 |
08.01.2006 15:21 |
| |
Гаарец: В Израиле все вдруг стали докторами |
 |
Йоси Сарид, Гаарец, 08.01.2006
Вряд ли Израиль станет когда-нибудь гражданским обществом. Но медицинским обществом мы, похоже, уже стали. Каждый израильтянин ощущает себя дипломированным врачом, каждый имеет в запасе, по крайней мере, одно особое мнение о здоровье самого знаменитого пациента. Все, кому не лень, высказываются на тему профессионализма лечения Ариэля Шарона и качества ухода за ним. Сплошная альтернативная медицина.
В конце прошлой недели мы услышали упреки в якобы недостаточно грамотном лечении главы правительства. И Шауль во пророках, и я среди специалистов. И потому решусь заявить, что лечат главу правительства хорошо и правильно, и ни о каком недостатке внимания говорить не приходится. Наоборот – Ариэль Шарон получил лучший уход, чем рядовые пациенты. И, как всегда, эта дискриминация оказалась не исправляющей, а вредящей.
Обычные пациенты часто сетуют на то, что знаменитости удостаиваются медицинской помощи на более высоком уровне. Многие хотели бы такого же отношения к себе, если уж придется обратиться к врачам. Жалобы граждан на дискриминацию понятны, но часто особое отношение – отнюдь не привилегия, а несчастье. В последние недели глава правительства не страдал, конечно, от недостатка внимания со стороны медицинского персонала. Но повышенная предупредительность – тоже палка о двух концах.
Если бы на месте Шарона оказался любой другой 78-летний пациент с таким же диагнозом и с теми же привычками, врачи, наверняка, действовали бы по написанному в учебниках. Но глава правительства – не обычный человек, ему полагается самое лучшее лечение из всех возможных. Врачи стремились максимально идти ему навстречу. Он получил самое лучшее, а лучшее, как известно, враг хорошего. Кто знает, может быть, просто хорошее лечение оказалось бы более результативным, чем наилучшее?
Например, медики обнаружили у Шарона врожденный порок сердца. Но они, наверное, забыли, что с этим пороком он прожил 78 весьма активных лет, что он ел, как лошадь и скакал, как всадник. Неизвестно, нужно ли было кардинально менять что-либо в его организме и в образе жизни? Может быть наши самые лучше (в этом нет сомнения) врачи по ошибке прописали ему повышенную дозу предупредительности?
Ответственность лежит не столько на врачах, сколько на пациентах – включая ораву прихлебателей: советников, пресс-секретарей, помощников и пр. Политики, будучи людьми из плоти и крови, боятся болезней. И это очень понятно по-человечески. Но имиджа больного человека они боятся еще больше. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы об этих страхах стало известно посторонним. Избиратели ждут от политика качеств, присущих только супермену. Если же он чего-то опасается – пусть тогда сидит дома и не вмешивается в государственные дела!
Но, если политики пекутся о своем колченогом имидже, то орава прихлебателей боится потерять абсолютно все. Поэтому, прежде чем определить болезнь пациента, врачи должны были поставить диагноз его свите – и удалить ее подальше от больничной палаты.
Несколько недель назад я читал о легендарном здоровье Шимона Переса, который перенес лишь операцию по поднятию опустившихся на глаза век. Когда в канцелярии Переса начались звонки журналистов, помощники поспешили объявить, что к работе их босс вернулся ровно через 2 часа после успешного завершения косметической операции. Странно, конечно, что об операции не было объявлено заранее и еще более странно, что вице-премьеру пришлось стремглав возвращаться к работе. У Ариэля Шарона все гораздо серьезнее. Однако же после перенесенного микроинсульта он бросился на работу, стремясь показать избирателям, что ничего страшного не случилось и всадник прямо сидит в седле.
Однажды, когда я еще был важным человеком у меня скрутило живот. (Сказать по правде, это была непроходимость кишечника.) Каждые несколько месяцев болезнь напоминала о себе острыми болями. Ясно было, что операции не избежать. Но я очень этого не хотел и потому сумел убедить врачей в нецелесообразности оперативного вмешательства. И врачи, отложив скальпели, продолжили медикаментозное лечение. Это была врачебная ошибка, которая могла стоить серьезных последствий, чреватых даже летальным исходом.
Так продолжалось до тех пор, пока не нашелся один врач, решивший положить конец глупому и опасному соглашательству с важным пациентом. Не обращая внимания на мою весьма убедительную аргументацию, он отправил меня на стол. После операции я чувствую себя прекрасно. Всё как рукой сняло! На своем опыте я могу сказать, что протекция в медицине – от лукавого.
Кибицеры – всегда знают лучше. А пациенты сами нередко – опытные кибицеры. Я никому не рекомендую соваться к врачам со своим капризами. Врачи лучше знают, что нужно больному. Если знаменитые пациенты научатся правильно болеть, они будут более здоровыми.
|
|
|
Навигация по порталу: 
