Независимость Латвии в этом году достигла совершеннолетия. С того исторического дня, когда около 80 % процентов населения ЛССР проголосовали за ее выход из состава Советского Союза, минуло двадцать лет. Каковы итоги этих двух десятков лет? Этот вопрос мне не пришлось формулировать. Перед латвийцами, как ее гражданами, так и негражданами, его ставит сама жизнь.

С одним из основателей Народного Фронта Латвии Дайнисом Ивансом мы встретились в сотне километрах от Риги. Когда-то, в далеких теперь 80-х харизматический лидер национально-освободительного движения, Иванс в политике не задержался. Он вернулся на свой хутор, где фамилия Ивансов отмечена в церковной книге еще с конца XVIII века. Дайнис продолжает писать книги: «Лучше сохранить моральный авторитет, чем принадлежность к политической группе. Так есть уверенность, что кредит доверия народа к твоему мнению не иссякнет».
А тогда, в конце 80-х, все началось с прогулки преуспевающего молодого журналиста по берегу бурной Даугавы. Он увидел ее пороги, скальные острова, лесистые склоны, обреченные уйти под воды после пуска Даугавпилской ГЭС. «Я больше не мог заниматься тем, чем занимался. Хотя мне и казалось, что публикации против строительства хватит, люди наложили на меня другую ответственность. Сопротивление строительству оказалось политическим сопротивлением. В течение месяца после публикации начались уже большие волнения. Было собрано 32000 подписей против строительства Даугавпилской ГЭС. ЦК Компартии Латвии запретило публикации на эту тему. Они начали говорить, что нельзя бунтовать людей, что нужно разумно договориться. Меня тоже запретили. Выбросили с работы». Дело дошло до запрета на название реки. По распоряжению ЦК прекратили производство печенья «Даугава».
Но когда не осталось открытых площадок для борьбы в Латвии, на подмогу пришли московские коллеги, предоставив возможность публикаций на страницах «Литературной газеты». Это ввело ЦК в замешательство: они привыкли, что могут запрещать что-то у себя, но если центральные СМИ начинают об этом писать, то, значит, это перестает быть запрещенной темой. Иванс с большой теплотой вспоминает Сергея Залыгина и академические круги Москвы, поддержавшие движение против строительства Даугавпилской ГЭС. 21 августа 1987 года Горбачев и Рыжков подписали приказ о прекращении строительства ГЭС.
В 1988 году в Латвии был сформирован Народный фронт. 7 октября 1988, в день советской Конституции, Иванса пригласили выступить на митинге, который был организован под лозунгом «За правовое государство». «Чекистам и коммунистам это показалось кошмаром. Примерно 80 тысяч человек заполнили амфитеатр фестиваля песен. Такого в истории Латвии не было. Даже перед оккупацией. Моя речь была обращением к матери-Латвии за то, что мы с ней сделали».
Иванс замолкает. «За двадцать лет мы сделали круг и вернулись к ситуации, когда нужно снова каяться перед матерью-Латвией. За развал экономики, за отторжение почти половины ее населения, тех, кого привычно называют русскоязычными. Тогда, во время референдума, за независимость голосовали и латыши, и русские. Их просто предали».
Иванс уверенно продолжает: «Мы получили свободу как возможность, но мы не смогли воспользоваться этим шансом в полной мере. 4 мая 1990 года принадлежало всем. Этническая или социальная принадлежность не имела значения. Всего лишь через полтора года, 21 августа 1991 года, ситуация полностью изменилась. И причина в том, что на авансцену вышли совершенно другие люди».
Борис Цилевич, депутат сейма Латвии от коалиционного блока Центр Согласия, придерживается того же мнения. С Борисом мы встретились 9 мая около парка в рижском районе Задвинье. У монумента Воину-Освободителю с раннего утра собирались люди. Даже по официальным оценкам рижской полиции, в течение дня через парк прошли более ста тысяч человек. У всех в руках были цветы. Ветеранов Второй Мировой было немного. Их вообще с каждым годом становится меньше. Постепенно у подножия монумента воинам-освободителям выкладывался радужный цветочный ковер.
Цилевич так оценил двадцать лет независимости: «С одной стороны, оправдалась старая формула - революции задумывают гении, совершают герои, а плодами пользуются подлецы. Латвийская революция не стала исключением. С другой стороны, нынешний режим сложно сравнивать с советским. Латвия – демократическое государство, даже и с серьезными оговорками. Мы вступили в Европейский Союз. У людей есть выбор. Но мы получили весь комплекс проблем маленького и бедного государства. В первую очередь, отъезд людей в другие страны Европы. Латвия потеряла почти 20% населения за 20 лет независимости. Причем, речь идет не просто о самом трудоспособном населении, но и самом активном, самом образованном. Известно, что мигранты – движущая сила прогресса. К сожалению, наша молодежь двигает прогресс в других государствах Европы, Америки и других частей света».
Сейчас правящие Латвией правонационалистические партии как мантру повторяют заклинания: «Осталось потерпеть совсем немного. Потом будет легче... Посмотрите, у нас не бастуют, а в Греции - бастуют. Поэтому у нас хорошо, а в Греции - плохо».
На торжественном мероприятии в Доме Европы, посвященном двадцатилетию независимости Латвии, об этом говорили все, от депутатов Европарламента до журналистов. Бывший президент Латвии Вайра Вике Фрейберга сфокусировала свое выступление на том, что она назвала «угрозами Европе»: «Европе грозит отход на второстепенные роли. В мировой политике усиливаются роли таких стран как Китай или Бразилия. Нам нужно расширить угол рассмотрения таких проблем. Кроме этого, население Европы катастрофически уменьшается. И нужно найти решение этих проблем, отличное от потока мигрантов. В частности, увеличение пенсионного возраста».
Это звучало достаточно саркастично в устах политика, занимающего почетную должность «посла Евросоюза по вопросам борьбы с бедностью и социальным отторжением». Как, впрочем, и сама должность бывшего латвийского политика, разделяющей, но не признающей свою долю ответственности за серые паспорта неграждан и экономический развал в стране.
Премьер-министр Валдис Домбровскис сейчас сознается, что когда Латвия оказалась на грани экономического дефолта, ни один банк не согласился выдать ей кредит. Она была вынуждена обратиться ко Всемирному валютному фонду. Латвии был предоставлен кредит в 3,5 млрд. латов (что примерно составляет 5 млрд. Евро), из которого истрачен миллиард латов. Остальное лежит в запасе. Для выполнения условий предоставления кредита правительство Латвии пошло на такие жесткие меры, как сокращение пенсий и зарплат бюджетников, а также резкое сокращение финансирования школ и больниц.
На этом фоне не удивителен феномен Нео - хакера, взломавшего бухгалтерскую систему государственных институтов и раскрывшего шокирующие зарплаты небольшой группы чиновников высшего звена, а также банковских служащих и руководства государственных кампаний, в ведении которых находятся коммунальные системы. В течение полугода Нео выдавал публике данные о зарплатах банковских и министерских служащих, управленческом аппарате министерства внутренних дел. Так латвийское общество узнало, что люди в чинах себя не включали в число тех, кто должен был расплачиваться за их же экономические фиаско. В начале мая этого года полиция безопасности Латвии сумела арестовать Нео. Он оказался университетским исследователем в области создания искусственного разума Илмаром Пойкансом.
Этот скандал с «кибер-Робин Гудом», как окрестили Нео латвийские журналисты, стал причиной обвинений со стороны журналистов в нарушении их прав. Оказалось, что полиция безопасности не утруждала себя отслеживанием хакера при помощи высоких технологий. Не было кибер-Шерлока Холмса. Они просто пришли с обыском к журналисту Илзе Нагла, опубликовавшей серию статей о Нео. Журналист отказалась дать информацию о своих источниках. Тогда полиция безопасности произвела обыск в ее квартире на предмет наличия электронных носителей. Они изъяли рабочий компьютер. Именно в нем и содержалась информация, позволившая идентифицировать Нео.
Латвия, по мнению многих ее жителей, нуждается в обновлении. Один из моих собеседников, тридцатилетний предприниматель, заметил, «Появление Нео - сигнал для власти, что в обществе зреет протест. События 13 января 2009 года, когда в Риге вспыхнул бунт, - прелюдия. Даже в среде латышской интеллигенции растет понимание того, что страна постепенно зашла в тупик. Невозможно строить будущее, объясняя все ошибки, совершаемые нынешней властью только ссылками на советское прошлое. Нельзя постоянно жить в кредит».
Я в Латвии – в состоянии затянувшегося транзита. Никогда не бываю дольше нескольких дней, но зато с завидной регулярностью. Зато взгляд не замыливается. Детали не ускользают. Они могут быть разными. Ухоженная клумба рядом с кучей мусора там, где когда-то был советский военный городок. Бабушка на вокзале, подошедшая с просьбой о копеечке, и запричитавшая на трех языках, на каком из них благодарить за монету в два евро. Уже вечный Цой в подземном переходе между автостанцией и традиционным для Скандинавии и стран Балтии «Стокманном». Электрички до Юрмалы, изготовленные еще на советском рижском вагоностроительном заводе, и модернизированные уже на средства, полученные из новой союзной столицы в Брюсселе. Правда, четыре ступеньки от перрона в вагон – такие же небывало крутые. Поэтому порой приходится подсаживать старушек и принимать их кошелки.
Все это вместе создает абсолютно экстратерриториальное ощущение: в Латвии ты в «пограничье» - зоне между Россией и Европой.
Латвия ждет осенних выборов в Сейм страны с нетерпением(выборы прошли 2 октября - ред.). Многие надеются, что в стране что-то изменится. Причем, без революционных катаклизмов, хотя верхи уже давно не могут, а низы не хотят... Латвийская политическая лихорадка, однако, имеет свои собственные нюансы. В основном, они связаны с попытками сделать все тихо, чтобы соседи не заметили. В Латвии не принято шуметь.
На днях президент Затлерс неожиданно заявил, что Латвия – самая идеальная страна в мире, потому что нужен всего лишь час, чтобы оказаться вдали от шума городского, где-нибудь в сельской глубинке. А, кроме того, сильными сторонами Латвии, по мнению президента, являются наличие всех четырех времен года и отсутствие природных катастроф. И ничего президент не сказал ни о разрушенной экономике, ни о том, сколько граждан и неграждан Латвии сейчас выехали в другие края в поисках лучшей доли. Просто такие неприятные вещи видеть не хочется. Так же как и растущее недовольство результатами двадцатилетнего пребывания у власти политиков, которые единственной целью видели превращение Латвии в моноэтническое государство.
Вокруг проблемы неграждан, которых в этой европейской стране остается порядка 400 000, уже столько копий сломано, что впору частокол вокруг Латвии выставлять. Ограничусь констатацией: на сей момент в Латвии 15,3 % постоянных жителей страны не являются ее гражданами.
Не так давно довелось лететь с одним из неграждан в Брюссель. Рейс был из финской столицы. На посадке очередь затормозилась из-за нашего негражданина Евросоюза. Паспорт со странным обозначением «alien» финские таможенники крутили и вертели, как будто бы его обладатель был действительно инопланетянином. Пришел начальник. Он объяснил коллегам, что есть, мол, такая отдельная страна Евросоюза, которая никак не может соседа по дому таковым признать... Буквально. Вот вам мнение среднестатистической Европы.
Сейчас для неграждан толку гораздо больше от давления со стороны Евросоюза. Даже некоторые латвийские политики стали тужить о том, что им нечего отвечать на некоторые вопросы европейских коллег.
Например, почему неграждан к выборам не допускают, а вот граждане других государств Евросоюза в них участвовать могут? Даже особого знания языка не требуется. Почему вдруг в середине этого лета эмиссары Латвии разъехались по разным континентам, куда судьба латышей разбросала, чтобы доставить паспорта с латвийским гражданством тем, кто сроду в Латвии не был? Уж не для того ли, чтобы непопулярные, но богатые правонационалистические партии получили дополнительные голоса?
Причем, подобных вопросов задается сейчас много и теми, кого очень трудно заподозрить в ангажированности Кремлем. Допекли так, что нынешнее правительство Валдиса Домбровскиса срочно форсирует утверждение нового документа – «Основных положений интеграции общества на 2011—2017 гг.» Значит, понимают, что разбрасываться голосами русскоязычной части населения не стоит, да и латышский избиратель ворчит.
Как выяснила латвийская газета «Телеграф», среди прочих целей политики интеграции общества на 2019-й год - увеличение доли русскоязычных жителей, сдавших экзамен на знание госязыка на высшую категорию до 68% (в 2007-м — 48%), и повышение доли жителей с доброжелательным отношением к представителям других народов до 65% (в 2007-м — 51%).
Вообще-то, часто приезжая в Ригу, мне лично ни разу не довелось испытать недоброжелательного отношения. Но мои многочисленные латвийские знакомые и друзья разных национальностей говорят, что дискомфорт они испытывают только когда слушают политиков. В жизни же обычных рижан сейчас в порядке вещей начинать диалог с вопроса: «Вам на каком языке удобней?» Несколько раз была свидетелем двуязычных диалогов - русский из уважения к собеседнику говорил на латышском, и наоборот.
Особо заинтересовал параграф об увеличении доли русскоязычных жителей, сдавших экзамен на знание госязыка на высшую категорию. По той простой причине, что мне хорошо знаком один конкретный человек, которого даже к самому экзамену по латышскому языку не допускают.
Бывшего лидера латвийских нацболов, а ныне – главу зарегистрированной партии «Движение 13 января» Владимира Линдермана (в России более известного под псевдонимом Абель) в регистре граждан Латвия видеть не хочет.
7 июня этого года Владимир Ильич сумел-таки подать документы на получение латвийского гражданства в порядке натурализации. Казалось бы, ничего необычного. Однако об этом факте написали несколько латвийских газет в своих передовицах. И только потому, что Линдерману пришлось серьезно побороться за свое право сдать экзамен на гражданство.
Борьбу он начал еще в середине апреля этого года. Пришел Абель в отделение УДГМ и не ожидал, что его попытка сдать документы и назначить дату языкового экзамена столкнется с таким противодействием. Линдерману даже не удосужились официально отказать. Его документы просто отказались принять.
Только спустя несколько недель чиновники нашли мотивацию отказа. Они сослались на дотоле неизвестную инструкцию, согласно которой на латвийское гражданство в порядке натурализации может претендовать только человек, проживший в стране пять лет в период с 4 мая 1990 года по настоящий день.
С одной стороны, данная инструкция к Владимиру Линдерману, рожденному в городе Рига в 1958 году, а, значит, прожившему там почти полвека, не относится. Но чиновник, выполняющий распоряжение «не подпустить Линдермана к гражданству» любыми методами, хитер и изворотлив. Если нет оснований для отказа, значит, нужно интерпретировать закон таким образом, чтобы Линдерману не удалось пролезть через его сито. Так появилась новая версия, в общем-то, разумного закона. Судя по всему, эту инструкцию именно «под Линдермана» и разработали: «на латвийское гражданство в порядке натурализации может претендовать человек, проживший в Латвии последние пять лет».
И действительно, с 2002 по 2008 год, Владимир Линдерман в Латвии не жил. Он находился в России. «Каникулы» Абелю были организованы в результате совместной операции полиции безопасности Латвии и ФСБ России. Дело о «взрывчатке в домашнем кресле» и планах покушения на жизнь президента Латвии Вайры Вике-Фрейберги развалилось в суде. Трое «подельников» Линдермана были полностью оправданы еще в 2004 году и некоторые из них, кто понастойчивее, получили компенсации от государства за незаконное содержание под стражей.
Но дело в отношении самого Линдермана латвийская прокуратура не закрывала, обеспечивая таким образом неявку своего возмутителя спокойствия на родную землю. В марте 2008 года, накануне президентских выборов в России, Линдермана все-таки отследили в Москве. Через месяц этапировали до латвийской границы. Там передали с рук на руки латвийским коллегам. И даже попросили обеспечить его посадку. Латыши сказали «яволь».
Но двери рижского централа захлопнулись за Абелем только до момента судебного вердикта о его полном оправдании летом прошлого года. Латвия восстановила ему исчезнувший в ходе обыска в московской квартире негражданский паспорт. Тогда с этим проблем не было, так как Линдерман, как и положено, находился в реестре жителей Латвии.
Сейчас ситуация дошла до предела абсурда. Недопущенный к языковому экзамену Линдерман, по сути, его сдал. Он дает интервью на латышском языке, ведет блог на латышском языке и переводит песни времен гражданской войны на латышский язык. И апеллирует к европейским политикам, которым пора понять, что многие русскоязычные в Латвии серьезно ориентированы именно на Европу. Вот всего лишь два комментария.
1. Мне не очень нравится тупонаправленная программа на Россию. Мне бы хватило облегченных экзаменов на гражданство и получения образования на русском языке. Стать частью России не хочу. Лучше жить как западные или северные европейцы.
2. Мне Латвия ближе, чем Россия. Даже Запад – и то ближе. Но взаимовыгодное сотрудничество с Россией – приоритет. Хотя если начнут тупо делать бабки и днем, и ночью, или если превратятся в подобие Белоруссии или Украины, я тогда первым делом уеду отсюда. Но в России жить не хочу.
В 2014 году Рига станет культурной столицей Европы. Об этом мы говорили с первым в истории города русским мэром Нилом Ушаковым. Один из болевых вопросов – выработка долгосрочной программы развития города. Ушаков считает, что для этого сначала надо заработать звонкую монету. «Нужно развивать рижский порт, - считает Ушаков. - Он может занять свою нишу между портами Вентспилса и Санкт Петербурга. Это поможет накопить капитал для дальнейшего развития города».
За двадцать лет фасад Риги поизносился, а если заглянуть в ее клоаку, то в некоторых районах старой Риги деревянный водопровод был проложен еще при Николае II. Причем, именно он работает исправно. Накопив средства и решив первоочередные задачи в контексте ремонта асфальта и уборки снега, можно будет задуматься о том, как принарядить некоторые районы Риги. Развитие порта связано не только с экономикой, но и с политикой. Грузы идут, в первую очередь, из России.
В Латвии появляется когорта «практиков» от политики. Ушаков – один из них. Дело не в его этничности, а в том, что он является лидером одного из фаворитов грядущих парламентских выборов, блока «Центр Согласия».
Мнение мэра Риги отражает позицию «Центра Согласия»: «Нам нужны хорошие отношения с Россией. Плохо, когда россияне перекидывают свои грузы в другие порты, даже если это не выгодно или менее выгодно. Второе, что может взять на вооружение Рига – здесь живут люди, которые лучше понимают, как работает бизнес в России и как работает бизнес в Европе. Эту уникальную комбинацию можно использовать и для предпринимателей, для которых Рига может стать плацдармом для входа в Россию и, наоборот, для россиян, которые хотят работать в Европейском Союзе. Пока же все, что касается отношений с восточными соседями – Россией и Белоруссией, - одна большая упущенная возможность за двадцать лет независимости. Недавно ездили наши в Белоруссию. Им предложили проводить финальную сборку их тракторов и газонокосилок в Латвии. Ведь в результате, белорусская техника становится made in EU. Ее проще продать дальше. Белорусы говорят: «Замечательная идея, но мы давно это делаем в Литве». Еще одна упущенная возможность».
В разгар туристического сезона, в Старой Риге большая часть прогуливающихся – публика, говорящая на итальянском, шведском и немецком.
Этим летом Ригу стали открывать туристы из Японии. А вот алкотуристов из Туманного Альбиона стало меньше после того, как в цене как упал фунт стерлингов. До этого дешевые рейсы Ryanair из Бирмингема и Лондона доставляли на рижский week-end сотни потребителей спиртного. Они приносили немало хлопот как местным полицейским, так и рижской публике, не привыкшей видеть спокойную «Вецригу» похожей на разгульный кабак. Но вот когда шумных гостей не стало, оказалось, что вреда, кроме непосредственно шума, от них, в общем-то, и не было. А польза в виде притока средств была значительной.
Мэр Юрмалы решает, как привлечь туристов из России. Он сетует: «Приезжаешь в Питер – повсюду реклама Таллинна. А Риги нет». Турист из России – редкая птица. Разве что во время «Новой волны» российский гламур слетается в Юрмалу.
Юрмала почти не изменилась со времени моего первого приезда в далеком 1987-ом. Музыкальный фон для прогулочно-туристической Майори все также создает Алла Пугачева. На афишах – «Новая волна», Александр Масляков с КВН да «новые русские бабки».
Для Юрмалы в кризис этот карнавал кича – временный источник финансового изобилия. Одна только Пугачева, по сведениям латвийских журналистов, за апартаменты в Baltic Beach заплатила 20 000 латов. Вообще, мои латвийские друзья в шутку уже давно называют Юрмалу «филиалом Рублевки». В списке собственников – Винокур, Хазанов, Масляков, Калягин, Макаревич, Сюткин и т.д.
Алла Борисовна, по версии народной молвы, снова присматривает себе домик в Юрмале. Жители Дубулды показали мне особняк в стиле «нео-классического мавзолея», который Пугачева планировала под одно из своих гнезд в 2004 году (о чем гордо сообщали цифры из черного мрамора над портиком с беломраморными колоннами). «Это - пример того, как нельзя проектировать», - горестно качали головами коренные юрмальчане. Не удержалась от вопроса, а как же это вообще согласовали. «Как не согласовать, если денег много. Правда, мэр Юрмалы, который не один такой «шедевр» завизировал, сейчас сидит».
Такой интерес россиян к Юрмале объясняется не только красотами рижского взморья, но и вступившим в действие «Законом об иммиграции», согласно которому покупатели недвижимости в Латвии и инвесторы в латвийскую экономику получают вид на жительство. Что дает возможность перемещения по зоне Шенгена.
Вот так: в стране, где коренные жители Латвии не могут получить гражданство, экономические показатели пытаются поднять, нехитро заманивая российских нуворишей «окном в Европу».
Оксана Челышева http://www.apn-spb.ru/