«Есть немало символики – в том, что Макнамара умер в тот же день, когда в Москве состоялась встреча президента Обамы с президентом Медведевым по поводу взаимного сокращения ядерного вооружения. В сегодняшнем мире – заканчивает Педацур – стоит воспользоваться одним из важнейших наблюдений Макнамары: «У ядерного оружия нет никакого военного значения. Оно совершенно бесполезно – кроме способности устрашить вашего противника, заставив его отказаться от использования своего оружия».

Военный обозреватель «Йедиот» Алекс Фишман обращает внимание на то, что ХАМАС полным ходом делает выводы из операции «Литой свинец», меняя военное командование и признавая, что провалился по всем статьям – и в наступлении, и в обороне, и в пропаганде. «ХАМАСУ необходимо оружие радиусом больше 70 км, чтобы поставить под удар центр Израиля. И такое оружие у него будет. Через полгода, через год.

Пока же в Газе тихо. «Литой свинец» ее парализовал. 90% военной промышленности ХАМАСА разрушено.

Эта тишина – розовая мечта каждого израильского политика: затишье в обмен на затишье. Ничего не нужно делать. Ни заключать с ними соглашений, ни открывать КПП. Ничего. Если мы проснемся через год-два и обнаружим, что у них есть ракеты, долетающие до Тель-Авива, тогда решим, что делать. Надо будет, мы снова не оставим от Газы камня на камне.

Это – та политика, которую правительство Нетаниягу-Барака унаследовало от предшественников: Израиль не решает проблем, он тушит пожары. Армия сделает свое дело, как уже сделала и на юге, и на севере. А тем временем американский поезд мира вышел в путь, сотрудничество с Египтом достигло небывалых высот, сирийцы добиваются сближения с Америкой. Наше стратегическое положение совсем недурное.

Но что мы делаем с затишьем в секторе Газы? Ничего. Газу вычеркнули из заголовков и сознания. Сейчас самое время возобновить переговоры с Абу-Мазеном. Дать ему – при посредничестве американцев – сильные карты против ХАМАСА. Западный берег переживает экономический бум. Именно сейчас и надо продвигать восстановление Газы под руководством палестинских властей. Ведь оно все равно начнется, но, если мы не вмешаемся, ХАМАС возьмет вожжи в свои руки и последнее слово останется за ним, а Израиль и палестинские власти останутся с носом. Именно сейчас, когда мы на коне, самое время договориться с ХАМАСОМ – при посредничестве египтян – о долгосрочном прекращении огня и заключить обменную сделку для освобождения Шалита, которая уже почти полностью согласована.

Правительство, проснись!»

Это было написано в середине недели, и, поскольку за прошедшие двое суток правительство не проснулось, вчера тот же Фишман опубликовал согласованную с палестинцами карту, из которой следует, что для постоянного урегулирования уже все готово, и прежде всего – поэтапное израильское отступление из Иудеи и Самарии. На карте размечены территории, где сейчас находятся еврейские поселения и откуда Израиль выведет войска: на первом этапе – через 9 месяцев после подписания соглашения, на втором – через 20. Так же размечены остальные территории, которые перейдут к палестинцам через 30 месяцев после подписания соглашения. И по истечении того же 30-месячного срока Израиль тоже аннексирует часть территорий, преимущественно вдоль границы будущего палестинского государства.

Как пишет Гидеон Самет из «Йедиот», «сейчас вовсе не мертвый сезон. Это очень важное время. «Богобоязненные» жители Иерусалима запалили город. Даниэль Баренбойм вместе с «Ла Скалой» зажег другой огонь в светском заповеднике Тель-Авива. Полиция рекомендует отдать под суд Эхуда Ольмерта. Дикие законопроекты в Кнессете. А Барак Обама продолжает вежливый, но агрессивный бой с Биньямином Нетаниягу. И на этом фоне особенно впечатляет народ, который безмолвствует, взирая с полнейшим равнодушием на свое национальное будущее.

Мы все больше и больше напоминаем Италию. Что бы ни выделывал тамошний премьер-министр, он может оставаться на посту, потому что политика в любом случае – фарс, забавное «реалити-шоу». Так что и нам тоже незачем тратить нервы на ерунду. Освободившуюся энергию лучше всего направить на требование хлеба и зрелищ».

Эйтан Хабер из «Йедиот» пишет: «Все больше статей посвящено согласию Нетаниягу на два государства для двух народов. Почти все авторы придерживаются того же мнения: Нетаниягу только сказал, но на практике он ничего не собирается делать, он установил палестинцам такие требования, которые они никогда не примут. Нетаниягу сказал? Так он сказал. В ответ мы сказали бы, что это – подмигивание слепых.

Все больше статей написано о строительстве поселений в Иудее и Самарии, о должном еврейском и сионистском ответе, о том, что американцы, как всегда, будут смотреть на это сквозь пальцы. Мы пришли в Эрец-Исраэль, чтобы строить. Быстрее, пока американцы не очухались. И это тоже – подмигивание слепых.

Все больше статей посвящено слабости Обамы и его правительства. Черт оказался не так страшен. Оказалось, что можно обдурить и Обаму тоже. А посему политика «подмигивания» правительства и поселенцев продолжится. Но и тут тоже мы сказали бы, что это – подмигивание слепых».

«Что себе думает Нетаниягу, – пишет в «Гаарец» Йоси Сарид – когда говорит о свободном движении людей в поисках квартир из восточной части Иерусалима в западную, и обратно? Где он живет, и где, по его мнению, живем мы? Нас, что, тут не было в последние сорок два года, и мы не видели, как израильские власти пытались систематически прибрать к рукам арабские кварталы в Восточном Иерусалиме и выжить оттуда их жителей? Своего рода этническая чистка с целью объевреить весь Иерусалим, и, как пелось в самой известной песне Наоми Шемер, оставить рыночную площадь пустой – без арабов.

О чем говорит Нетаниягу, когда заявляет, что каждый еврей вправе поселиться в любом месте в Иерусалиме, как будто речь идет о свободном городе и свободном рынке продавцов и покупателей?

Международная общественность и многие израильтяне знают конец, без которого не будет конца: Иерусалим будет разделен на две столицы. Еврейские кварталы – для евреев, арабские кварталы – для арабов.

Но игроки в карты не заинтересованы в конце конфликта; Москович и иже с ним хотят продолжать свою игру – игру с огнем – и тасовать колоду привычным способом, как это делают в Лас-Вегасе: игорный дом выигрывает, все прочие проигрывают, а в роли крупье – Нетаниягу».

«После четырехмесячной отсидки в бункере Биньямин Нетаниягу впервые перешел к атаке – пишет Бен Каспит из «Маарив». – До сих пор это была односторонняя игра. Теперь она выглядит сбалансированной. Верно, что это немного похоже на игру слонов с мышами. И при счете 6:0 в пользу слонов тренер мышей дает команду «порвать их на куски».

Но заявление Нетаниягу насчет свободного строительства в Иерусалиме было правильным тактическим шагом. Обама загнал Нетаниягу в угол с поселениями? Тогда Нетаниягу в ответ тоже загнал Обаму в угол. Оба ударили друг друга в самое больное место. Посмотрим, мужчина Обама или нет. В самом ли деле он пойдет до конца. Вопрос в том, что мы будем делать, если, к нашему ужасу, обнаружится, что Обама в самом деле готов идти до конца. Тогда может оказаться, что это – наш конец.

Нельзя ни на секунду забывать, что это вовсе не сбалансированная игра. Америка – сверхдержава, а мы – под ее эгидой. Американцы могут в любую минуту перекрыть нам кислород. Без них нам каюк. Они это знают, и мы это знаем. Вопрос в том, может ли Америка позволить себе пойти на подлинный кризис в отношениях с Израилем?

С этой точки зрения Нетаниягу играет с Обамой в покер, когда у него на руках нет «руки». У него только протез руки. Нужно немало смелости и хладнокровия, чтобы справиться с таким кризисом. До сих пор Нетаниягу с ним не справился. Он поздно его обнаружил, поздно отреагировал, капитулировал и спрятал голову в песок. На минувшей неделе он впервые вышел из тупика в надежде на ничью.

Есть три варианта развития событий. Либо это начало самой крупной войны Иерусалима с Вашингтоном. Либо начало самой большой капитуляции Израиля в том, что касается строительства поселенческих массивов, ради символического успеха в Иерусалиме. Либо все эти шаги были заранее согласованы между Израилем и США, чтобы затем заявить о достигнутом компромиссе. Об этом говорится: дай Бог, чтобы мы были такими умниками. И они тоже. Но, как выясняется раз от раза, жизнь гораздо проще».

В статье «Возвращение старого Биби» Алуф Бен из «Гаарец» пишет, что «спорный строительный проект в Восточном Иерусалиме начат сразу после государственной уступки по поводу признания палестинского государства. Тем, кто забыл, Нетаниягу напомнил, что он ведет себя точно так же, как вел в свое время со строительством в квартале Хар-Хома (проект того же Ирвинга Московича – В.Л.), утвержденным после подписания хевронского соглашения.

Нетаниягу – не единственный, кто играет сам с собой, выступая с жесткими заявлениями. Точно так же себя ведет и глава палестинской автономии Абу-Мазен, публично заявивший о святом «праве на возвращение» палестинских беженцев. «У меня пять миллионов беженцев. Я не могу сказать им, вернитесь в свои дома в Израиле. Но точно так же я не могу им сказать и обратного», объяснил Абу-Мазен.

Что случилось с двумя лидерами? Почему они ужесточили свои позиции? Общепринятое объяснение состоит в том, что они готовятся к обнародованию американского плана мирного урегулирования, которое намечено на сентябрь, и пытаются применять профилактическое лекарство против сильнейшего нажима по двум главным и самым чувствительным вопросам переговоров с палестинцами: Иерусалим и беженцы.

Сторонники «решения двух государств» полагают, что компромисс заставит Израиль отказаться от контроля над Восточным Иерусалимом, а палестинцев – от требования, чтобы беженцы вернулись на свои прежние земли в Израиле. Право на возвращение в обмен на Иерусалим. Проблема в том, что в этих двух вопросах обе стороны не готовы на компромисс».

Бен-Дрор Ямини из «Маарив» написал, что «тот, кто поддерживает еврейское право на возвращение в самую гущу арабского населения, затруднится объяснить, почему он противится палестинскому возвращению в Израиль».

А Шалом Йерушлми из «Маарив» уверен, что без раздела Иерусалима не будет никакого урегулирования с палестинцами: «Все правые партии, составляющие коалицию, категорически против раздела Иерусалима. Так же настроена и большая часть оппозиции. Смысл ясен: по поводу Иерусалима Соединенные Штаты вошли в клинч с большинством израильской общественности. Тот, кто мечтает о мире при нынешнем раскладе политических сил, может мечтать и дальше».

Меир Шалев из «Йедиот» тоже написал о Иерусалиме, но с другого ракурса:
«Скоро на всех автобусных остановках появится электронное табло, на котором будет дан ответ на один из важнейших вопросов нашей Вселенной: когда придет следующий автобус? В Иерусалиме, городе наших святых и нашего Давида, уже установлена экспериментальная автобусная остановка, и против этого я хочу выразить протест.

Речь идет о настоящем ударе по характеру Иерусалима. Когда иерусалимец подходит к автобусной стоянке, он задает иерусалимский вопрос: «Уже прошел?» И тут начинается беседа: когда прошел? Был полный? Вы тоже ждете 13-го? Я тоже – в больничную кассу «Штраус», там есть новый дерматолог, а вы куда? Навестить мамину могилу, да упокоится она с миром. Да? А где она жила? Ясное дело, что я знаю Шломо. А что с Шошаной? И так далее, и так далее. Теперь же появится электронное табло, и люди перестанут разговаривать друг с другом, и все будут сидеть молча, как в нью-йоркской подземке, не глядя на соседей.

Кстати, в Иерусалиме уже есть электронное табло, встречающее всех, кто туда приезжает. В канун субботы оно сообщает о точном времени ее наступления, а в остальные дни недели на нем написано: «Стояли наши ноги в твоих вратах, Йерушлаим».

Я предлагаю установить там еще одно табло, которое будет информировать граждан о том, что: следующая демонстрация через два часа, а также – Мессия прибудет в следующий вторник. Так гражданин будет знать, что он приехал не в какую-то тьмутаракань, а в саму столицу Израиля».

«Время от времени – пишет Авраам Тирош из «Маарив» – я мучаюсь вопросом, почему нормальные, талантливые и жизнелюбивые люди хотят стать главой правительства Израиля. В эти дни, когда Биньямин Нетаниягу зажат между американским молотом и израильской наковальней, этот вопрос становится еще острее. Ведь эти люди, включая Нетаниягу, могли бы жить тихо и спокойно, зарабатывать деньги – зачем им нужны эти неприятности? Зачем они хотят жить в ежедневном напряжении? Зачем взваливают на себя бремя такой ответственности за судьбу народа и государства, постоянно находящихся под угрозой уничтожения?

Они, что – мазохисты? Самоубийцы? Страдают мегаломанией? Одержимы желанием власти? А, может, они и есть настоящие идеалисты, для которых превыше всего благо общества, готовые к самопожертвованию во имя народа и отечества? Вы скажете, что ими движет жажда почестей и славы. Но это – только полдела. Это также напоминает старый еврейский анекдот о синагогальном старосте, который вернулся домой страшно взволнованным, и стал жаловаться жене, что прихожане совершенно не ценят то, что он для них делает, и все время ругают его и говорят о нем всякие гадости. «Нет у меня больше сил!» – вздохнул староста. «Так брось их, уйди – сказала ему жена. – Зачем тебе это надо?» На что муж-староста ответил: «А почет?»

Кто-то скажет, что главная движущая сила – желание попасть на страницы Истории. Но им стоит напомнить, что из двенадцати глав правительства Израиля на этих страницах навечно остались лишь немногие – Бен-Гурион, Бегин, возможно, Рабин – в то время, как, с другой стороны, почти все, включая и этих троих, «плохо кончили». Даже великий Бен-Гурион.

Единственным, кто объяснил мне суть дела, был Шимон Перес. В 1979 году я сопровождал его, как главу оппозиции, во время визита в Египет. Мы сидели вечером на балконе гостиничного ресторана и смотрели на сцену, где выступали исполнительницы танца живота. Там-то я и спросил Переса, почему он так хочет стать главой правительства. Точной цитаты я не помню, но смысл его ответа состоял в том, что он может руководить государством лучше остальных, привести его к победам, и тот, у кого есть такие способности, должен их реализовать.

Пять лет спустя Перес стал главой правительства в рамках ротации с Ицхаком Шамиром, и на мой взгляд, в самом деле, доказал, что он умеет руководить государством и правительством. Правда, ему это мало помогло, и он не смог победить на выборах. Главы правительства, которые пришли после него, особенно в последнее десятилетие, вернули нас к первоначальному вопросу: зачем им, и особенно нам, эти неприятности?»

Под заголовком «Израильтяне против израильтян» Эльяким Хаэцни пишет в «Йедиот» об известной патологии, получившей научное название «еврейского антисемитизма»:

«Делегация «Нетурей карта» отправилась в сектор Газы выразить солидарность главарям ХАМАСА. Активисты движения «Хватит молчать!» помогают обвинять в военных преступлениях десятки солдат, принимавших участие в операции «Литой свинец». В ходе кампании по уничтожению поселений движение «Мир сейчас» создало сеть информаторов иностранных правительств.

Во главе антиизраильской кампании в Великобритании стоят израильтяне. Писатель А.Б. Йехошуа тоже обратился к загранице: в статье, опубликованной в Италии, он призывает президента США отозвать посла из Израиля, чтобы заставить правительство выкорчевать поселенческие форпосты.

Писатель Меир Шалев пожаловался, что в Бельгии два израильских режиссера поставили оперу «Самсон и Далила», где сыны Израилевы превратились в филистимлян, а Самсон – в палестинского смертника, приводящего в действие пояс с взрывчаткой. «Так – написал Шалев – готовят сегодняшнего террориста-смертника».

Исследование доктора Илана Авишара из Тель-Авивского университета – продолжает Хаэцни – показывает увеличение числа «пораженческих кинофильмов», гда арабов изображают «красивыми и сильными», (сирийского шпиона 70-х) Уди Адива выставляют героем, а ЦАХАЛ выглядит морально прогнившим и коррупированным. Кинорежиссер Джад Нееман, выставляющий Израиль государством апартеида, в день получения Госпремии опубликовал статью «Национализм – религия убийц».

Профессор Джеральд Штайнберг из Бар-Иланского университета обнаружил, что треть бюджета «Нового израильского фонда» отдана двадцати организациям, «использующим эти деньги для изображения израильского суверенитета сатанинским и беззаконным…»

Герцль писал: «Никогда, никогда не было такой враждебности национальной еврейской идее, как не было таких дерзких и наглых ненавистников Израиля. Они и есть самые настоящие антисемиты по природе своей – эти еврейские ассимилянты, и они же самые опасные».

Есть немало общего между тем, что видел и пережил Герцль, и патологией ненависти израильтян к Израилю в наше время: неукротимая жажда самоуничтожения».

Рефреном статьи Яира Лапида из «Йедиот» проходит фраза «В Израиле есть…»

«В Израиле есть гомосексуалист, который служил в «Гивати».
В Израиле есть поселенец с шестью детьми, который любит Дану Интернешенел.
В Израиле есть йеменский еврей, который не умеет петь.
В Израиле есть человек, который живет на зарплату.
В Израиле есть выходец из Эфиопии, который бегает очень медленно.
В Израиле есть выходец из России, который верит, что мы – культурное государство.
В Израиле есть ультраортодокс, который любит государство.
В Израиле есть – в двух часах езды от этого ультраортдокса – араб, который тоже любит государство.
В Израиле есть демобилизованный солдат, который не хочет ехать ни в Индию, ни в Перу – только в Париж.
В Израиле есть немало людей, которые выглядят совсем не такими, как кажется на первый взгляд. Как ни удивительно, но их большинство.

Всегда очень смешно, – пишет Лапид – когда наши законодатели решают подставить себе ножку. На неделе министерская комиссия по законодательству приняла исправленный вариант «закона некбы» («некбой» арабы называют «катастрофу палестинского народа после создания государства Израиль» – В.Л.). Гении из НДИ перепугались общественной бури, вызванной оригинальным законопроектом, и представили смягченный вариант, который, по их мнению, скрывает их первоначальные намерения. Но они их слишком хорошо скрыли. Среди пунктов исправленного законопроекта есть предложение аннулировать финансирование любой организации или общественной ассоциации, отвергающей существование Израиля как демократического государства, оскверняющей флаг или любой государственный символ, либо подстрекающей к расизму.

А теперь перечитайте это еще раз и попытайтесь представить, сколько организаций правого толка подпадают под это определение:

Каждый, кто поддерживает государство Галахи (которое по определению не демократично), кто не стоит по стойке «смирно» в День поминовения павших солдат (несомненно, государственный символ) или орет «Смерть арабам!» (подстрекательство к расизму), немедленно потеряет все шансы получить государственное финансирование.

Подождите и посмотрите, какое развлечение будет в Высшем суде справедливости».

На фоне нескончаемого дела ультраортодосальной матери, которая предположительно морила голодом своего трехлетнего ребенка, Йехуда Шохат из «Йедиот» цитирует голоса молодых ультраортодоксов, уверенных, что государство объявило им войну, и посылающих его ко всем чертям: «Мы прекрасно обойдемся без вашего собеса, Интернета и осквернения субботы». На своих транспарантах во время недавних демонстраций они написали: «Больница «Хадасса» 2009 года – это современный доктор Менгеле», обвинили врачей в том, что «они проводили над ребенком страшные эксперименты», а о задержанной матери-мучительнице сказали, что это – «кровавый навет» на «сущую праведницу».

«Для этих молодых людей, которые не читают газет и не знают, как выглядит Интернет, главный источник информации – настенные листовки. Это – их Тора на Синае. Все, что там написано, правда. Все прочее – ложь. В нынешних беспорядках они видят священную войну. Войну с врагом, который пытается обратить их в другую веру и силой навязать им прогресс. По их словам, их не понимают, не говорят на их языке, языке Галута. А они много лет уверяют в том, что еврейский народ был спасен от ассимиляции исключительно благодаря Галуту и антисемитизму. В то время, как в Израиле угроза ассимиляции только возросла».

Рубик Розенталь из «Маарив» считает, что «диалог с ультраортодоксальной общиной необходим, но с самого начала следует принять в расчет, что толку от него не будет, учитывая враждебно-подозрительное отношение ультраортодоксов к государству и власти. Так повелось еще из Галута, а потом к этому добавилось создание еврейского государства, воспринятое как покушение еретиков на основы Торы. Последние события – заканчивает Розенталь – только верхушка айсберга скрытого насилия и скрытой враждебности к государству и его институциям. Ультраортодоксы – такие же граждане государства, как и все остальные. Пришло время, чтобы они это осознали без всякой связи с их верой и несогласием с сионизмом».

«Легко, слишком легко нападать на ультраортодоксов – пишет Нахум Барнеа из «Йедиот». – Они классические кандидаты на ксенофобию. Даже самые либеральные израильтяне, возражающие против депортации иностранных рабочих или издевательства над палестинцами, со спокойной совестью ненавидят ультраортодоксов.

История с матерью-мучительницей – наилучший пример. Первые вопросы надо было задавать больнице: как это прошло столько времени, прежде чем возникло подозрение, что проблема не в ребенке, а в матери.

Хасидский двор, к которому принадлежит эта мать – один из самых фанатичных и сепаратистских. Вместе с тем подозрительность по отношению к властям объединяет все дворы и все направления, включая ультраортодоксальные круги, которые плоть от плоти государства. Многие уьтраортодоксы искренне верят, что светский Израиль собирается их уничтожить, а, если не уничтожить, то унизить, опозорить и заставить предать свою веру.

Ответственное руководство страны должно развеять эти опасения, а не усиливать их. Когда-то была такая партия «Шинуй», сделавшая немалый политический капитал на ненависти к ультраортодоксам. Она бесследно исчезла. В то время, как ультраортодоксы были и будут».

А сатирики из «Йедиот» закончили историю «а-идише маме» сообщением, что «врачи из «Хадассы» довольны быстрым выздоровлением заморенного голодом ребенка: «Его состояние все лучше и он уже бросает во врачей камнями».

Директор израильского филиала Центра Визенталя Эфраим Зурофф написал в «Джерузалем пост»: «Как ни трудно в это поверить, но вполне реально, что через несколько лет в Европе больше не будет специального дня памяти Катастрофы европейского еврейства. Вместо этого Европа будет отмечать 23-е мая, когда был подписан пакт Молотова-Риббентропа, проложивший путь ко Второй мировой войне, как общий день памяти жертв нацизма и коммунизма. Во всяком случае, в этом состоит цель широкой общественной кампании, которую ведут Литва, Латвия и Эстония вместе с другими постсоветскими государствами, чтобы уравнять нацизм с коммунизмом.

Самым тревожным аспектом этой проблемы остается полнейшее неведение и апатия Израиля и еврейского мира, которые ничего не противопоставили столь опасной кампании, идущей уже не первый год. Добавьте к этому отказ балтийских стран преследовать местных нацистских военных преступников, а также их решение возложить ответственность за убийство евреев исключительно на немцев (что хорошо видно в местных музеях геноцида и оккупации), и общая картина будет кристально ясна. Также очевидно, что кампания под руководством балтийских стран нацелена не только на то, чтобы списать с себя любую ответственность за преступления против еврейского народа, но и лишить Катастрофу ее уникального места в истории человечества».

Пятничное приложение к «Йедиот» перепечатало статью Шилы Колтарк из «Нью-Йорк мэгэзин», дав ей армейское сленговое название «Рут, соф», что в оригинале означает «конец связи», а в данном случае, поскольку речь идет о Рут Мэйдофф, 68-летней жене афериста, приговоренного к 150 годам лишения свободы, смысл названия прост и очевиден – конец Рут.

Сыновья, которые сдали полиции родного папу, не хотят иметь с ней дела, а знакомые не верят, что она, будучи самым доверенным лицом своего мужа, ничего не знала о его махинациях. Тем не менее, миссис Мэйдофф не только осталась на свободе, но и сумела оставить себе 2.5 миллиона долларов, на которые ежегодно могут набегать проценты на общую сумму в 150 тысяч долларов. Впрочем, это – не деньги для той, которая привыкла ежемесячно тратить на булавки по 30 тысяч долларов и разъезжать по всему миру с неограниченной кредитной карточкой. Теперь адвокаты Рут Мэйдофф заняты одним: они пытаются доказать, что 62 миллиона долларов сбережений, дома в Нью-Йорке (7.5 миллионов) и в Палм-Бич (7 миллионов), и драгоценности на сумму в 2.6 миллиона долларов принадлежат ей и должны остаться у нее. В последние полгода миссис Мэйдофф узнала на своем опыте, что «богатые тоже плачут». Да и как не плакать, когда прокуратура контролировала все ее расходы, и дело дошло до того, что ей аннулировали из-за дороговизны подписку на «Нью-Йорк таймс» и все каналы кабельного ТВ сверх базового пакета.

От еврейского афериста Мэйдоффа один шаг до экс-короля израильской эстрады Дуду Топаза, который нашел оригинальный способ борьбы за убывающий рейтинг с помощью наемных громил. Интервью с Топазом в «Йедиот» призвано вызвать жалость у сердобольного еврейского народа, к которому экс-король обратился со словами: «Не вычеркивайте все, что я сделал в жизни. Верно, что там были плохие вещи, но ведь было и много хорошего. Так не забывайте, черт подери, про это хорошее». Но даже после двух месяцев за решеткой Топаз не в состоянии переварить и усвоить, до чего серьезные, тяжелые и отвратительные преступления он совершил.

В камере, в компании мелких уголовников, Топаз пишет новую автобиографию – после того, как первый вариант разошелся двумя изданиями – и там он собирается рассказать о своей жизни абсолютно все, что привело его в тюрьму. Но, похоже, и в тюрьме он ничему не научился, потому что начал высмеивать надсмотрщика, получающего такую ничтожную зарплату, за что был посажен в карцер на двое суток.

Ближайший друг Топаза, Рони Шварц, до ареста провел с ним три дня в доверительных беседах, и Топаз клялся всем святым, что не имеет никакого отношения к нападениям. «Сегодня – сказал Шварц – я знаю, что все это было враньем».

К выходу первого перевода на иврит «Униженных и оскорбленных» Достоевского литературное приложение «Гаарец» опубликовало интервью с 29-летним переводчиком и писателем, выходцем из марокканской семьи Рои Хеном, который в 19 лет «выучил русский только за то, что им разговаривал» Пушкин.

Более подробно Хен рассказал, что «если бы литература была государством, куда можно эмигрировать по доброй воле, спасаясь от действительности, русская литература была бы моей столицей. В 16 лет я мечтал умереть на дуэли или написать роман. В результате я выбрал второе, хотя порой мне кажется, что легче было бы выбрать первое. Чтобы окончательно подготовиться к эмиграции, я выучил язык, но оказалось, что я обманулся – вместо запланированного бегства я начал путешествие в самое чрево действительности (…), многоязыкой действительности, позволяющей жить в параллельных мирах. Я продолжаю писать и переводить до тех пор, пока кто-нибудь не прочтет моих откровений и действительно решит вызвать меня на дуэль».

О разнице между переводом прозы и пьесы (каковых у Хена уже тридцать, и все – для театра «Гешер») он сказал, что это разное удовольствие, как и гонорар: «Перевод пьесы заканчивается с аплодисментами зрителей в театре, перевод прозы – с книгой в кровати».

Глубоко проникшись духом русской литературы, Хен рассказал, что, «гуляя по Санкт-Петербургу, я боялся потерять нос или шинель, и в то же время меня обуяло желание быть любимым или зарубить топором мою хозяйку».

А Ноа Ядлин посвятила переводу романа Достоевского статью «Рождение звезды», начав с аннотации издательства «Новая библиотека» для СМИ:

«Комическая и трогательная история ускользающей любви 47-летнего чиновника и 17-летней девушки, принесшая автору огромный успех у критики и публики, и сделавшая Достоевского известным».

«Итак, оказывается, что Достоевский теперь такая же знаменитость, как и все авторы бестселлеров. Если подумать, тут нет ничего удивительного: сегодня «известный человек» – при том, что причина его известности может быть неизвестна – гораздо более высокая ступень признания, чем обычный специалист своего дела, будь то сварщик, экономист или писатель. В то время, как профессия в классическом смысле слова воспринимается, как нечто лишнее. Посмотрите по сторонам: мало того, что большинство «известных» не заняты никакой работой, так еще, с их точки зрения, все профессионалы вроде врачей, архитекторов, писателей и всяких гуманитариев ничего не добьются, пока не станут «известными людьми», которых показывают по ТВ.

Дошло до того, что крупные издательства больше не полагаются на то, что читатели могут быть знакомы с автором «Преступления и наказания» и захотеть прочесть его книгу только из-за того, что он – писатель, знающий свое дело. Нет, к этому обязательно надо добавить, что Достоевский «известен».

В результате все смешалось в одну кашу и сегодня можно влезть в любую область деятельности, которая в прошлом была настоящей профессией и требовала образования, знаний, подготовки и необходимых способностей. Теперь у нас что ни певец, то ведущий телепрограмм. Что ни диктор – режиссер- кинодокументалист. Каждый репортер – актер, а также сценарист, ресторатор и публицист – и наоборот. Под прикрытием известности все равны и все годится.

Похоже, издательство как раз хотело спасти Достоевского от средней судьбы «просто писателя» и поднять его ступенькой выше. Или отделить его от мириад других писателей в эпоху, когда каждый «известный человек» – еще и писатель».

Шавуа тов!

Владимир Лазарис, http://www.vladimirlazaris.com/