Офер Шелах, "Маарив" Все, что вы слышите и читаете в последние дни о возможной израильской атаке на иранские ядерные объекты, имеет политическую, идеологическую и личную подоплеку. Этот болезненный вопрос обсуждается за плотно закрытой дверью между людьми, многие из которых имеют друг о друге самое нелестное мнение.

Если выразиться очень мягко. Эта тема фигурирует в заголовках газет отнюдь не потому, что ситуация ухудшилась по сравнению с тем, что было до недавнего времени. Причина совершенно иная.

Среди тех, кто принимает судьбоносные решения, царит атмосфера недоверия. Один подозревает другого. Некоторые утверждают, что министр обороны Эхуд Барак, который в прошлом выражал серьезные сомнения в целесообразности атаки, направленной против иранских объектов, кардинальным образом изменил свое мнение. Барак заслужил репутацию человека, слова и поступки которого с трудом поддаются пониманию.

В отличие от премьер-министра Биньямина Нетаниягу, отношение которого к иранскому вопросу граничит с мессианством, в том, что касается Барака, не стоит сбрасывать со счетов возможность того, что глава оборонного ведомства просто-напросто заинтересован в том, чтобы его считали человеком, предложившим решение проблемы. Но не тем, кто это решение реализовл на практике. Основных противникиов антииранской атаки Моше (Буги) Яалона и Шауля Мофаза также подозревают в том, что их позиция диктуется личными интересами, а не соображениями, связанными с безопасностью государства.

Самое интересное, что позиции основных политических игроков, от которых зависит принятие решения по иранскому вопросу, почти не изменились за последние годы. Бурные события в ближневосточном регионе должны были заставить сторонников атаки пересмотреть свои взгляды. Антииранская атака в период, когда Египет Мубарака был заинтересован в нейтрализации своего главного противника в мусульманском мире и Египет со слабым правительством, стоящий на пороге постреволюционных перемен, - это совершенно разные стратегические ситуации. Изменения могут произойти в самое ближайшее время и в других странах региона – Саудовской Аравии, Сирии и Иордании.

Однако у нас (во всяком случае так это выглядит со стороны) ничего не изменилось. Те, кто выступал за нанесение удара по ядерным объектам Тегерана, продолжают придерживаться того же мнения. Те, кто выступал против, также сохранили свои позиции. Словно речь идет о чем-то, не имеющем никакого отношения к меняющейся на наших глазах ближневосточной реальности. Словно это проблема касается только двух стран – Израиля и США.

Как минимум два человека утверждают, что именно они в прошлый раз предотвратили попытку высшего руководства принять решение о нанесении удара по Ирану. Бывший глава Моссада Меир Даган был обеспокоен такой возможностью и позволил себе ряд беспрецедентных по резкости тона публичных заявлений. Главе правительства и министру обороны будет сложно принять решение об атаке в то время, как вся страна знает о том, что руководители спецслужб выступают против этого шага. Всем известно, что подобного рода авантюры завершаются созданием государственной комиссией по расследованию.

Никто не сомневается в том, что оборонное ведомство, армейское командование и сотрудники секретных служб занимаются этим вопросом со всей серьезностью. Но даже они не могут знать, началось ли обсуждение этого судьбоносного вопроса на высшем правительственном уровне. Вызывает также сомнение способность израильского руководства принять взвешенное решение. У всех на памяти решение кабинета Ольмерта о начале ливанской войны. Если когда-нибудь иранская дилемма будет действительно поставлена на обсуждение, каждый, кто будет находится в кабинете – офицер или чиновник (особенно, если речь идет о министре) – будет вынужден проголосовать так, как велит ему совесть, без каких-либо посторонних соображений. Способны ли на это наши руководители? http://www.cursorinfo.co.il