Вот уже более сорока лет Израиль стремится к урегулированию палестинской проблемы , но все попытки заканчиваются провалом. Поколение сменяет поколение, одна инициатива сменяет другую, а воз и ныне там. Может быть, мир с палестинцами – это mission impossible? Или может быть, дело в характере мирных инициатив?

 Несмотря на все разговоры-переговоры и планы, инициативы, которые имели какой-либо общественный резонанс или импакт, можно пересчитать по пальцам: это "Ословский договор", Женевская инициатива и план Аялона-Нусейбы.

Из всех проектов "Ословский" был самым масштабным и самым , казалось бы, перспективным. Жалобы инициаторов Осло на то, что проект провалился "ИЗ-ЗА" (Биби, Шарона, поселенцев и т.д и т.п) несерьезны. Это все равно что если бы вы получили заказ осуществить крупный проект, и потом пытались бы объяснить заказчику, что не сумели осуществить его, потому что субподрядчик не выполнил часть своей работы, поставщики подвели с материалами, а ваши инженеры ошиблись в расчетах. А вот если бы да кабы


Но любой заказчик только посмеялся бы над таким неделовым подходом – если ты взялся за проект, изволь учитывать свои возможности, профессионализм своего персонала и надежность своих субподрядчиков. Инициаторы "ословского проекта" должны были знать, что у них нет других субподрядчиков, то бишь другого народа. Израильский избиратель поступил так, как поступил бы нормальный заказчик – то есть "уволил" их.

Далее имела место Женевская инициатива, которая получила название "Женевской", потому что за ней стоял сын известного швейцарского банкира, не на шутку увлеченный идеей мира на Ближнем Востоке. У него были хорошие намерения. Первый миллион на раскрутку хобби сына дал его папа. Но вложенные средства не окупились. То ли сам мирный проект был убыточным, то ли им руководили люди, уже провалившие предыдущий.

Далее последовал "План Аялона-Нусейбы", возможно, самая интересная из всех мирных инициатив, потому что она как бы шла "снизу", а не " сверху", и за ней стояли две наиболее симпатичные фигуры из всех мирно-озабоченных общественных деятелей с обеих сторон – д-р философии Сари Нусейба с их стороны и адмирал Дани Аялон с нашей. В отличие от двух первых инициатив, названных в честь далеких европейских столиц, что уже само по себе отражало их чужеродность, последняя носила региональный характер и развивалась в формате народной дипломатии. Хотя она финансировалась намного более скромно, чем Женевская, под документом, составленным Аялоном и Нусейбой, десятки тысяч израильтян и палестинцев поставили свои подписи. Но и эта инициатива сошла на нет.

Выглядит так, что и у них и у нас консенсус склоняется в сторону односторонних мер типа: провозглашение палестинского государства в одностороннем порядке с их стороны, одностороннее размежевание с нашей стороны, хотя и здесь уже накоплен отрицательный опыт. Правда, пока еще не в тройном размере.
Означает ли это, что запас мирных инициатив исчерпан? Если вы захотите найти нечто общее, что характерно для всех трех провалившихся инициатив, то вы заметите, что все они были проектами, разработанными одним и тем же сектором израильского общества. В народном сленге этот сегмент называют "АШАХ", что есть аббревиатура ивритских слов – алеф, шин, хет (Ашкенази, Смоль, Хилони), что переводится как Ашкеназ, Левый, Секулярный. Другие секторы израильского населения мирных инициатив не выдвигали, а если и пытались – будь то левые-сефарды или светские правые, или религиозные ашкензы, то не получали ни резонанса, ни денег на раскрутку. Только сектор, соответствующий всем трем характеристикам, а именно – ашахисты - имеет шансы выдвигать резонансные мирные инициативы. И это несмотря на то, что именно рожденные в этой среде инициативы не имеют никаких шансов на успех, что доказано предыдущим опытом. И если говорить откровенно, запас этих инициатив исчерпан, потому что исчерпаны запасы креативной энергии данного сектора, который, будучи не в состоянии выдвинуть ни одной новой идеи, пускает в повторное пользование отработанный материал.

А между тем в среде левых и правых маргиналов, молодых поселенцев, сефардских интеллектуалов и конечно же, израильских русских постоянно циркулируют идеи, которые могут быть сумасшедшими, или визионерскими, или фантастическими, или конкретно-прагматичными, но всегда – свежими. Что касается русских идей, то не ищите их у журналистов, пиарщиков или интеллектуалов. Проведите вечер в компании инженеров и программистов, и поставьте перед ними задачу, пускай чисто, теоретическую – как нам помириться с палестинцами?
Сузив задачу до параметров "территории в обмен на мир" и ограничив параметры консенсусом "два государства для двух народов", наши ребята выдают в этих заданных рамках очень "техническое" решение.

Территории в обмен на мир? Ну, если такие параметры, то надо это сделать с наименьшими потерями, сказали они. Эвакуировать полмиллиона из Иудеи- Самарии? Это может привести к такому скачку цен на квартиры, что можно будет забыть о покупке или смене жилья. Но зато можно эвакуировать тысяч десять из
Рамат-Авива. Сколько стоит недвижимость в Рамат-Авиве? А в Иудее и Самарии? Скольким квадратным метрам в Иудее-Самарии равняется один квадратный метр в Рамат-Авиве? В риэлторских терминах за один квартал в Рамат-Авиве мы получаем чуть ли не половину территорий. К расчетам можно привлечь лидеров движения "Шалом ахшав", которые знают толк в недвижимости, потому что сами на ней хорошо сидят. Но в случае отказа, наши программисты обещают справиться сами.

Далее. Кроме недвижимости есть еще и исторический аспект. Наша израильская Независимость – их палестинская "накба". Они, конечно, враги, но если вы так ставите задачу, то мир после всего заключают с врагом, и это невозможно без учета их "накбы".

"Накба" в риэлторских терминах, это что? Вся территория Израиля, что ли? Ни фига себе! А в терминах национально-психологических? Разрушенные деревни, на месте которых
А вы еще удивляетесь что они не хотят заключать с вами "мира сейчас"! Они хоть и негодяи-убийцы-лгуны, но не идиоты же! Лучше бы их всех убить, но если вы формулируете задачу как, типа, " мирная инициатива", то пойдем дальше.

На территории Тель-авивского университета была деревня имени какого-то там шейха? Мы пойдем по пути символической исторической реконструкции. Назовем это "Музей "накбы". ТАУ перенесем в Ариэль. Элитное жилье вокруг освобождаем, жителям выплачиваем компенсации. Там живет народ сознательный, не то что поселенцы. Палестинцы могут все это разрушить или использовать – их дело. Может быть, они приведут инвесторов из Дубаи для строительства роскошного отеля высотой с десять небоскребов рядом с исторической реконструкцией "Музея "накбы", куда съедутся все участники переговоров, а также именитые гости для подписания мирного соглашения.

Если для окончательного урегулирования недостаточно палестинского анклава в Рамат-Авиве, то, так и быть, можно пойти на дополнительные уступки и отдать им территории Вади-ара и окрестностей - в сущности, все арабские деревни, которые находятся на территории Израиля. При этом вообще никакого трансфера, ничего не придется эвакуировать и сносить, кроме, быть может, филиалов израильских банков. Ну разве что формально заменить израильский флаг на палестинский, но де-факто замена уже и так имела место.

Я думаю, что ни одна компьютерная программа не могла бы выдать более оптимального варианта примирения с палестинцами – в заданных параметрах "территории в обмен на мир" и "два государства для двух народов", - тут тебе и границы , и демография учтена, и морально-материальная компенсация заложена, и поселенцы на месте. Вы заранее знаете, что палестинцы не согласятся? А вы попробуйте!

А если мы захотим изменить параметры поставленной задачи, то наши инженеры сформулируют вам с десяток мирных инициатив, каждая из которых будет иметь гораздо больше шансов на успех в нашем регионе, чем те, которые чеканят в Осло или Женеве. Нелли Гутина http://www.zman.com/

***Нелли Гутина
Журналистка, иногда писательница и контент-менеджер. В 90-е годы регулярно публиковалась как внештатник почти во всех русскоязычных израильских изданиях. Автор двух книг - "Двойное Дно" и "Журнал". В настоящее время является членом редколлегии журнала "22" и одним из его авторов, публикуется также в литературном приложении "Окна". Завершает работу над книгой "Israel Goes Russian" на русском и английском языках.