«Нетаниягу сумел убедить весь мир, что Израиль готов начать превентивную войну, чтобы остановить иранский ядерный проект. Подготовка к войне придала Израилю беспрецедентную международную важность. Все, кто могут, призывают Израиль к сдержанности.

Нетаниягу играет в покер, скрывая самую важную карту: какова реальная способность ЦАХАЛа уничтожить иранские ядерные реакторы? Если он пойдет с этого козыря и атакует, его ждет война на истощение, в которой Тель-Авив пострадает от ракетного обстрела, аэропорт закроют, и чем дольше продлится война, тем быстрее Израиль покинут международные компании, а самые талантливые и богатые сбегут из страны. Нетаниягу видит эту опасность, но с другого конца. Он уверен, что, если у Ирана будет бомба, элита и компании хай-тек сбегут, экономика рухнет, а посему надо предотвратить иранский удар.

Президент Ирана тоже играет в покер, и в последние недели повысил ставки, когда назвал уничтожение сионистского режима не религиозно-идеологическим чаянием, а оперативной целью.

И, наконец, у третьего игрока, президента США, самые слабые карты. Как из-за его политического заката в Америке, так и из-за того, что он не может всерьез угрожать ни Ахмадинежаду, ни Нетаниягу.

До того, как начнется война, если начнется, никто не увидит подлинных карт всех игроков. Тем временем ставки продолжат расти – в надежде, что у одного из них сдадут нервы, он моргнет первым и встанет из-за стола».

Как пишет Йоэль Маркус из «Гаарец», «трапеза во дворце президента Сирии Башара Асада была устроена в лучших традициях арабского гостеприимства. Белая шелковая скатерть, фарфоровая посуда, серебряные приборы, по три хрустальных бокала на каждого гостя. А главное блюдо было не из области кулинарии, а из области политики. Вокруг стола сидели не гурманы, а главари «оси зла», которым на горячее подали
Израиль.

Эта удивительная встреча президентов Сирии и Ирана, и генсека Хизбаллы определенно в интересах Ирана, но не факт, что она в интересах Сирии. Режим Асада находится среди тех режимов в регионе, которые Иран хочет свалить. Мало того, что Асад – не шиит, так он еще светский.

Что касается Ахмадинежада, у него длинный язык. Настолько длинный, что он не понимает главного: чем больше он угрожает нам второй Катастрофой, тем больше стимулирует Израиль укреплять силу устрашения и увеличивает его готовность ее использовать. На минувшей неделе доктор Ронен Бергман из «Йедиот» рассказал, как в свое время покойный израильский профессор физики и соавтор израильского ядерного проекта Юваль Нееман встречался с Бен-Гурионом и услышал от него, что самым большим кошмаром будет то, что евреям, пережившим Катастрофу, может грозить в Израиле вторая Катастрофа. Поэтому, написал Бергман, главным побудительным резоном для бомбежки иракского и сирийского реакторов стало категорическое решение не допустить, чтобы у государства, угрожающего уничтожить Израиль, была такая возможность.

Но угроза не носит одностороннего характера. Иран может ошибиться в оценке того, что доносится из Израиля. Поздней весной 1967 года, когда наши солдаты неделями сидели без дела под палящим солнцем, а Египет угрожал атакой, Моше Даян, наконец, стал министром обороны, и все ожидали его решения. Но на первой встрече с иностранными журналистами он сказал нечто туманное: «Слишком поздно для военного удара и слишком рано для окончания политических шагов». Журналист Уинстон Черчилль-третий (внук) решил, что ему незачем даром тратить время и в тот же вечер вернулся в Лондон – когда наши самолеты были уже в воздухе для полного уничтожения египетских ВВС на их аэродромах.

В Дамаске руководители Ирана стараются создать главное направление удара по Израилю и его тылу. Как сказал Киссинджер, «у параноиков тоже есть враги». Длинный язык у них определенно есть, но на деле они до смерти боятся».

Ури Мисгав из «Йедиот» тоже внимательно рассмотрел, что стояло на столе в Дамаске, и написал статью «ХУМУСтан»:

«Тарелки и стаканы стояли наготове, как ракетные установки перед началом войны. Слева направо – северный вариант хумуса, с горошинками, известный местным хумусоведам как «машуаша»; за ним – «далма», маринованные лимоны, свекольно-капустные салаты, «синенькие». Справа налево – то же самое в обратном порядке. В центре стола – острые перцы, а справа от каждого гостя – по четверти иракской хлебной лепешки. Может быть, в память о последнем арабском диктаторе, который построил себе ядерный реактор.

Хумус – это основной мотив израильско-сирийского политического диалога. В прошлом он был экзаменом нормализации. Израильтяне, которые «смогут полакомиться хумусом в Дамаске» были призваны уравновесить намного более устоявшийся символический образ «сирийцев, которые будут болтать ногами в Кинерете». Во время потепления отношений между двумя странами посредник даже привез тогдашнему главе правительства Эхуду Ольмерту большой кувшин свежайшего хумуса в доказательство серьезности намерений Дамаска. Тем временем за отсутствием политического процесса Башар Асад нашел себе новых сотрапезников, чтобы поесть с ними хумус.

Эта пирушку назвали «рабочим ужином», призванным скоординировать оборонную политику. Но во всем этом было что-то агрессивное. Это выглядело, как союз отверженных, которые изо всех сил изображают уверенность в себе и презрение к тем, кто в грош их не ставит. Но они это делали очень неубедительно».

Статья Гая Бехора из «Йедиот» «Миллион голодающих» вполне могла бы испортить аппетит президенту Асаду:

«Сирия больше не может скрывать колоссальный трансфер более миллиона своих несчастных граждан после того, как недавний отчет ООН вскрыл истинное положение дел: более 300.000 сирийских семей были изгнаны властями из районов их проживания в восточной части страны и брошены в больших городах без всяких средств существования. Причина: навязанная алогичная политика ведения сельского хозяйства, при которой власти требовали выращивать такие водолюбивые культуры, как хлопок и пшеницу, там, где было мало воды, что привело к осушению колодцев и массовому голоду.

Речь идет о самом большом трансфере в истории Ближнего Востока за последние десятки лет, который Сирия пыталась скрыть, чтобы не признавать такой ужасный экономический провал, ставящий ее на одну доску с нищими африканскими государствами. Теперь все понимают, до какой степени Сирия одержима желанием прибрать к рукам наш Кинерет, чтобы перекачать из него всю воду к себе на восток, где при тамошней засухе невозможно жить.

Что было бы, если бы Израиль отдал Голаны сирийцам? Куда сирийцы немедленно отправили бы миллион своих голодающих переселенцев, чтобы застолбить территорию и удалить их из центральных городов? Ответ ясен: на Голаны, где есть вода. Башар Асад умирает от желания заселить Голаны миллионом сирийцев, и тогда север Израиля будет у него в руках: по его желанию там начнется «сопротивление», а он закатит глаза к небу и скажет, что не имеет ни малейшего представления, кто это делает.

У сирийцев есть немалый опыт трансфера: они уже переселили миллион граждан в Ливан, чтобы захватить его экономику, а теперь у них есть наготове еще один миллион.

Ознакомившись с этой статьей, ни один израильтянин больше не скажет: я не знал. Если Голанские высоты перейдут к сирийцам, они заполнятся населением, которое будут на нас науськивать и целенаправленно побуждать к террору на севере Израиля. В мире лжи, обмана и сокрытия истины эти строки являются предупреждением».

На одной полосе «Джерузалем пост» два автора высказали противоположные взгляды на план охраны государством исторических памятников еврейского наследия. Американский профессор истории Гиль Трой считает, что «израильские правительства, левые и правые, должны были давным-давно ввести в действие программу «Наше наследие». В Израиле и заграницей хватает молодых евреев, соблазненных песнями сирен современности и предпочитающих «Я» – «мы», «сейчас» – «тогда», мимолетное – вечному. Нетаниягу прав, стремясь укоренить молодых евреев в нашей истории, нашей общине, наших мечтах. Таким же образом, заслуживает аплодисментов министр пропаганды Юлий Эдельштейн, который показал выезжающим заграницу израильтянам, как бороться с попытками делегитимации Израиля».

А профессор политгеографии университета им. Бен-Гуриона Дэвид Ньюман настроен более критически, считая, что исторические памятники могут быть чистейшим мифом.

«Классический пример в современном Израиле – это миф о Масаде, история, ставшая краеугольным камнем патриотического воспитания в духе героизма и защиты родины, и особенно популярная в армии. На вершине Масады часто проводится церемония военной присяги новобранцев. В то же время, как показала Яэль Зарубавель в своей превосходной книге «Обнаруженные корни: коллективная память и создание израильской национальной традиции», Масада представляла только малое число фанатиков, выстоявших против римлян до последнего человека перед тем, как совершить коллективное самоубийство. Это полярно противоречило поведению большинства еврейского народа, который под руководством раввина Йоханана бен Заккая пошел в Явне, гарантировав продолжение своего существования. Если бы все последовали примеру Масады, еврейского народа сегодня не было бы».

Рекламные ролики Министерства пропаганды и его Интернет-сайт продолжают привлекать живейшее внимание журналистов. Так, Джефф Барак из «Джерузалем пост» спрашивает:

«Когда вы в последний раз слышали от иностранца: «Вы, израильтяне, все ездите на верблюдах». По утверждению Министерства пропаганды, это – один из популярнейших мифов об Израиле, на который каждый израильтянин, следуя указаниям Интернет-сайта, должен ответить так: «Это неверно. В Израиле 17.900 асфальтированных дорог, по которым проезжает не менее 2.3 миллиона автомашин. Кроме того, железные дороги пересекают Израиль вдоль и поперек».

Газета «Правда» не могла бы сформулировать лучше. Повидимому, никто не сказал министру пропаганды Юлию Эдельштейну, что его министерство – это анекдот. Один из многих, придуманных Биньямином Нетаниягу, когда он формировал самое раздутое правительство в истории страны.

Принимая во внимание, что пост министра иностранных дел занимает Авигдор Либерман, следует согласиться с тем, что в израильской дипломатии все возможно, и, тем не менее, Интернет-сайт Министерства пропаганды стал новым рекордом деградации в маловыразительной истории того, что считается израильской пропагандой.

Например, на этом сайте говорится о еще одном «мифе», по которому все израильтянки ходят с покрытой головой. На это профессиональные пропагандисты предлагают отвечать так: «Израильтянки не только не ходят с покрытой головой, но Израиль считается одной из столиц мировой моды вместе с Нью-Йорком, Парижем и Лондоном».

Но чем дальше, тем менее смешно. В обзоре современной истории Израиля исчезновшему штурману Рону Араду уделено десять строк, похищению Гилада Шалита – восемь, соглашению в Осло – три, одностороннему отступлению из Ливана в 2000 году – полторы строчки.

Внимательное ознакомление с сайтом Министерства пропаганды показывает, что его цель не столько в том, чтобы привлечь на помощь израильских граждан, сколько в том, чтобы пропагандировать правые взгляды самого министра Эдельштейна за счет налогоплательщиков. Например, судя по этому сайту, поселения не являются препятствием к миру – его мешает исключительно отказ палестинцев признать государство Израиль.

Но сайт не только подрывает доверие, во всей его концепции есть нечто сталинистское в попытке убедить каждого гражданина видеть себя послом своей страны. Соедините это с попыткой забить голову «послу» смехотворными, неточными фактами и сугубо правым взглядом на израильско-палестинский конфликт, и мы получим пропагандистский инструмент, который более подходит для самых мрачных тоталитарных режимов, нежели для современного, свободного Израиля».

Барух Лешем из «Йедиот» тоже насмотрелся роликов про верблюдов, придя к выводу, что нашей пропагандой занимаются «погонщики верблюдов, прибывшие из рекламной пустыни. Они планировали создать скаковую лошадь, а получился верблюд.

Вся эта кампания направляется по двум основным линиям: проблематичный образ и сбыт своего варианта. Из-за чего больше всего страдает израильская пропаганда по мнению ее руководителей? Из-за того, что мир незнаком с Израилем. Но что поделать, если исследование, проведенное в 2006 году в 26 странах, в котором приняли участие 26.000 человек, показало прямо противоположное. Низкое место, занятое Израилем, вовсе не объяснялось нехваткой информации. Например, при ответе на вопрос «Согласны ли вы с утверждением, что Израиль внес важную лепту в развитие науки и технологии?» Израиль получил высокие оценки. Иными словами, не государство верблюдов, а империя хай-тек.

По словам авторов исследования, негативный образ Израиля преумущественно вызван тем, что в глазах мира отношение к палестинцам превратило Израиль в государства апартеида. Другое исследование годом раньше показало Израиль милитаристским, фанатичным, религиозным государством, окруженным стеной и опасным для туристов.

Как на все это должна была ответить израильская пропаганда? Главная мысль: Израиль – государство, стремящееся к миру со своими врагами и прилагающее все силы, чтобы добиться этого результата. А что обнаруживает израильский гражданин, попавший на сайт Министерства пропаганды? Что нельзя оставлять еврейские поселения в Иудее и Самарии, и нельзя уходить с Голанских высот.

Поддерживая эту пропагандистскую линию, Нетаниягу заявил о включении Гробницы праотцев и Гробницы Рахели в список памятников исторического наследия. Иными словами, мы вернулись туда, чтобы там остаться.

Означает ли это, что Нетаниягу ничего не смыслит в пропаганде? Боже упаси. Это означает, что глава правительства вообще не намеревался учить израильтян, что объяснять внешнему миру – внутренняя политика интересует его гораздо больше внешней. Это также говорит о том, что государственные средства расходуются на партийные нужды. Поэтому данная кампания должна не только вызвать общественную дискуссию, но и заинтересовать Госконтролера».

Все СМИ обсуждают новые обвинения в адрес министра иностранных дел Авигдора Либермана, который якобы получил собранный на него полицией компромат от бывшего израильского посла в Белоруссии. Под заголовком «ДипломаФия» Амир Орен из «Гаарец» пишет:

«Прогнило что-то очень в МИДе» и призывает юридического советника «потребовать немедленного изгнания Либермана из МИДа», даже если он еще останется в правительстве. Своего рода прецедент можно найти в рекомендации комиссии Кагана, разбиравшей события в Сабре и Шатиле, по которой правительство Бегина в марте 1983 года решило сместить с поста министра обороны Ариэля Шарона, оставив его в правительстве министром без портфеля».

Нахум Барнеа из «Йедиот» пишет: «Пришло время вежливо сказать министру Либерману: пожалуйста, уходите. Уходите. Идите работать у своей дочери, которая чудесным образом за ночь стала финансовым гением. Идите в свое поселение – считать овец ваших палестинских соседей. Езжайте в Минск, столицу белорусской диктатуры, в ваше самое любимое государство в Европе. Станьте религиозным, уйдите из религии, путешествуйте по миру, свободный как птица. Только уйдите.

На данной стадии на Либермана, как на всякого подследственного, распространяется презумпция невиновности. Но на него не распространяется презумпция стыда: вряд ли в израильских правительствах когда-либо был министр, который причинил государству такой огромный конфуз на международной арене, и такой позор – на внутренней.

Стыд может быть разрушительным: общество, которое не уважает своих министров, затрудняется следовать демократическим правилам игры. В этом и состоит самая большая опасность такого политика как Либерман: он приводит к тому, что гражданам может осточертеть не только он сам и его партия, но и все правительство.

В другое время нашелся бы человек, который пришел бы к зданию МИДа в Иерусалиме с плакатом всего из двух слов: «Либерман, хватит!» Но только не теперь. Израильтяне стали циничны и трезвы до паралича. Все общество больно либерманией».

А сатирическое приложение «Йедиот» оповестило о таком явлении, как «эффект матрешки»: «Полиция опасается, что дело Либермана вообще никогда не кончится, после того, как оказалось, что из нового дела вырастает еще одно».

Другим героем недели стал бригадный генерал Моше («Чико») Тамир, отчисленный из армии по решению начальника Генштаба Габи Ашкенази за ложные показания.

Авраам Тирош из «Маарив» написал, что «по словам одного высокопоставленного офицера, увольнение Тамира было для начальника Геншаба тем же, что жертвоприношение Ицхака. Но, помимо всех прочих различий и того факта, что «Чико» зовут не Ицхак, а Моше, жертвоприношение было приказом свыше, который такой верный и верующий солдат, как Авраам, стал выполнять, не раздумывая. В то же время Ашкенази сомневался, раздумывал, взвешивал, тянул, пока не принес жертву. Бригадный генерал Тамир мог решить проблему за всех, если бы подал в отставку после решения военного аппеляционного трибунала, вернувшего ему звание, но оставившего в силе приговор. Он должен был понять, что сокрытие правды не оставляет начальнику Генштаба никакого выбора. Но он решил ждать. И дождался».

Эйтан Хабер из «Йедиот» написал, что «печальная история «Чико» Тамира вернула многих журналистов и историков к тому, что произошло в 1956 году сразу после Синайской кампании. Бен-Гурион отчислил из армии полковника Ури Бен-Ари – блестящего молодого офицера, подававшего большие надежды, которому прочили генеральские погоны. И за что же? За то, что шофер Бен-Ари поживился «трофеем» в виде двух краденых мешков сахара. Вся эта история стала известна Бен-Гуриону совершенно случайно, когда шофера арестовали за что-то другое, и он по глупости сболтнул насчет сахара, сказав, что его командир об этом знал. Бен-Гуриону этого было достаточно: он выгнал такого многообещающего офицера за то, что тот знал о краденом сахаре и не доложил. Так Бен-Гурион насаждал в еврейской армии нормы поведения и систему ценностей, искореняя ложь. В то же время сам Бен-Гурион тоже лгал и не раз, в частности, заявив с трибуны Кнессета в 1953 году, что группа израильских граждан-мстителей устроила бойню в арабской деревне Кибие (в то время, как это была санкционированная правительством военная операция под командованием Ариэля Шарона – В.Л.).

А много лет спустя глава правительства Ицхак Шамир сказал: «Во имя Эрец-Исраль можно солгать».

Как же быть с такими двойными стандартами? Когда можно солгать? Когда нельзя? Вот ответ: в армии лгать нельзя. Никогда. Там нет никаких поблажек. Потому что лживые донесения могут привести к гибели людей».

Рути Синай из «Маарив» обратила внимание, что при хроническом оскудении иврита у нас все чаще пользуются словом «непросто», идет ли речь о семейном отпуске, футболе, подозрениях в сексуальных домогательствах или преследовании палестинцев, забрасывающих камнями израильских солдат.

«А что случилось с такими словами, как «трудно», «тяжело», «сложно» и «страшно»? И куда подевалась «проблема»? Наверно, ее поменяли на «нелегко», «неприятно», и «непросто», потому что даже, если положение препаршивое, всего одно слово отделяет его от приятного, легкого и простого.

Все газетные заголовки с гордостью возвестили о «ликвидаторах» в Дубае. Почему не написали «убийцы»? Потому что, если Израиль, в самом деле, стоит за ликвидацией, пусть все знают, что евреи не убивают. Максимум, что они могут, это прикончить.

В романе Орвелла «1984» герои говорят на новоязе – «единственном языке в мире, чей лексикон уменьшается с каждым годом».

Вот и у нас из года в год исчезает все больше слов. Некоторые становятся жертвами неграмотности и невежества, другие просто растворяются в словоблудии и опреснительных установках. Остается только горячий и липкий суп согласия и благочестия, в котором приятно плескаться, забыв о том, что в государстве есть множество проблем, требующих решения».

Старший сын Ариэля Шарона Гилад, живущий на семейной ферме в Негеве, написал в «Йедиот» о любимой стране, которая, по его словам, давно разделена на «два государства для двух народов – государство Тель-Авив и Диаспора. У двух народов много общего: язык и обычаи. Разве что между двумя государствами есть разница во времени: точнее, три часа. Девять утра в Тель-Авиве то же самое, что у нас шесть – день только начинается.

Государство extra-large или extra-small. Никакой середины. Слава героям Дубая. Гнать поганой метлой раззяв. Ордена и нагоняи маршируют рука об руку. Отличный офицер только защищал сына или жену. И тут же – отчислить интригана, потому что главное – доверие.

Стране осторчертел тот, кто ее возглавляет, и его команда. И, тем не менее, как избиваемая женщина, она возвращается к своему мучителю, который верен своим принципам и креслу так же, как женщина до последнего вздоха верна только мужу и любовнику.

Страна телячьих ребрышек, которые прямо тают во рту, и «синеньких» с тяжеловатым вкусом, страна первосортного вина, заслужившего кучу медалей и премий, придумавшая к тому же виноградный сок с запахом
стрихнина.

Белый Тель-Авив, памятник всемирного наследия, полон пластмассовыми жалюзи, бойлерами и серой штукатуркой.

Все вверху или внизу, в середине ничего – только пустота.

Дикая и зашоренная страна, коррупированная и чистая.

Добрая и милосердная, злобная до жути.

Полная радости, порой – злопыхательской, элегантная и вульгарная – моя любимая страна».

А закончим мы еще одной цитатой из сатирического приложения «Йедиот»: «Уже два дня, как начальник полиции Дубая не устраивал пресс-конференции». Владимир Лазарис http://www.vladimirlazaris.com/