В Эйлат же ездят нынче гулять – широко и безудержно, слушать джаз и классическую музыку, смотреть кино (в городе походит международный кинофестиваль), ходить на театральные (Фестиваль Камерного театра) и балетные ("Бат-Шева" в пустыне") спектакли, и даже посещать в строгих вечерних нарядах концерты фортепьянного конкурса имени Артура Рубинштейна. Причем слушать музыку можно не выходя из гостиницы, артисты и музыканты сами придут к вам. Так что Эйлат, бывший в обозримом историческом прошлом пыльным и невыносимо жарким рыбацким поселком, на наших глазах превратился в Курорт с большой буквы.

В Эйлат и ездят как на курорт – то есть дают там себе повод расслабиться, позволяют побаловать самих себя, любимых, в хорошей гостинице с банями и массажами. Там демонстрируют наряды, дефилируют по набережной в чем-нибудь прозрачном, там бродят вдоль лавочек, подбирая себе фальшивые бриллианты и поддельные швейцарские часы. Для пущей аутентичности не хватает только курзала и источника с минеральной водой, но воды в избытке в магазинах, а музыка несется из многочисленных репродукторов.
Конечно, в Эйлате не забывают и о туристах-приверженцах жанра экстремального туризма, о тех безумцах, кому необходимо для полноты ощущений куда-нибудь залезть и не смочь после этого слезть: для них вызывается вертолет спасательной службы. Они же в поисках отдохновения от суеты и солидаризации с природой могут наблюдать за птицами, ползать по руслам высохших рек, скакать по пустыне на верблюдах и страусах – или просто пройти за день 30 километров при 30-градусной жаре, после чего, с сознанием исполненного перед самим собой долга, вернуться в темный и тесноватый номер молодежного хостеля, где кондиционер шумит так, что вас буквально выносит в коридор, застланный несвежим ковром. Меж тем в Эйлате есть места и потише и, соответственно, подороже, причем настолько подороже, что заказать номер за 400 долларов в сутки вас могут заставить две причины.

Первая: любопытство – а что за эти деньги можно получить?

Вторая: неумеренные доходы.
Относя наших читателей к первой категории, удовлетворим их любопытство. В номере за 400 долларов в день в Эйлате вы насладитесь комфортом высшего класса, едва ли не захлебнетесь в неге, погрузитесь в полное отдохновение от забот праведных и трудов насущных, испытаете ощущение, пусть всего на сутки, что вы – центр мира, временный, но пуп земли, что именно ради вас крахмалили эти белые простыни, убирали эти просторные номера, оборудовали удобные ванные комнаты со сверкающими зеркалами. Это вам, и только вам почти искренне улыбается портье, ради вас топят баню, подогревают воду в бассейне, устанавливают лежанки в солярии, включают искусственные водопады.

Ради вас в холлах со свежими цветами царит тишина, а в процедурных кабинетах ловкие и довольные жизнью массажистки готовы сделать любой массаж, даже того вида, который вы только что придумали, да еще и вымазать вас с ног до головы теплым миндальным маслом.

И еще: в эту гостиницу (откроем секрет, речь идет о "Херодс-Виталис", флигеле для посвященных и без того роскошной гостиницы "Херодс", о "Херодс-Виталис", вошедшей в список 30 лучших в мире гостиниц-спа) не пускают детей, и приближаться к ней стоит лишь тем, кто умеет ценить комфорт. Вот вам один штришок из жизни богатых и любопытных. Ночью, нагулявшись на свежем воздухе, прокатившись на катере к границам Иордании, где в порту Акабы развевается самый большой на Ближнем Востоке флаг (на сей раз иорданцы переплюнули израильтян: на флагштоке в 120 метров высотой реет 60-метровое полотнище), который вы видите под разными углами, поскольку ретивый водитель катера заворачивает такие виражи, что ужин, о котором речь пойдет ниже, явно должен быть вкушаем после морской прогулки, а не до нее; наевшись, напившись красного вина, часа в два ночи вы, наконец, попадаете в свой номер. Мало того, что постель уже застелена, а все дневное безобразие – мокрый купальник, разбросанные покупки и валяющие на полу книги - убрано, так еще на взбитой пуховой подушке вас поджидает крошечная серебряная коробочка, перевязанная красной шелковой лентой. Признаться, коробочка была столь хороша, что я оптимистично решила, будто в ней обручальное кольцо, но нет - в ней был лучший французский шоколад! А на тумбочке рядом с кроватью покоилась изящная брошюрка с витиеватой восточной притчей, в которой некий мудрый шейх объяснял своим близким, что невозможно угодить всем: пытаясь это сделать, можно потерять себя. Нельзя не согласиться с вековой народной мудростью. Но в "Херодс-Виталис", в этом чистилище от забот и усталости, нашелся человек, который смог угодить всем.
Этот кудесник – повар Ронен Доврат-Блох, бывший шеф известного тель-авивского ресторана "Артишок", поднявший его уровень до уровня лучших ресторанов города, ранее владевший рестораном "Буке-Гарни" в мошаве Рамат-Разиэль. Около года назад Ронен с семьей и всей бригадой перебрался в Эйлат по приглашению гостиницы "Херодс" и открыл два ресторана: "Лоуренс" в "Херодс-Виталис" (судя по портретам и оформлению ресторана в стиле библиотеки Британского музея, речь идет именно о Лоуренсе Аравийском) и новый – "Джолсон" на набережной, в основном здании гостиницы "Херодс". Что подают в "Лоуренсе", описать сложно, поскольку речь идет об изысканной французской кухне, но можно указать, что все здесь вкусно, кошерно, рыбно. Салфетки – из льна, скатерти – белоснежны, суп из иерусалимского артишока (земляной груши топинамбур) пахнет одуряюще. На завтрак здесь же подают свежие булочки из муки с бататами и хлебные палочки с нигеллой, сделанные на огне баклажаны с козьим сыром и особо запомнившийся свежевыжатый морковный сок в неограниченных количествах – рай для тех испытывающих недостаток в каротине.
Но одного "Лоуренса" для амбициозного Ронена Доврат-Блоха оказалось недостаточно. Этот 34-летний шеф-повар родился в одном из городов развития на юге страны, до 16 лет чинно учился в ешиве, потом же "подался в плавание в свободном мире", во время которого на три года причалил в Париже, в поварской школе "Корден-Блу", где изучал гастрономию и кондитерское дело, закончил ее с отличием и был принят в престижную французскую поварскую ассоциацию. Ронен уже в Израиле преподавал в трех кулинарных школах и давал консультации по ресторанному делу, особенно тем, кто собирался открыть французский ресторан. Секрет настоящей французской кухни, по словам Ронена, - в точности, в доведении рецептов до совершенства, и одновременно с этим - в педантичном соблюдении этих рецептов, в использовании самых свежих и высококачественных продуктов. Ибо съесть несвежую устрицу - это далеко не то же самое, что сжевать подвядший огурец. Ведь французская кулинарная классика - это качество продуктов, много соусов, много ручной мелкой работы и, прежде всего, любовь к кулинарии.
"Что главное в ресторане?" - спрашиваю я шефа. "Главное, - отвечает Ронен, - хлеб и музыка. Основные жалобы посетителей большинства ресторанов - это претензии к качеству хлеба и недовольство громкой музыкой. Поэтому хлеб мы подаем только свой, домашней выпечки, а музыка же в "Джолсоне" подобрана одним из хозяев "Херодса", поклонника джаза, в частности, творчества Эла Джолсона". Того самого Джолсона, судьба которого столь интересна, что требует отдельного отступления.

***
6 октября 1927 года, накануне Йом Кипур, в крупнейшем на то время манхэттенском кинотеатре на Таймс Сквер была показана первая в истории кино звуковая лента "Певец джаза" режиссера Алана Кросланда, главную роль в которой исполнил Эл Джолсон - один из кумиров американской публики. "Певец джаза" - первая кинолента, которую сопровождала не игра тапера, а музыка, записанная на граммофонных пластинках и синхронизированная с изображением. Cюжет фильма - сентиментальная повесть о сыне кантора синагоги, который, к огорчению отца, выбирает эстрадную карьеру. Певец Эл Джолсон, исполнявший в фильме главную роль, обеспечил фильму коммерческий успех. В "Певце джаза" актер впервые заговорил с экрана. Джолсон произнес одну фразу: "Ну-ка, мама, послушай!". Джолсон (Аса Йолсон), как и его герой, был сыном кантора из Санкт-Петербурга, с раннего детства певшим в синагоге и ставшим одной из ярчайших звезд эстрады своего времени. По другим источникам – Джолсона звали Джозеф Розенблатт, а родился он 26 мая 1886 года то ли в Санкт-Петербурге, то ли в Литве (поскольку свидетельства о его рождении не сохранилось, то Джолсон сам выбрал в качестве даты рождения 26 мая – разгар весны). Напомню также, что другие сыновья бедных еврейских иммигрантов из Польши, братья Уорнеры – Гарри, Альберт, Джек и Сэм - совершили этим же фильмом революцию в киноиндустрии. "Минутку, минутку. Вы еще ничего не слышали!".

В середине 1920-х годов эта легендарная фраза, так же, как и образ чернокожего Мамми - Эла Джолсона, была знакома всем американцам. 76 лет назад Эл Джолсон произнес эту фразу, и в этот момент один из самых известных эстрадных артистов Америки превратился в первую говорящую кинозвезду. Эл Джолсон не был первым в списке братьев Уорнеров в кандидаты на роль джаз-певца Джэка Робина, урожденного Джекки Рабиновича. Сначала они выбрали другую еврейскую звезду тех дней – Джорджа Джесселя. Но тот попросил слишком большую сумму в качестве страховки за участие в рискованном кинопроекте. И он был не единственным, кто сомневался в успехе звукового кино. Звуковые технологии были изобретены задолго до 1927 года, но ни одна студия не была готова ввести в оборот рискованную новинку. Уорнеры купили звукозаписывающую систему, чтобы выработать стратегию, которая позволила бы им стать главными игроками на рынке кинобизнеса. В 1926 году они выпустили серию экспериментальных короткометражных фильмов, чтобы проверить оборудование.

Успех был ошеломляющим, и братья решили инвестировать деньги в звуковой кинематограф. В результате и появился "Певец джаза". Фильм заканчивается на драматичной ноте: Джек Робин возвращается в синагогу, чтобы спеть "Кол Нидрей", приезжает на место, где умирал его отец.
Другие студии попытались присоединиться к успеху братьев Уорнер. Но не все. Как ни странно, но компания MGM, создавшая фильм "Пение под дождем", была одной из тех, кто не спешил вводить новшества. Это стоило огромных денег, и киностудия решила, что звуковое кино долго не продержится.
Что же касается Джолсона, он стал менее значимым, чем звук сам по себе. В 1928 году он сыграл главную роль в The Singing Fool – "Поющем дураке" - втором своем звуковом фильме. Хотя картина произвела больший фурор, чем "Певец джаза", но о Джолсоне говорили так: "Он не киноактер. Джолсон - театрал, а камера требует более тонкой и чувственной игры". И уже к началу 1930-х его фильмы перестали быть популярными.
Всего лишь за одно десятилетие его кинокарьера завершилась: Джолсон пережил прощание с Голливудом, Бродвеем, радио, и примирился со статусом ветерана водевиля. Всего он успел сняться в 15 фильмах, а в 1946 году Джолсон был удостоен титула "любимый певец Америки" и в свое время был первым музыкантом, зарабатывающем на Бродвее по 10 000 долларов в неделю - еще до начала Первой мировой войны!
Во время Второй мировой войны он ездил по военным частям и выступал для поднятия морального духа солдат. В 1949 году, чтобы напомнить о жизни Джолли, как называли его друзья, была снята музыкальная картина "История Джолсона", но это уже было не более чем воспоминание об эстрадном певце, сочинителе песенок и, как он сам себя называл, "величайшем в мире развлекателе", скончавшемся через год – в 1950-м году – от инфаркта.

***
Фирменный знак ресторана "Джолсон" – черное лицо на красном фоне. Это - фирменный знак Эла Джолсона, изобретшего его еще в 1911 году. Кстати, многие считали, что именно благодаря Джолсону черные музыканты стали успешно продвигаться на Бродвее.
Но выяснилось, что о Джолсоне помнят не только составители музыкальных энциклопедий, но и простые эйлатские владельцы гостиниц, так что название - и, соответственно, музыка - для нового ресторана (акустика в котором оставляет желать лучшего) выбрали легко. Дело было за шеф-поваром – им и стал Ронен Доврат-Блох. А разместился ресторан в одном из помещений гостиницы "Херодс", сквозь окна которого видна граница с Иорданией. Но это не мешает посетителям наслаждаться лучшими израильскими красными винами (винодельни Galil Mountains и "Кастель") и чудесами французской кухни, перечислить все из которых не позволяет совесть.
Не буду распространяться о сервировке – она изысканна, а над столом зависла хрустальная люстра почти такого же размера, как в парижской опере. Поначалу ее огни отражаются в свежеиспеченном хлебе с изюмом и орехами. Съешьте кусочек этого хлеба, или два, посыпав их крупной серой атлантической солью, и отставьте хлебную корзинку в сторону, иначе потом будете жалеть. Далее наступает черед закусок, как-то: красный тунец с петрушкой, карпаччо, приправленное крупным перцем, равиоли с соусом из раков и йогурта с мятой. Не успели попробовать – не переживайте! Проворные, словно самураи, официанты уже мечут на столы блюда из горячих, испеченных на огне баклажанов с помидорами и чесночным соусом, кальмаров в красном вине (причем со вкусом настоящих кальмаров, а не жженой резины, как оно часто случается), печеные перцы со стручками китайского горошка, телятину - опять-таки в красном вине (красное вино вообще льется рекой – тем более, что река эта стекает с Голан – из лучших голанских виноделен), равиоли с креветками, гусиную печенку.

И, конечно, венчают этот праздник закусок устрицы. Ронен считает, что в Эйлатском заливе стоящей рыбы не выловить, потому все морепродукты доставляются из Европы самолетом. Тут праздник чревоугодия прерывается шариками шербета из фенхеля и красной смородины или из дыни с мятой. Для того, чтобы во всем разобраться, надо минимум закончить двухгодичные курсы в "Корден-блу" - или не постесняться и спросить официанта.
Не успели вы перевести дух и обвести сияющим взглядом ваших спутников, как вам предлагаются горячие блюда, в основном мясные, из которых особо рекомендую телячье филе. Те же из посетителей, которые пытаются поддержать линию здоровья, начатую в "Лоуренсе" – то есть, взяли установку на рыбную или вегетарианскую пищу, могут обойтись ризотто. Любителям же экспериментов советую провести опыты по поеданию телячьих щек, мозгов и языка под белым вином.
"Джолсон" - ресторан шефа, haute cuisine - то есть, изысканной кухни, высокого кулинарного искусства. Это означает, что выбор закусок и основных блюд ограничен 6-8 наименованиями, которые могут меняться каждую неделю в зависимости от качества креветок и настроения художников на кухне, но основное кредо ресторана – эта мясная французская кухня. А вот на десерт здесь подаются столь дивные и столь красивые шоколадные изобретения, что съесть их невозможно – и потому, что вы уже наелись, и потому, что просто жалко (уж очень утонченно выглядят эти шоколадные построения, напоминающие одновременно ленту Мебиуса и абстрактную скульптуру, приземлившуюся на вашу тарелку). Ронен Доврат-Блох строит меню таким образом, что трапеза идет по нарастающей, чтобы с каждым новым блюдом все меньше и меньше хотелось бы встать из-за стола. И в итоге желаемое совпадает с фактическим: встать не может никто – красное вино, мясные блюда и шоколадные десерты вас не отпускают. Под стать шоколаду и цены. В "Джолсоне" кормят очень хорошо и очень дорого. Так что сюда приходят те, кто приехал в Эйлат сорить деньгами, и те, кому не жалко своих бухгалтеров, проверяющих отчеты о расходах.

Информация о часах работы ресторана – на сайте www.rest.co.il/jolson .
Телефоны: 08-6380058, 08-6380030.
Сайт ресторана "Лоуренс": http://www.rest.co.il/RestsSites/MainPage.asp?RID=5273.
Не забудьте захватить крем от загара – в Эйлате жарко.
Маша Хинич, israel.report.ru

Первоисточник: http »