Саксофонист и лидер биг-бэнда Игорь Бутман – один из немногих джазменов, чье имя известно массовому слушателю. Недавно он открыл собственную студию грамзаписи, на которой выпустил сразу два альбома; в этом году провел в Москве свой традиционный фестиваль «Триумф джаза», а в скором времени собирается организовать джазовый фестиваль в Севастополе и в Сочи для того, чтобы «насаждать нашу любимую музыку везде, где только можно».(Фото: АНАТОЛИЙ МОРКОВКИН)

 О том, какая связь между творческим кризисом и финансовым, о деньгах, культуре и многом другом Игорь БУТМАН рассказал в интервью «Новым Известиям».

– Игорь Михайлович, вы собрались проводить фестиваль. А вас не смущает кризис?

– Нет, не очень. Конечно, неприятные вещи происходят: заводы останавливаются, люди без работы
Но сейчас, я думаю, подходящее время для того, чтобы собраться с мыслями и попытаться понять, почему вообще кризис произошел и как сделать, чтобы он больше не повторился. А чем мы, музыканты, можем помочь? Дать концерт, организовать фестиваль. Привлечь новую аудиторию: людей, которые ничего не знали про джаз, целый пласт этой прекрасной музыки XX века. Как раз благодаря фестивалям люди ее и узнают. И понимают, что джаз – это серьезно. Но в то же время – развлечение.

– Еще несколько лет назад никто не рискнул бы назвать джаз развлечением...

– Почему же?

– Потому что джаз уже давно считается чем-то непонятным, элитарным, для умных и богатых.

– Не все слушатели джаза богаты. Не все умны. Кроме того, ум и богатство редко пересекаются. Джаз родился на плантациях. Там люди работали в ужасных условиях, как животные, потом отдыхали, как могли – песни, танцы... Так что джаз с самого начала был развлечением, причем низших слоев общества. Любая музыка – это развлечение, даже сложная и серьезная. Это, конечно, не похоже на пиво, спорт, ресторан или общение с приятными людьми, но, по сути, человек, даже приходящий слушать какое-нибудь сложное академическое произведение, все равно отдыхает и получает удовольствие. Просто это отдых и развлечение высокого уровня, это не примитив. Но суть от этого не меняется. Не отдыхают на концертах только профессиональные музыкальные критики и музыковеды. Но у них работа такая. И их мало...

– Хорошо, а что будет в модном городе Сочи?

– Рано говорить: мы не знаем, получится ли провести там фестиваль именно в этом году. Хорошие идеи есть. Просто их нужно корректировать из-за кризиса. Не привыкать: в джазовой музыке всегда кризис. Спросите любого организатора фестиваля, он вам скажет, что деньги всегда ищутся с большим трудом.

– Я спрашивал. Говорят, что на джаз больше и больше народу ходит...

– Ну и что? Сначала-то все равно надо найти финансирование, которое только потом «отобьется». Теоретически, да: любой концерт проходит в складчину, а складчина – это деньги, которые зрители отдали за билеты. Но получать финансирование год от года сложнее. Как мы ищем деньги? Ходим по разным организациям и объясняем, рассказываем: будет круто, интересно, а вам самим будет приятно, что вы дали денег на такое замечательное мероприятие. Для того, кто организовывает концерты, – для него нет большего удовольствия, когда масса народу, уходя с концерта, благодарит его. Не артиста, а его.

– Так бывает?

– Так очень часто бывает. «Спасибо тебе, Иван Иваныч, что подарил нам такого прекрасного пианиста». Подарил, понимаете? Хотя люди заплатили за билет, и им никто ничего не дарил. Если спонсор дает, он должен быть уверен в том, что он сам причастен к чему-то хорошему. Это приятно и льстит самолюбию. Это хорошее самолюбие.

– Один банк сделал себе имя на том, что привозил в Россию западных поп-звезд...

– Я помню, как сам благодарил президента этого банка за то, что они дали мне возможность увидеть Фила Коллинза и Стинга. Позднее этот же банк помог нашему оркестру выступить во Владивостоке. Они пионеры. Сейчас не только они этим занимаются, есть еще другие организации, у которых развито спонсорство культурных мероприятий.

– Почему они этим занимаются? Из любви к музыке?

– Да, потому что их начальство любит музыку. Какие еще могут быть причины? У нас ведь нет законов о меценатстве, нет налоговых послаблений. Все это спонсорство – добрая воля предпринимателей. Практической выгоды они не получают, к сожалению. Это неправильно. Хотя понятно, почему законодатели тянут с принятием законов о меценатстве: у нас тут же начнут деньги в тень уводить, пилить бюджеты, «откатывать», в общем, все эти фокусы начнутся. Так что такую законодательную практику придется вводить очень осторожно.

– Вы общаетесь с представителями власти. У вас какое впечатление от политиков? Им вообще нужна музыка, культура?

– У меня ощущение, что политику, как и любому человеку, нужно очень многое. Вы не поверите, но политик тоже человек, как ни абсурдно это прозвучит. Те, которых я знаю, – настоящие патриоты, они хотят что-то изменить к лучшему в нашей стране. Просто наше общество было так долго пронизано ложью, что это уже трудно искоренить. Коррупция? Она не вчера возникла. Междусобойчик, партийные делишки, порука, блат – это все десятилетиями развивалось.

– Вы имеете в виду и советское время, и девяностые годы?

– Я имею в виду, что все это из советских времен и пришло. Хотя было и до советских. Все это было. Почитайте хоть Льва Николаевича Толстого, хоть Салтыкова-Щедрина. Да, это наша проблема: научиться жить по закону. Не брать взяток. Не давать взяток.

– В свете последних событий стало модно говорить, что либеральная система потерпела крах, а будущее – коммунизм...

– Это не крах либеральной системы: она-то почти оправилась. А вот все остальные системы – нет. Какой бы «плохой» ни была Америка – весь мир от нее зависит. Все производство Китая ориентировано на Штаты. Все ждут, когда Америка придет в себя
Вообще это сложный разговор. Надо быть специалистом. Но я не вижу, в чем проиграл либеральный мир. Зато проигрыш мира коммунистического для меня очевиден. Возвращаясь к России: весь вопрос в том, что мы хотим здесь иметь? Что люди хотят иметь? Нормальную жизнь, мне кажется.

– Ну это вы хотите иметь нормальную, стабильную жизнь. А у нас одни люди хотят иметь кучу денег, другие не хотят иметь ничего, чтобы ни за что не отвечать...

– Да я-то, в общем, тоже хочу иметь кучу денег. Кто вам сказал, что они мне не нужны? (Смеется).

– Скажите, а вы можете, как известный человек, заломить высокий гонорар?

– Заломить – могу. Но мне его никто не заплатит (Смеется).

– Я имею в виду, что каких бы денег вы ни хотели, вы все равно будете искать способ заработать музыкой...

– Да, это правда. Зарабатывать деньги интересно, но это самоцелью быть не может. Для меня, во всяком случае. Безусловно, кто-то хочет воровать и жить на халяву. Но далеко не все, как мне кажется. Есть люди, которые гордятся Россией не потому, что здесь Пушкин и Чайковский, которые давно умерли, а потому, что ты сам здесь родился и что-то хорошее сделал для своей страны.

– Вы давно были в США?

– Довольно давно. В феврале.

– Какие ощущения?

– Как всегда: в Америке обалденно. У меня только такие ощущения от той страны, в которой я часто бывал, жил, учился и хорошо ее знаю. Америка, которую в России многие считают страной «молодой и бескультурной», уже лет двести назад определилась, что нужно государству, что нужно гражданам, и пришла к своей цели. И все вроде довольны...

– Вернемся к почти благотворительной деятельности. Вы основали звукозаписывающую компанию, где скоро выйдет ваш третий альбом.

– Да, мы выпустим диск с авторским материалом моего старого друга и музыканта биг-бэнда Александра Беренсона. Мы знакомы еще по Питеру. Его труба, кстати, звучит на мелодиевской пластинке группы «Аквариум» в песне «Иван Бодхидхарма». Прекрасное соло, очень сложное
Сашина авторская музыка тоже интересная и сложная.

– На упомянутой пластинке «Аквариума» вы тоже играете…

– Да, верно
Меня Сережа Курехин к ним привел. И мне все это было очень интересно тогда.

– Звукозаписывающая компания, наверное, дело трудоемкое и убыточное?

– Ну и что? Валерий Гергиев тоже свой лейбл организовал. Ему надоело отдавать деньги менеджерам, которые ничего не делают и все доходы забирают себе. Мы хотим продвигать нашу музыку и зарабатывать на этом. Лейблы ничего не делают для продвижения серьезных артистов – ни классических, ни джазовых. Так что надо нам самим как-то...

– Для продвижения джаза вы используете свою медийность, известность и людей из поп-мира…

– Например?

– На альбоме Вадима Эйленкрига, выпущенном в вашей студии, одну из песен исполняет резидент «Камеди клаба» Тимур Родригес.

– Да, есть такое. Он исполняет заглавный трек, Shadow of Your Smile, рэп, который написал трубач Ренди Бреккер. Тимур перевел лирику на русский и прочитал. Я не могу сказать, что результат мне не понравился. По-моему, он и перевел хорошо, и исполнил прекрасно. Кроме того, это последняя пьеса, бонус-трек. Кстати, когда Тимур записывался с нами, он еще не был таким уж мегапопулярным персонажем. Просто у них с Вадиком какой-то был совместный музыкальный проект. Вадик мне говорит: «Вот, у меня есть приятель, актер хороший, юморист, зовут его Тимур Родригес». Я говорю: «А, я видел его в «Камеди клаб», он там что-то пел под гитару. Нормально пел. Пусть попробует у нас записаться…» Ну и результат вы знаете. А вообще, я не рвусь сотрудничать с поп-звездами. Хотя периодически этим занимаюсь. Скажем, для одного концерта мы записали песенку «Пять минут» с Лолитой…

– Лолита-то умеет петь?

– Да, Лолита – отличная певица! Я хочу сказать, что я бы работал с поп-звездами, если бы это было интересно с музыкальной точки зрения. Ну хорошо, запишем мы альбом с поп-звездой на вокале. Ей это ничего не даст. Нам – тоже: миллион дисков мы не продадим все равно, а репутация может пострадать. Так кому это надо?

– В свое время вы реанимировали Ларису Долину как джазовую певицу...

– Ну я-то Ларису всю жизнь знал только как джазовую певицу. Про ее эстрадную деятельность не очень в курсе. Она сама, уже будучи поп-звездой, обратилась ко мне – попросила сделать совместную джазовую программу с моим биг-бэндом. Я сразу согласился: она ведь отличная джазовая вокалистка. Почему нет? Программа, по-моему, удалась.

– Однажды на вашу презентацию зашла Ксения Собчак, и это сразу стало светской новостью.

– И что? Для меня Ксения Собчак – совершенно нормальный человек. Со всей ее известностью. Я прекрасно отношусь к ней, но, повторюсь, музыка – это совершенно другое. Да и потом, у меня нет никакого выбора: если бы я даже попросил Ксюшу что-то, гм, спеть на моем альбоме, она никогда не согласилась бы.

– Почему?

– А она умная девушка. Понимает, что к чему.

Александр Беляев, http://www.newizv.ru