ливни. Оно также возвращает отношения между сторонами к начальной точке. Террористы восприняли одностороннее решение Израиля как признание своей слабости.

Борьба за политическое выживание потребует от ХАМАСА тактических перемен. Например, прекратить обстрел, но одновременно восстановить свою боеспособность. Более половины жителей Газы, которые больше не хотят власти ХАМАСА, заплатят дважды: они продолжат жить среди руин, оставленных войной, и останутся под властью режима фундаменталистской тирании».

Ари Шавит из «Гаарец» взял интервью у главы партии «Наш дом – Израиль» Авигдора Либермана, который сказал:

«Когда закончилась война России и Грузии, ни у кого не было сомнений в том, кто победил. А у нас все только и спрашивают, как это может быть, чтобы самая сильная армия на Ближнем Востоке не могла справиться с двенадцатью тысячами террористов? Результат тот же, что и после второй Ливанской войны: удар по нашей силе устрашения. Вместо того, чтобы развалить ХАМАС, операция превратила его в важный региональный фактор. А ведь стратегической целью операции должно было стать свержение ХАМАСА, для чего следовало оккупировать сектор Газы. Пройдет совсем немного времени, и они захватят власть на Западном берегу тоже.

Через год вместо слабого ХАМАСА у нас под носом будет Хизбалла номер два, у которой будут ракеты, способные долететь до Тель-Авива. У меня нет ни малейшего сомнения, что в этом году будет новая война с ХАМАСОМ. Мне думается, ХАМАС ждет только одного: ракет, которыми можно будет обстреливать центр Тель-Авива, аэропорт им. Бен-Гуриона и Димону.

Здешняя элита не понимает, где она живет. На Ближнем Востоке не ведут себя, как в Евросоюзе
Я призываю меньше говорить и меньше кричать. If you want to shoot, shoot – don’t talk. Если хочешь стрелять, стреляй – не болтай».

На вопрос о главной стратегической угрозе для государства Израиль бывший министр по вопросам стратегического планирования ответил: «Иран, Иран, и еще раз Иран. Смириться с ядерным Ираном в 2010 году – то же самое, что смириться с выборами Гитлера в 1933 году. Ядерный Иран – это Гитлер с атомной бомбой».

Как пишет Гай Бехор из «Йедиот», «не успели объявить о прекращении огня, как ХАМАС снова возобновил контрабанду оружия в сектор Газы в то время, как на египетской стороне ждут поставщики «Катюш» и «Градов», которые за целый месяц не заработали ни гроша.

Верно, что ВВС разбомбили много туннелей, но не все. Сколько времени уйдет у ХАМАСА на то, чтобы восстановить старые туннели, прокопать новые и обновить арсенал? Несколько месяцев. Ему глубоко наплевать на колоссальный ущерб, причиненный жителям – намного больше ХАМАС интересует восстановление боеспособности и своего режима. Это печально после такой мощной израильской операции и такого ущерба с обеих сторон.

Во время второй Ливанской войны, с военной точки зрения, Израиль не выиграл ничего, но с дипломатической – выиграл очень много. После нынешней войны все прямо противоположно: на поле боя мы выиграли, на дипломатическом поле – проиграли, потому что пошли на одностороннее прекращение боевых действий без всякого соглашения.

Вместо того, чтобы престранным образом полагаться на египтян, нужно было добиваться международной поддержки – практической, а не декларативной. Вы что же думаете, что египтяне позаботятся для нас о долгосрочном прекращении огня?

Вместо того, чтобы воспользоваться исторической возможностью и заявить, что с уходом армии раз и навсегда закрываются КПП между нами и сектором Газы, и мир принял бы это не фоне прекращения огня, Израиль согласится на открытие КПП и снятие блокады, чего всегда требовал ХАМАС, чтобы был тот, кто продолжит его кормить. А Египет, разумеется, продолжит держать свою границу на замке, как и делал во время всей войны.

Верно, что мы были сильнее, но террористы снова возьмутся за свое: если им не понравится наше поведение, они возобновят обстрел. С их точки зрения следующей целью будут уже не Ашдод и Беэр-Шева, к которым они пристрелялись, а Тель-Авив.

ХАМАС станет сейчас еще сильнее, потому что зависимость от него и от Ирана избитого палестинского населения возрастет еще больше. Теперь вся Газа будет связана с Ираном, который возьмет на себя ее восстановление. Из дружественной Ирану провинции Газа превратится в иранскую провинцию.

А даже, если ХАМАС согласится прекратить обстрел на несколько месяцев, ну и что? Что с «Исламским джихадом», который противится прекращению огня? Что с «Народным фронтом освобождения Палестины»? С «Батальонами сопротивления»? Со всеми прочими кланами и бандами? Чтобы вставить пилюлю ХАМАСУ, они время от времени продолжат обстрел. Это – известный палестинский рецепт нового «затишья». Битва закончена, но не завершена».

Писатель и публицист Давид Гроссман написал в «Гаарец»: «На волне охватившего страну милитаризма будет не лишним вспомнить, что нынешняя операция в Газе – ни что иное, как еще одна остановка на пути, состоящем из огня, насилия и ненависти, на котором сегодня ты побеждаешь, а завтра терпишь поражение, но сам путь ведет только к гибели.

Если бы мы повнимательнее всмотрелись в зеркало, то увидели бы, что никакая это не победа, и что война в секторе Газы не принесла нам исцеления там, где позарез нужно лекарство, а лишь обнажила со всей силой нашу непрерывную и трагическую ошибку при выборе пути, и глубину ловушки, в которой мы засели».

Нахум Барнеа из «Йедиот» признал, что «одностороннее размежевание было исторической ошибкой. Шарон, как и Рабин, хотел раз и навсегда забыть о секторе Газы. Разве что Рабин сказал, что хотел бы видеть, как Газа утонет, а Шарон это сделал. Он верил, что размежевание станет окончательным.

Шарону предлагали ограничиться эвакуацией только трех поселений, находившихся бок–о–бок с палестинцами. Он отказался. Ему порекомендовали оставить армию в «Филадельфийском коридоре» и в северной части сектора. Он снова отказался под предлогом того, что мир никогда не снимет с Израиля ответственность за сектор Газы до тех пор, пока там находится хотя бы один израильский солдат.

Израиль вывел всех солдат до одного, но окончательного размежевания так и не произошло. Никто не снял с Израиля ответственность за сектор Газы – ни международные организации, ни иностранные государства, ни палестинские власти.

Размежевание должно было облегчить положение на юге. На практике произошло прямо противоположное. Индустрия контрабанды расцвела, и радиус действия ракет увеличился.

Неизвестно, что произошло бы у палестинцев, если бы не размежевание. Но трудно спорить с утверждением, что эвакуация усилила ХАМАС и стимулировала его к захвату сектора Газы

Что же будет? Окончательного размежевания не будет. Оккупации тоже. Газа продолжит торчать у нас, как кость в горле – ни проглотить, ни выплюнуть. Ни убить. Ни сосуществовать. Время от времени вспыхнет огонь и напомнит им и нам, до чего болезненным может быть такое сцепление».

В этом контексте Надав Шрагай из «Гаарец» предложил всем израильским политикам пойти к переселенцам из Гуш Катиф и попросить у них прощения за все, что с ними сотворили: «Неизвестно, простят ли они вас, но, по крайней мере, надо об этом попросить».

Ариана Меламед из «Йедиот» опубликовала целый военный лексикон с полушутливыми объяснениями таких терминов, как «затишье», «сдержанность», «чудо», «стойкость», «молотилка», «цели», и закончила словом «мир»:

«Что это? Об этом мы ничего не слышали с тех пор, как нас отлили из свинца».

Йоэль Маркус из «Гаарец» вспомнил о покойном министре финансов Пинхасе Сапире, который славился своей политической интуицией и, в частности, без колебаний решал, кто годится быть главой правительства, а кто нет. Не раз он смотрел на приносимые ему списки кандидатов и, отмахнувшись, говорил одно: «Это – легкая артиллерия».

«Через три недели состоятся выборы в Кнессет, и сегодня никто не может предположить, в какой мере война породила нового лидера или изменила политическую карту. Не каждый, кто вел свой народ на победную войну, автоматически считался по ее окончании достойным гражданским лидером. Классический пример – Черчилль, который железной рукой повел народ на войну с Германией, но после войны проиграл выборы лидеру лейбористов Клементу Этли, о котором сказал, что «на Даунинг-стрит, 10, приехала пустая машина, и из нее вышел Этли».

Эхуд Барак показал себя первоклассным командующим. Но прецедент Черчилля распространится и на него тоже: признавая за Бараком многочисленные военные таланты, избиратели вряд ли сочтут, что он может стать таким же первоклассным главой правительства. Барак удвоил свой рейтинг в опросах, но его партия по-прежнему находится на третьем месте. Это не позволит ему сформировать коалиционное правительство, но даст все шансы остаться на посту министра обороны.

Однако печальная истина состоит в том, что на данную минуту среди трех руководителей больших партий нет общепризнанного лидера. Нетаниягу стоял во время войны в стороне, как патриотический зевака. Он уверен, что народ его выберет, хотя непонятно, за что.

Что касается Ципи Ливни, под ее руководством «Кадима» выживет как одна из больших партий. К ее чести надо сказать, что именно Ливни с самого начала требовала от правительства военной реакции на ракетный обстрел задолго до того, как Барак отдал приказ начать операцию, и она же настояла на одностороннем прекращении боевых действий.

Но, поскольку общепризнанного лидера сейчас нет, народ воспринимает то, что есть, как «легкую артиллерию».

Того же мнения придерживается Узи Бензиман из «Маарив»: «Нетаниягу, Ливни и Барак выглядят людьми, для которых пост главы правительства – всего лишь «место работы», а не национальная миссия. В отличие от Америки, у нас нет ни одного самобытного кандидата, обладающего особыми талантами. Все – политические технократы. Не более того. Что же удивительно, что явка избирателей все ниже и ниже» (конец цитаты).

Менее, чем за три недели до выборов «Маарив» опубликовала диаграмму понижения явки избирателей, которая в 1949 году дошла почти до 87%, а на выборах 2006 года упала до 63.5%.

На той же полосе Яир Лапид пишет, что «по опросу, проведенному на последних выборах, 68% тех, кто не пошел голосовать, относятся к среднему классу. Именно они. Те, кто платят налоги, ходят на сборы резервистов, и несут на своих плечах все государство. Да, вся эта бесконечная перепалка политиков невыносима скучна, но под этим тонким лаковым покрытием находится сама жизнь. И тот, кто не голосует, просто-напросто отказывается принять участие в собственной жизни».

Размышления об избрании нового президента США Йонатан Гефен из «Маарив» начал с диагноза американского сатирического сайта: «Снова черному дали самую грязную работу в стране. Четыре года, а то и восемь лет он должен разгребать дерьмо, которое осталось после Буша».

Далее Гефен пишет: «Никогда еще американский президент не вступал на пост, когда страна находится в таком тяжелом положении – с экономической, оборонной и общественной точек зрения. Никогда еще не было чернокожего президента, которому придется примерять ботинки сорока трех белых президентов.

Лично я выступаю в поддержку Обамы не потому, что он черный, – по мне, он может быть хоть фиолетовым – а потому, что он – разумный человек, который вернул словам их утраченное достоинство, и дал столь многим людям повод верить в другое будущее, в основе которого лежит не страх, а надежда. Обама получил ключи от паровоза, который должен потянуть за собой поезд всего мира. И, если вы спрашиваете меня, может ли он водить паровоз, мой ответ: да, он может».

Меир Шалев из «Йедиот» написал: «Мало того, что супруги Обама умны и образованы, они еще очень хорошо выглядят. Народ и СМИ от них просто без ума, ну, прямо как во времена короля Давида и Елены Прекрасной. И я тут же вспомнил, как израильские СМИ попадали в разные стороны от одного вида мадам Саркози.

Но президент Обама вызвал еще одно воспоминание у известного израильского политика, которому сейчас прочат победу на выборах в Кнессет (Нетаниягу – В.Л). Он-то и рассказал, что «много лет тому назад никому неизвестный Обама был в Израиле и зашел ко мне в кабинет. Я нашел для него время, и сразу почувствовал, что этот Обама – совсем не дурак. Он быстро понял все, что я ему объяснил. И про мировой силовой баланс, и про то, как бороться с мировым террором, как стоять перед телекамерой, как произносить речь, как стать президентом. Все это он понял. Факт: он же стал президентом. И у меня нет ни малейшего сомнения, что он будет другом Израиля. Потому что Израиль – это я».

Бен-Дрор Ямини из «Маарив» пишет, что «Обама стал Большой Белой Надеждой только потому, что он – черный. У него море обаяния, но поможет ли оно найти выход из жесточайшего экономического кризиса? Или справиться с самой большой угрозой нашего времени – исламским фундаментализмом? Давайте не будем делать из Обамы Мессию, потому что последнее, что нужно миру, это лже-Мессия.».

Первая ближневосточная речь Обамы, в которой он пообещал «агрессивное мирное урегулирование», совпала с публикацией в «Йедиот» статьи вашингтонского спецкора Орли Азулай «Твердый орешек», где рассказано, с кем из людей Обамы Израилю придется иметь дело в ближайшие недели.

У одного (посланника по Ближнему Востоку Джорджа Митчелла) мать-ливанка, а себя он называет «арабо-американцем». Другой (советник по вопросам национальной безопасности Джим Джонс) уже предлагал дислоцировать в Иудее и Самарии силы НАТО, чем вызвал гнев в Израиле. Третья (Госсекретарь Хилари Клинтон) формально возглавляет департамент внешней политики, но те, кто хорошо знакомы с Обамой, не сомневаются, что окончательное решение по всем вопросам внешней политики будет принимать он сам. К этой компании надо добавить вице-президента, католика Джо Байдена, который занимался в Сенате преимущественно вопросами внешней политики, и главу администрации Белого дома Рама Иммануэля, наполовину израильтянина, который поддерживает мирную инициативу израильского левого лагеря. Причем, половина из них повторяет, что весьма озабочена вопросами безопасности Израиля: при этом Иммануэль ссылается на отца-израильтянина, Байден – на еврейскую невестку, а Хилари Клинтон – на мужа, от которого Израиль был без ума.

В этом хоре приближенных Обамы выделяется голос арабо-американца Митчелла, который в свое время заложил основу для мертворожденной «дорожной карты»: «Проблема в том, – сказал Митчелл – что во главе обеих сторон стоят слабые лидеры, поэтому будет нелегко добиться прогресса».

Азулай закончила тем, что «война в Газе убедила президента Обаму не терять времени даром: уже в ближайшее время он объявит о своем следующем шаге для восстановления Газы и возобновления израильско-палестинских переговоров под американским патронажем».

В то же время Авишая Бен-Хаима из «Маарив» волнует совсем другой вопрос:
«Может ли статься, что после избрания Обамы в Израиле выберут главой правительства восточного еврея? Куда там! До сих пор еще не родился даже тот, кто не отмахнется от него с презрительной улыбкой, если тот осмелится прошептать: «У меня есть мечта».

А тем временем нельзя не ухмыльнуться при виде восторга израильской элиты. Простите, чему вы радуетесь? Что общего между ним и вами? Абсурдная атмосфера веселья просто захлестнула израильские телестудии после того, как первый черный президент въехал в Белый дом. Какими счастливыми были ведущие в новостных студиях, куда почти не ступала нога черного человека, разве что надо было вынести грязную посуду.

У нас нет ни одной политической партии, во главе которой стоял бы восточный еврей. О Верховном суде и говорить не приходится. Но, к счастью, у нас есть сатирическая телепрограмма «Замечательная страна», где восточных евреев еженедельно выставляют на смех. Так формируют сознание нового поколения, которому и в голову не придет представить себе, что восточного еврея можно избрать главой правительства Израиля».

Разумеется, сатирическое приложение к «Йедиот» не могло обойти инаугурацию Барака Обамы, отозвавшись на нее следующим образом:

«Израиль опасается, что Мишель Обама передала завуалированное послание в поддержку ХАМАСА: ее платье очень напоминало фосфорную бомбу».

Владимир Лазарис 

Шавуа тов!