 |
25.04.2010 12:55 |
| |
Обама вышел из себя и повесил трубку... |
 |
«Да, вот еще что, Дмитрий. Помните, мы с вами часто говорили, что с бомбой может случиться что-то непредвиденное. С бомбой, Дмитрий. С водородной бомбой», - президент Меркин Маффли предсовмину Дмитрию Кисову, 1964 год. Photo: EPA
«Дмитрий, мы же договорились!», - президент Барак Обама президенту Дмитрию Медведеву, 2010 год.
Сегодня «Доктор Стрейнджлав» уже не кажется таким страшным. Когда эта великая и мрачная сатира Стэнли Кубрика впервые вышла на экраны, у всех еще был свеж в памяти Карибский кризис, и зрители, смеясь от души, подсознательно еще и цепенели от ужаса. Тогда призрак ядерной войны - мировой ядерной войны, после которой, как гласило тогдашнее клише, «оставшиеся в живых позавидуют мертвым» - постоянно маячил на горизонте. Этот страх держал весь мир за горло целых сорок лет - с момента испытания первой советской ядерной бомбы до мирного «роспуска» самого СССР. Сегодня, когда смотришь «Доктора Стрейнджлава» на DVD, он скорее напоминает комедию в стиле ретро. Блестящая режиссура с годами не потускнела, но сегодня веселье аудитории уже не омрачается никакими задними мыслями - ведь провоцировавшая их опасность снизилась почти что до нуля. Ядерная угроза приобрела иной характер - она не столь всеобъемлюща и уже не сулит гибель всей человеческой цивилизации и самой жизни на Земле. Впрочем, от этого она не стала внушать меньше - скажем так, тревоги.
5 апреля прошлого года, выступая в Праге, президент Обама заметил: «История сделала странный поворот: угроза мировой ядерной войны снизилась, но риск ядерного нападения увеличился». А 13 апреля нынешнего года в Вашингтоне он снова высказался на эту тему: «Через два десятка лет после «холодной войны» мы столкнулись с жестоким парадоксом истории: риск межгосударственной ядерной конфронтации ослаб, но риск ядерного нападения усиливается». За год, прошедший между этими почти неотличимыми заявлениями, был проделан - чаще всего без лишнего шума - гигантский объем дипломатической и технической работы.
В первой половине этого месяца, в течение восьми дней бурной дипломатической активности, президент продемонстрировал серьезность намерений своей администрации в выработке нового, не связанного со стереотипами «холодной войны» подхода к ядерной политике США. Главная цель этого курса состоит уже не в сдерживании России или Китая. Он призван активизировать усилия международного сообщества в борьбе с ядерным терроризмом и распространением ядерного оружия. 6 апреля Министерство обороны США после восьмилетнего перерыва обнародовало новый вариант Ядерной доктрины, где роль атомного оружия в американской стратегии национальной безопасности снижается. Среди прочего, в документе четко сокращается спектр ситуаций, в которых Соединенные Штаты могут применить свои ядерные вооружения - исключается, в частности, его использование против неядерных государств, соблюдающих условия Договора о нераспространении ядерного оружия. Двумя днями позже Обама после годового перерыва вернулся в Прагу, чтобы вместе с российским президентом Дмитрием Медведевым подписать договор, уже получивший прозвище «новый СТАРТ». В рамках этого соглашения, приходящего на смену предыдущим договорам по СНВ, заключенным при президентах Рейгане и Буше-старшем, две страны должны сократить число развернутых ядерных боеголовок на треть, а количество их средств доставки - вдвое.
Наконец, 13 апреля президент занял председательское кресло на саммите по ядерной безопасности. Это собрание с участием лидеров 47 стран стало самой масштабной международной встречей, созванной президентом США, со времен учредительной конференции Организации Объединенных Наций в 1945 году. У нынешнего саммита - весьма здравая цель (вот только предыдущая администрация преследовала ее без энтузиазма, если занималась этим вопросом вообще): убедить страны-участницы «запереть под замок» свои ядерные материалы, пригодные для создания оружия, ведь они в больших объемах хранятся на военных, гражданских и научных объектах с явно недостаточным уровнем безопасности. (Соответствующие обязательства участники на себя взяли - насколько они готовы их выполнить, станет ясно на следующей такой же конференции через два года). Закончится же обамовская «ядерная весна» в мае, когда состоится сессия ООН, посвященная укреплению Договора о нераспространении, который президент положил в основу своей новой ядерной стратегии.
Все эти шаги означают, что Обама делом подкрепляет обещания, данные в Праге год назад. «Новый СТАРТ» был заключен немного позже, чем планировалось, потому что русские в последний момент начали затягивать дело. Приведенная выше фраза Обамы «Дмитрий, мы же договорились», прозвучала в ходе телефонного разговора с Медведевым, когда тот начал требовать уступок по каким-то деталям, связанным с системой ПРО. По сведениям New York Times, Обама вышел из себя: «Мы не можем так сделать. Если это означает, что мы отказываемся от этого договора, и он не подписывается, то пусть будет так. Но по этому пути идти нельзя». После этого он повесил трубку, и Медведев по зрелом размышлении решил не отказываться от договора. Впрочем, в ходе первой внутриполитической «проверки на прочность» своей ядерной стратегии Обама, скорее всего, столкнется со столь же упорным сопротивлением. Ему будет очень непросто заручиться голосами 67 сенаторов, необходимыми для ратификации «нового СТАРТа», ведь для этого его должны поддержать как минимум восемь республиканцев. Впрочем, хотя сегодня Республиканская партия из чистой гордыни на все инициативы президента-демократа с ходу отвечает «нет», эта задача не так уж невыполнима, как кажется на первый взгляд.
Пока что реакцию республиканцев и консерваторов на «ядерную дипломатию» Обамы можно назвать неоднозначной. Если говорить о лагере крайне правых, то радиоведущий Майкл Сэвидж (Michael Savage) заявляет на своем интернет-сайте, что президент «ГУБИТ НАШИ ВООРУЖЕННЫЕ СИЛЫ БЕЗУМНЫМ ДОГОВОРОМ С РОССИЕЙ». (У Сэвиджа что в эфире, что в письменной речи - сплошные заглавные буквы). В передаче Шона Хэннити (Sean Hannity) на Fox News Сара Пэйлин (Sarah Palin) высказалась... ну сами знаете, что-то насчет детишек, которых лупят на игровых площадках. У того же Хэннити Ньют Гингрич (Newt Gingrich) назвал концепцию Обамы «иллюзорной», из-за чего он становится «потенциально самым опасным» для страны президентом за всю историю США. А обозреватель Washington Post Чарльз Краутхаммер (Charles Krauthammer) полагает, что обамовское «шоу с мировыми лидерами» - «это уловка, отвлекающая внимание от реальной угрозы со стороны Ирана, особенно с учетом того, что 15 месяцев его преступно наивных попыток наладить «диалог» с этой страной привели лишь к потере драгоценных 15 месяцев времени».
Действительно, дипломатические усилия президента в апреле не касались Ирана напрямую, но это не уловка. Это - окольный путь. Америка не в состоянии оказать на Иран серьезное давление в одиночку. Эти месяцы диалога - и «ядерного миротворчества» - возможно, не повлияли на действия тегеранских клерикалов, но они были абсолютно необходимой предпосылкой для сколько-нибудь реального сотрудничества по санкциям против Ирана со стороны его «неортодоксальных» торговых партнеров - европейцев, России и Китая. При этом крайне правые не могут предложить никакой альтернативы, кроме ультиматумов, а затем и войны - войны, которую, по словам сенатора Линдси Грэхема (Lindsey Graham), считающего ее предпочтительным «последним вариантом», следует «вести решительно», пока у Ирана не останется «ни одного самолета, способного подняться в воздух, и ни одного корабля на плаву». Думается, не стоит даже и говорить, какой катастрофой станет эта война - в дополнение к двум уже идущим вооруженным конфликтам в мусульманском мире - для интересов и экономики Запада?
Более рациональное мнение было высказано в авторской статье, опубликованной в Wall Street Journal - да, именно там, как это ни странно. В ней шестерым ветеранам внешней политики, исповедующим правоцентристские взгляды, было предложено прокомментировать Ядерную доктрину и «новый СТАРТ». Джордж Шульц (George P. Shultz), занимавший пост госсекретаря в администрации Рональда Рейгана, высоко оценил оба документа. Пол Вулфовиц (Paul Wolfowitz), заместитель министра обороны при Джордже У. Буше, Фред Си Икл (Fred C. Ikle), высокопоставленный сотрудник оборонного ведомства при Рейгане, и Джеймс Шлезингер (James Schlesinger), министр обороны в администрации Никсона, высказали кое-какие критические замечания, но столь мягко, что их вполне можно принять за поддержку. А Ричард Бёрт (Richard Burt), участвовавший в переговорах по первому СНВ при Рейгане, заметил: «Ядерная доктрина администрации Обамы и новый договор с Россией укрепят безопасность Америки и усилят ее лидерскую роль в мире». Только Ричард Перл (Richard Perle) - «архиястреб» администрации Рейгана и главный соперник Бёрта - расценил действия Обамы как «опасную, близорукую политику». Впрочем, даже он не потребовал, чтобы Сенат отказался ратифицировать договор.
Если даже в этих кругах мы не наблюдаем реальной оппозиции, - а по сути, и кое-какую поддержку - то вряд ли республиканцам в Сенате удастся удержать единый «обструкционистский фронт». Тем не менее, Обаме, скорее всего, придется пойти на определенные компромиссы по вопросу о «модернизации ядерных сил» и другим оборонным фетишам консерваторов, чтобы получить несколько необходимых республиканских голосов. Однако его последовательная, скоординированная ядерная дипломатия начинает приносить плоды. «Постучим по дереву, Дмитрий, - сказал президент Маффли по телефону премьеру Кисову, когда вышедший из-под контроля Б-52 прошел «точку возврата», - И помните, мы все в одной лодке». С последним замечанием Обама несомненно бы согласился. И, особенно после «восьми дней в апреле», у его фильма есть больше шансов на хэппи-энд, чем у «Доктора Стрейнджлава».
Хендрик Херцберг (Hendrik Hertzberg) ("The New Yorker", США) http://rus.ruvr.ru/
РЕАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА.The real policy
|
|
|
Навигация по порталу: 
