– Я могу рассказать только о том, что произошло на нашем корабле, который шел вторым.
– То есть, вас нельзя увидеть на кадрах, которые облетели весь мир, потому что вы были на борту другого корабля той же флотилии?– У этих кадров только два источника. Крутятся либо кадры, снятые с вертолета израильскими силами, либо кадры телеканала Аль-Джазира. Они показывают, что происходит на борту турецкого корабля "Мави Мармара" во время штурма. Аль-Джазира успела отправить эти кадры, так как на этом корабле была спутниковая антенна и интернет. В четверг вечером Израиль уже стал распространять и кадры, изъятые у других журналистов – для того, чтобы показать, что на турецком корабле шла подготовка к нападению на израильских военных.
– А была такая подготовка?– Не знаю. Я этот турецкий корабль видел только издали. Я до него не сумел добраться даже для того, чтобы взять интервью. А на нашем корабле никто и не пытался оказывать сопротивление израильским военным. Большинство из нас были гражданами ЕС и США, было много журналистов. Мы были там только для того, чтобы посмотреть, что произойдет и чтобы увидеть, сможет ли флотилия достичь сектора Газа. Во всяком случае, это было то, к чему стремился я. Я хотел снять фильм. Флотилия дала мне возможность добраться до блокированного сектора Газа и снять жизнь в этом секторе. Честно вам говорю, я не хотел становиться свидетелем военной операции.
– А вы знали тех людей, которые находились на борту "Мави Мармара"? Может быть, вы их видели до начала вашего путешествия?– Наша, так сказать, "европейская" группа, вместе со всеми журналистами из Италии, представители шведского и чешского телевидения, коллегами из немецких газет, из телеканала "Евроньюз", погрузилась на корабль в греческом порту Пирей. А посадка на турецкий корабль шла в Стамбуле. Сборный пункт всех кораблей был на Кипре. Но видел я этих людей только издали, когда они выходили на палубу. Во всяком случае, помню, что их было много. И что большинство из них были палестинскими активистами. В воскресенье, 30 мая, прошло совещание капитанов всех кораблей. Там обсуждалось несколько вопросов– когда тронуться в путь и в каком порядке, как следует отреагировать на возможные угрозы со стороны израильских военных. Капитаны решили, что первым пойдет самый крупный корабль – турецкий "Мави Мармара", а вслед за ним – наш корабль с гражданами Евросоюза на борту. Дальше по флангам должны были идти грузовые суда. В 11 вечера в кабине нашего капитана мы услышали по радиостанции голос представителя израильских военно-морских сил. Он попросил представиться и назвать число пассажиров на борту, а также указать их национальность. Капитан ответил на эти вопросы. Израильский представитель спросил, куда направляется корабль; капитан ответил, что конечная остановка – это сектор Газа. Тогда по радиостанции сообщили, что сектор Газа – это военная зона, что доступа туда нет и что нам надо взять другой курс по таким-то координатам.
Мне кажется, что речь шла о том, что нам надо направится в сторону израильского порта Ашдод. Мы, журналисты, которые находились в кабине капитана, спросили как он намерен поступить. Он подумал минут 5, очевидно осознавая, что его ответ может спровоцировать нападение на корабль. Затем сказал, что намерен продолжить путь к сектору Газа. Тогда представитель израильских частей заявил, что этот ответ означает: "Израиль должен вмешаться". Мы слышали довольно ясно, как он дал приказ израильским военным – он сказал, что те должны принять все меры, чтобы воспрепятствовать доступу флотилии до военной зоны сектора Газа. Я тогда подумал, что они начнут штурм под утро, с тем чтобы операция закончилась, когда уже светло. Так и произошло. Все началось в 4.10 – 4.15 и началось внезапно, одновременно на всех кораблях. Произвело очень сильное впечатление то, что израильские части штурмовали турецкий корабль с боевыми криками, а наш корабль – наоборот, с криками: "Все в порядке, будьте спокойны!" К тому же, не сочтите, что я не доглядел, я в здравом уме и твердой памяти – я заметил, что первые израильские коммандос, которые поднялись на борт нашего корабля, держали в руках автоматы для игры в пейнтбол. Я это понимаю так – у них очевидно был приказ– не допустить, чтобы пострадал кто-то на нашем корабле. А корабль они взяли очень быстро – все длилось минуту, не больше. Нам сказали войти внутрь и сесть. Появился капитан – он, очевидно, оказал сопротивление, так как у него под глазом был синяк – и сказал:"Ну хорошо, ребята, победа за вами, но по-моему вы совершили пиратское нападение на международной территории". В принципе не было никакого насилия, нас все время спрашивали нужна ли нам вода, хочет ли кто-то из нас пойти в туалет... Потом, после 8-часового пути, мы доплыли до порта Ашдод, хотя нам никто и не говорил, куда именно нас везут. Там нас ждали уже другие военные, которые нас силой стали выталкивать на допрос, как будто мы преступники.
– О чем спрашивали во время допроса?– У меня, например, спросили, знал ли я, что сектор Газа – это военная зона и я сказал, что да, знал. Тогда они спросили, почему я решил нарушить правила доступа в эту военную зону. Я сказал, что ничего не нарушал – ведь я так и не успел до этой зоны добраться. Затем нам сказали, что нас на самолетах отправят домой и долго эту версию поддерживали – повезли нас на аэродром, даже стали нас вызывать на посадку, торопили нас, как будто мы опаздываем на самолет. Ну, мы, журналисты, стали прощаться друг с другом. Но потом оказалось, что нас ждет не самолет, а автомобиль. Машина отвезла меня приблизительно на километр, в какой-то центр для иммигрантов, но оказалось это хуже тюрьмы. Спали на нарах. Никто мне ничего не объяснял, просто заперли меня в этой комнате и все. Там я оставался три дня. Вначале, в течение 30-и часов, мне не давали воды. Вели себя грубо, как будто мы преступники. Там был ирландец или швед – не помню точно, который заявил, что имеет право позвонить по телефону и имеет право на ежедневные прогулки. Но никому из нас не разрешили позвонить по телефону. А его силой запихали обратно в комнату. К концу второго дня меня нашла консул Болгарии в Израиле.
– Вы говорили, что хотели снять фильм, но теперь уже это вряд ли получится, вам вряд ли разрешат въехать в Израиль.– Да, мне так сказали, когда силой выталкивали меня с корабля в порту Ашдод. Я спросил у того офицера, который меня расспрашивал – означает ли все это, что мне запрещен въезд в Израиль? Он сказал: "да". Я спросил: на какой срок? Он ответил: "на десять лет".
Татьяна Ваксберг (София) http://www.svobodanews.ru/
Навигация по порталу: 
