Модернизация России? Легче сказать, чем сделать – и президент Медведев начинает это понимать.
 Все мы можем вздохнуть с облегчением. Экономический кризис в России закончился. Так говорит Владимир Путин.

Выступая в прошлом месяце с ежегодным отчетом перед Государственной Думой, бывший президент и нынешний премьер-министр проинформировал депутатов, что благодаря мудрым мерам правительства экономику страны удалось вытащить из глубочайшего спада, вызванного глобальной рецессией. В прошлом году ВВП России снизился почти на 8 процентов. Но на сей раз Путин похвастался высокими показателями активного торгового баланса и самой низкой инфляцией за 18 лет.

Он отметил, что у России третьи в мире золотовалютные запасы. И для ровного счёта он добавил, что россияне снова начали рожать детей, остановив, наконец, длительный демографический спад. "Всё это позволяет нам сказать - рецессия в нашей экономике закончилась. Более того, у нас очень неплохие стартовые условия для дальнейшего движения вперед", - заявил премьер.

Но пожалуй самое интересное относительно этой речи заключается в том, что он не сказал. Оставим пока в стороне вопрос о том, насколько точен был экономический диагноз премьер-министра. В выступлении Путина отсутствовало слово, которое до последнего времени находилось в центре дискуссий по поводу будущего курса движения страны. Это слово "модернизация".

Это слово связывают в основном с президентом Дмитрием Медведевым – молодым и энергичным руководителем, выбранным Путиным себе в преемники в 2008 году. В сентябре прошлого года Медведев опубликовал статью под памятным названием "Россия, вперед!", в которой была изложена амбициозная программа реформ. Медведев объявил, что его страна не будет больше полагаться исключительно на добычу полезных ископаемых, прежде всего, на свои богатые запасы нефти и природного газа, в деле экономического и нравственного обновления. Вместо этого он призвал к реализации стратегии обновления, в которой будут использоваться передовые технологические знания и инновации с целью повышения эффективности и ликвидации злоупотреблений.

Такие замыслы уже вдохновили президента на осуществление честолюбивого плана по созданию нового инновационного центра "Сколково", который призван стать кремлевским ответом Силиконовой долине. Французский президент Николя Саркози похвалил идеи Медведева во время своего мартовского визита в Москву и пообещал поддержку Франции этим планам, "направленным на борьбу с коррупцией и на развитие правового государства". А в эти выходные Медведев праздновал победу Советского Союза над нацистской Германией в 1945 году, наблюдая за тем, как солдаты из Соединенных Штатов и Британии проходят в парадном строю вместе с российскими войсками. Такого рода всеохватывающий жест ярым националистам явно пришелся не по вкусу.

Наступление Медведева нашло отклик и в России. Его планы вызвали активнейшие дискуссии в рядах российской элиты. В ней приняли участие все – от близких к Кремлю идеологов до бывшего нефтяного магната Михаила Ходорковского, находящегося сегодня в заключении в сибирской тюрьме. В этой связи возникает два важных вопроса. Первый состоит в том, действительно ли взгляды президента на модернизацию повлекут за собой те реформы в экономике, политике и обществе, в которых срочно нуждается Россия.

Критики признают, что российская экономика по-прежнему находится в опасной зависимости от нефти и газа. Поэтому, когда общемировой спрос на энергоресурсы упадет, как было во время кризиса, ей будет не на что больше положиться. И результаты будут предсказуемо катастрофическими. Такая зависимость от природных ресурсов породила особую политическую культуру, в которой магнаты со связями набивают свои карманы доходами от продажи национальных богатств, в то время как нужды общества, включая потребности в инфраструктуре, здравоохранении и образовании, по-прежнему игнорируются.
Противоядием такому разлагающему процессу может стать открытие системы навстречу настоящей конкуренции – как экономической, так и политической.

Но хотя Медведев утверждает, что его планы основаны на "демократических ценностях", некоторые скептики в этом сомневаются. Они отмечают, что Петр I и Иосиф Сталин использовали технику и технологии для реализации своих жестоких и нисходящих сверху вниз кампаний по продвижению страны в современную эпоху, не считаясь при этом с человеческими жертвами. В таких традициях "модернизация" служит целям самовластия, централизации и военных захватов.

Но медведевские планы модернизации подразумевают и потенциально преобразующую критику нынешнего российского государства в той форме, в которой оно существует и развивается после постсоветской неразберихи 90-х годов. Это государство, которое вновь сосредоточило центральную власть в Кремле в ущерб избираемым представителям и региональным органам, которое узаконило иждивенчество за счет сбора ренты в ущерб эффективности, которое подавляет инакомыслие во имя "общественной стабильности". А это, в свою очередь, подразумевает вызов тому человеку, который является главным архитектором и гарантом существующей системы – Владимиру Путину.
И это отнюдь не чисто теоретический спор. Россия уже приближается к новому избирательному циклу.

На декабрь 2011 года запланирован новый раунд парламентских выборов, а выборы президента состоятся год спустя. Сейчас поползли слухи о том, что Путин (который в прошлый раз оставил президентский пост в соответствии с конституционным положением о том, что президент не может занимать свою должность более, чем два раза подряд) думает о переизбрании на высшую государственную должность в 2012 году.

Если он захочет баллотироваться, его трудно будет остановить. Путин до сих пор пользуется огромным политическим влиянием, не в последнюю очередь благодаря силовикам – обширной группе его соратников из бывшего КГБ, которые сегодня занимают большую часть руководящих постов в правительстве и экономике. Медведев по сравнению с ним борец более легкой весовой категории. Возможно, это одна из причин, почему он стремится повысить свой статус, позиционируя себя в качестве кандидата нового поколения.

Кое-кто из числа критиков Медведева отмечает, что он очень внимательно формулирует свои идеи, чтобы они не были поняты как вызов существующему порядку. Но эти критики вполне могут недооценивать отклик на его аргументы – даже со стороны тех, кто близок к верхушке власти. "Когда Медведев говорит о модернизации, он показывает, что у нас отсталая страна, - заявил в прошлом году в интервью влиятельный московский политический консультант Глеб Павловский, - модернизация для тех, кто отстает". Но это говорит человек, давно уже являющийся доверенным лицом Кремля. Аналитик из Московского центра Карнеги замечает по этому поводу: "Павловский даже сказал, что великий президент и великий лидер должен отойти в сторону и дать шанс следующему лидеру Медведеву править страной".

По словам Петрова, Павловский вполне может выражать взгляды и настроения значительной части общества, как из числа российской политической элиты, так и за ее пределами. Эти люди искренне стремятся к новой волне срочно необходимых реформ после периода консолидации в путинском стиле. Еще одним примером может быть заявление либерального экономиста Евгения Ясина, который назвал отчет Путина перед Думой образцом сфабрикованной статистики и беспечного оптимизма. Его беспокоит то, что правительство слишком быстро и слишком свободно обращается со своей экономической методологией, что Россия по-прежнему крайне недисциплинированно и опасно расходует государственные средства, и что пока нет особых свидетельств прекращения длительного демографического спада.

В группу обеспокоенных входят самые разные люди – от предпринимателей, которым надоела повальная коррупция в российском нефтегосударстве, до профессионалов и интеллектуалов, недовольных отсутствием свободы слова и жесткими действия аппарата безопасности. Для них "модернизация" это не пустое слово - и не безобидное. Люди из этой группы в удивительно большом количестве подписываются под размещенной в Интернете петицией с призывом к Путину уйти в отставку с поста премьера. Всего несколько лет тому назад такое было совершенно немыслимо. (Призыв был опубликован два месяца тому назад, и на данный момент он собрал 42497 подписей. Неплохо для страны, где к оппонентам власти относятся не всегда терпимо.)

По словам Петрова из центра Карнеги, это свидетельствует о гораздо более серьезной проблеме, с которой сталкиваются будущие модернизаторы сегодняшней России. "Отсутствуют нормальные каналы связи с властью" – и не только у отдельных граждан, но и у многих крупных групп, имеющих собственные экономические и региональные интересы. "Если взглянуть на важные государственные решения, то существует такая тенденция: сначала их объявляют, а затем пересматривают либо откладывают, потому что нет механизма, обеспечивающего принятие сбалансированных решений". Петров говорит, что действующая система страдает от серьезного и, возможно, губительного отсутствия каналов выражения обоснованного и правомерного несогласия.

В России в последнее время отмечен заметный рост протестов (хотя по меркам некоторых стран они невелики), в ходе которых многие демонстранты выражают недовольство как экономическими условиями, так и политическими.
Может ли эта ситуация измениться? Если последние события могут служить показателем, то похоже, что медведевские разговоры о модернизации сбавляют обороты.

По всей видимости, Путин снова твердо встал в самом центре сцены в российской политике. Медведев же там в основном отсутствует. В первые годы совместного правления этих людей в равной мере показывали по телевидению. В последнее время, отмечает Петров, телевизионное освещение склоняется в пользу Путина. И хотя конституция страны отдает первенство президенту во всех вопросах внешней политики, именно Путин отправился недавно на Украину, чтобы отпраздновать там подписание договора о продлении присутствия российского военно-морского флота в черноморском портовом городе Севастополе.

Короче говоря – все, как в добрые старые времена. Пожелаем Медведеву удачи. Она ему понадобится.
Кристиан Кэрил (Christian Caryl) ("Foreign Policy", США) http://www.inosmi.ru/
РЕАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА.The real policy