Комментируя слова стиха: “И стал Эсав человеком, сведущим в ловле, человеком поля”1, – Раши пишет: “Сведущим в ловле – подловить и обмануть своего отца устами своими. Спрашивал у него: “Отец, как отделяют десятину из соли и соломы?”. А отец его думал, что он тщательно исполняет заповеди”.

Многие толкователи Раши объясняют слова этого его комментария так: Эсав спрашивал у отца, как отделять десятину именно от соли и соломы, потому что обязанности отделять десятину от них нет ни в силу заповеди Торы, ни по установлению мудрецов, ни по сложившемуся обычаю. Ничего. Эсав пытался создать у отца впечатление, что он старается отделять десятину даже от того, от чего ее отделять его ничего не обязывает. Кроме глубочайшего религиозного чувства, обязывающего стараться всегда делать немножко больше, чем Всевышний не только требует, но даже только ожидает от нас. Короче, Эсав хотел убедить Ицхака в том, что он хасид.

Но странно это. Если Эсав пытался произвести на отца впечатление человека, делающего, служа Всевышнему, больше требуемого, ему следовало бы, как бы невзначай, упоминать о том, что он уже, на деле, отделяет десятину от того, от чего отделять ее нет нужды. А спрашивая, как отделять эту десятину, он производит впечатление жалкого неуча, который не знает даже, от чего следует отделять десятину, а от чего – нет! Это так он хотел выглядеть в глазах своего отца?

Более того, Эсава не в лесу нашли. Он родился и вырос в доме своего отца – самого праотца Ицхака, под присмотром своего деда – праотца Авраама. Если бы он действительно желал тщательно исполнять заповеди, то сто раз выучился бы вприглядку, наблюдая за дедом и отцом. Невозможно жить в доме праведников и не знать, от чего отделяют десятину, а от чего нет. Как Эсав собирался добиться расположения отца, фактически признаваясь, что всю жизнь наплевательски относился к исполнению заповедей своими родителями и наставниками? Раскаяние, конечно, штука великая и очень высоко ценимая в доме Ицхака. Но Эсав же пытался выставить себя праведником, а не раскаявшимся грешником! В таком случае выглядит, что он забил гол в свои ворота. Но его уловка сработала – в следующем стихе сказано: “И полюбил Ицхак Эсава”. Как это сработало? Почему?

И еще один вопрос – к Раши. Существует как минимум два варианта цитируемого им в своем комментарии мидраша. В Танхуме сказано, что Эсав спрашивал Ицхака, не следует ли отделять десятину от соломы и соли, а в Берешит Раба – как отделяют десятину от соломы и соли (в оригинале – “как исправляют”, т. е. как приводят в состояние пригодности). Раши, очевидно, предпочитает второй вариант2. Тот, в свете которого особенно заметно, во-первых, невежество Эсава (даже если и показное), а во-вторых, неосведомленность на счет того, что Ицхак десятину от соломы и соли не отделял. Почему Раши не предпочел вариант, согласно которому, Эсав действовал как минимум менее неуклюже? Разве это не было бы логичнее?

Кроме того, нельзя не спросить: что это вообще за вопрос – как отделяют десятину от чего-то? Десятину от всего отделяют одним и тем же способом: отделяют десятую часть от общего объема и передают ее тому, кому она причитается. В чем вопрос?

Слова мидраша (“как исправляют”) еще можно истолковать в значении: “как исправляют, если не посредством отделения десятины”. Т. е. Эсав спросил Ицхака: большую часть поступлений в наши закрома мы “исправляем”, отделяя десятину. А что с тем, от чего десятину не отделяют, как, например, сено и соль? Как “исправляют” их, демонстрируя, что мы понимаем, что и они ниспосланы нам Всевышним? Но Раши заменяет эти слова на “как отделять десятину”. И тут уж не поиграешься словами. По мнению Раши, Эсав задавал совершенно бессмысленный, на первый взгляд, вопрос. Он бы еще спросил, как разговаривать с полным ртом.

Чтобы получить ответ на все эти вопросы, нам потребуется вспомнить, что Раши объясняет только прямой смысл Писания. Игнорируя все остальные аспекты, включая законодательный. Говоря об отделении десятины праотцами, Раши не имеет в виду заповеданные нам в рамках Дарования Торы отделения десятин от урожая и приплода скота или тем более установленную мудрецами десятину от доходов. Он говорит о десятине, которую имели обыкновения отделять праведные люди в поколениях, предшествующих Дарованию Торы.

Впервые эта десятина упоминается в главе “Лех леха”3, в связи с последствиями войны пяти царей с четырьмя царями, в которой победил наш праотец Авраам: “И дал [Авраам] ему [Малкицедеку] десятину от всего”. И Раши там комментирует: “Авраам [дал Малкицедеку] десятую долю от всего, что у него было, потому что он был священнослужителем Б-жьим”.

Из этого следует, что, во-первых, в те времена набожные люди десятину отдавали священнослужителям единого Творца, давшего заповеди Адаму, заключившего завет с Ноахом, а затем другой с Авраамом и т. д. А во-вторых, отдавали десятину от всего, что у них было. Причем это точно не десятина от всего, что он захватил во время войны, как может показаться сослепу. Праотец Авраам ни одного золотого унитаза с войны не привез, как прямым текстом сказано в Писании4. Не то чтобы евреи брезговали трофеями (есть мнение, что брать трофеи на заповеданной войне вообще заповедь), но в том конкретном случае Аврам счел нужным пренебречь и продемонстрировать пренебрежение. В общем, Авраам, пользуясь случаем, что оказался в районе Иерусалима, занес Малкицедеку (в миру – Шем, сын Ноаха, общий предок всех шемитов) десятину от всего, что у него было. Включая солому и соль. От всего – значит от всего.

(Важно понимать: конечно же, наши праотцы отделяли десятину также и как заповедано нам. Ибо, как известно, они соблюдали всю Тору до того, как она была дарована. Но, во-первых, мы разбираем комментарий Раши, а Раши объясняет только прямой смысл Пятикнижия. А в тексте Пятикнижия прямым текстом соблюдение праотцами не дарованных им заповедей не упоминается. А во-вторых, соблюдение этих заповедей никогда не совершалось ими в ущерб уже заповеданному или принятому среди набожных людей5. Тем более, если была возможность совместить, как в случае с десятинами. Так что Авраам отдавал десятины, принятые в те времена, и десятины, которые заповеданы Торой. Одно другому не мешает.)

И можно даже не сомневаться, что так же поступал и праотец Ицхак, сын Авраама. И внук – Яаков, который прямо говорит Всевышнему: “и от всего, что Ты дашь мне, я отделю десятину Тебе”6. Включая солому и соль. Ведь уже было сказано: “Ибо Я знаю его, потому что заповедает он [Авраам] своим сынам и дому своему после себя: соблюдать путь Г-сподень, творя милость и суд”. Милость – это, в частности, десятина на благотворительность7.

Теперь становится очевидным, что Эсав действительно не мог найти ничего лучшего, чтобы подольститься к отцу, чем дать понять, что и он якобы следует семейной традиции и отделяет десятину от всего принадлежащего ему, включая солому и соль.

Но все еще нужно понять, почему он счел нужным сделать вид, что не знает, как именно отделять десятину. В чем сложность?

Приглядимся к соломе и соли и попробуем понять, что с ними не так. Не так, как с другим добром. Соль и солома сами по себе очень дешевы, доступны и, на первый взгляд, малозначительны. Но это – только до тех пор, пока мы имеем к ним неограниченный доступ. А вот как только лишаемся доступа к ним – сразу понимаем, как сильно недооценивали8. Но что еще важнее и показательнее, сами по себе они не только дешевы, но и почти и не употребительны. Но будучи (в небольшом количестве) примешанными к другим (подходящим) субстанциям, приобретают огромную ценность и значимость9. Вот Эсав и спрашивал Ицхака: как отделяем десятину от соломы и соли? В соответствии с их собственной ценностью или в соответствии с их ценностью как примеси в смеси с чем надо?

(И кстати, это объясняет, почему Раши говорит о “тщательном” исполнении заповеди. Если бы речь шла об отделении десятины от того, от чего не нужно отделять, как объясняют классические толкователи комментария Раши, то ему следовало говорить не о “тщательном соблюдении”, а о “соблюдении сверх требуемого”.)

Вот-вот должен прийти Машиах. И в те времена сбудется наконец пророчество: “И будет дом Яакова огнем и дом Йосефа – пламенем, а дом Эсава – соломой”10. Почему именно “соломой”, а не, скажем, кизяками? Потому что не нужно пытаться провести папу на соломе. Но, если честно, не это станет главным подарком нам в конце времен. Скорее наоборот, это станет докукой, на которую и время-то тратить жаль. А главным станет то, что в те времена исполнится постановление Рамбама11 : “В те времена все сыны Израиля будут великими мудрецами, и будут знать тайные и глубокие вещи, и постигнут замыслы своего Творца в той мере, в какой только может человеческий разум это постичь, как сказано: “Потому что наполнится земля знанием о Б-ге, как полно водою море”12 “. Вскорости, в наши дни. Амен.

(Авторизированное изложение беседы Любавичского Ребе, "Ликутей сихот" т. 25, стр. 132-136.)

ПРИМЕЧАНИЯ

1.

Берейшит 25:27.

2.

Хотя некоторые переводчики Раши указывают в качестве первоисточника анализируемых нами слов Раши именно Танхуму. Очевидно, потому что так пишет рабби Элияґу Мизрахи (Рам), один из самых авторитетных толкователей комментария Раши. Но мы не первые, у кого эти слова Рама вызывают почтительное, но полнейшее недоумение.

3.

Там же, 14:20.

4.

Там же, 14:21-23.

5.

Это объясняет ситуации, когда праотцы поступали вопреки заповедям Торы. Например, женитьбу Яакова на двух сестрах: запрета еще не было, а норма держать слово уже существовала.

6.

Там же, 28:22.

7.

См. Шулхан Арух, Йоре Деа 249:1.

8.

Кто пил томатный сок без соли поймут меня без дополнительных объяснений. И еще Йов (6:6) вопрошал: “Едят ли безвкусное без соли?”

9.

Кто пил томатный сок с солью поймут меня без дополнительных объяснений. Солома же во времена праотцев была основой для производства качественных стройматериалов.

10.

Овадья 1:18.

11.

Мишне Тора, Законы царей 12:5.

12.

Йешаяу 11:9.

Первоисточник: ru.chabad.org »