Я не собирался в обозримом будущем писать о футболе. Передумал, прочтя панегирик, который вознес российской сборной мой коллега по "Голосу Америки" Михаил Зильбер(http://www.voanews.com/russian/2008-06-25-voa5.cfm)

Заметка "фонтанирует" во многих местах. Я остановлюсь на следующем: "Число поклонников футбола в Америке растет, в том числе благодаря удивительной и заразительной игре русской команды. У меня до сих пор перед глазами ледовая арена Verizon во время матчей Washington Capitals, где из 20 тысяч зрителей тысяч пятнадцать гордо болеют в алых майках с надписью OVECHKIN на спине".
                                                                                 
Андрей Аршавин и еще два-три игрока сборной РФ повлияют на популярность футбола в США в той же мере, что Овечкин и его соотечественники повлияли на НХЛ? Таков посыл дифирамба. Очень сомнительный.
Во-первых, фактор времени. Россия никогда не влияла прежде на мировой футбол, а Овечкин, в отличие от Аршавина, замыкает на сегодня длинную вереницу российских легионеров в Северной Америке, у истоков которой стоят Могильный, Фетисов, Федоров. Все они оставили по себе след. В командных видах спорта влияние - это результирующая заслуг многих генераций, многих поколений.
Во-вторых, роль личности в футболе объективно меньше роли личности в хоккее. Примечательно, что Беккенбауэр, Пеле, Эйсебио, Круифф, Бекхэм не смогли существенно поднять интерес к футболу в США. В равной мере, Яшин, Стрельцов, Нетто, Воронин, Бышовец или Блохин не превратили СССР в великую футбольную державу, коей он несомненно являлся во многих других видах спорта. Тут можно вспомнить и о закате А.Шевченко в Англии.
                                                  
Третье соображение - культурно-политическое и, на мой взгляд, самое главное. Догма гласит, что новое во всем должно прокладывать себе путь в конкуренции со старым. В случае хоккея можно утверждать, что это не так: европейский хоккей - и русский как самый яркий его образец - проходили становление в изоляции от хоккея северо-американского, и именно это обстоятельство позволило европейскому хоккею приобрести свое особое лицо. Контакт с северо-американским хоккеем, полностью сложившимся к середине пятидесятых годов, на тот момент мог бы оказаться для европейского хоккея губительным. А так между чехами, русскими, финнами и шведами, с одной стороны, и канадцами с американцами - с другой пролегла пропасть в виде "холодной войны", а также мифа о любительском спорте, не пересекающемся с профессиональным. Школы развивались параллельно друг другу. В Северной Америке торжествовал жесткий, защитный, силовой хоккей, в Европе - хоккей скоростной, техничный, позиционный, с катанием, множеством пассов, разными приемами входа и выхода из зоны.
                                                                 
Первая проба сил двух школ - уверен, что решение пойти на нее потребовало немалого мужества от руководителей советского спорта - произошла в начале семидесятых годов и доказала, как минимум, паритетность европейского и северо-американского хоккея. Отдельные мастера из Европы, попавшие в НХЛ в период с конца 60-ых по середину 80-ых годов, лица Национальной лиги не поменяли, - и это важно учитывать, делая прогнозы в области футбола. Перелом обозначился только после окончания "холодной войны", когда уже хозяева НХЛ, желая поднять гаснувший коммерческий интерес к своему спорту, проявили завидную смелость, и в большом количестве стали приглашать в Лигу европейцев. Более того, европейский и северо-американский стили были синтезированы в один гиперсовременный зрелищный хоккей - и это сделало возможным "феномен Овечкина". Без этого синтеза никакого супер-О не было бы и в помине. Он, что называется, был подготовлен всей предшествующей историей интеграции двух хоккеев. Даже правила игры в НХЛ были изменены таким образом, чтобы защитить европейцев от локтей и клюшек соперников и дать им шанс проявить свой талант в полную силу.
                                                                        
Никакое реалистически мыслимое количество русских футболистов, попав в Европу, не произведут и близко такого же эффекта хотя бы потому, что футбол в России никогда не имел своего уникального облика. Он мог быть плохим или средним, но, в отличие от хоккея, он развивался абсолютно в русле мирового футбола, в первую очередь, западно-европейского. Он не был феноменом, не имел своей индивидуальности. Прояснить разную суть футбольного и хоккейного явлений поможет следующее сравнение: хотя в большой теннис пришло много сильных русских игроков, маловероятно увидеть на трибунах болельщиков в майках с именем Шараповой на спине. Поскольку теннисисты сами все больше рекламируют.

Евгений Аронов