«Они призваны создать ощущение, что министры колеблются, утвердить ли сделку. Тогда как на самом деле члены кабинета заняты только одним – приготовлением собственного алиби. Когда сделка будет утверждена, – а она будет утверждена – они умоют руки и скажут: мы мучались. Колебались. Нам было трудно.

Проще говоря (как говорили до эпохи политкорректности), надо сказать им: будьте мужчинами и примите решение, да или нет. Если вы не утвердите сделку, имейте смелость посмотреть в глаза народу и сказать, что она была неподобающей. Если утвердите, скажите народу правду: что не было выбора, что переговоры с террористами носят ассиметричный характер, потому что демократическое государство с его представлениями о морали, ответственности и даже о цинизме не может позволить себе того, что позволяют террористы.

Главарям ХАМАСА наплевать на израильский спектакль, который разыгрывают у них на глазах. Они отлично знают, как круто и жестко Израиль начинает под грохот барабанов, и каким слабым писком заканчивает, идя на все уступки.

Так что, если капитулировать, предпочтительно сделать это сейчас и сразу. Прыгнуть в ледяную воду и обжечься только на секунду вместо того, чтобы мучаться, колебаться, размахивать руками и совать в воду то одну ногу, то другую, делая вид, что прыгаете, а потом отступить. Все зрители этого спектакля знают, что рано или поздно прыжок состоится. Так зачем же позориться?»

По мнению Нахума Барнеа из «Йедиот», «три дня подряд нам сбывали метания Нетаниягу под видом страданий юного Вертера. Говорили, что судьба пленного солдата не дает ему уснуть. Он колеблется. Собирает одно совещание за другим в надежде услышать спасительный аргумент. Он так страдает, что даже приболел. У него болит горло. Он измучен. Ему так плохо, что прямо с совещания его увезли домой. Он так устал, что был вынужден отменить встречу с главой оппозиции.

А на самом деле? На самом деле в то время, когда вся страна напряженно следила за совещаниями «семерки», Нетаниягу и Барак обхаживали дезертиров из задних рядов «Кадимы». К большому удивлению, оказалось, что в той же мере, в какой их интересует Шалит, их интересует власть.

Это безразличие возмутительно, но еще возмутительней ханжество. Время от времени политики изображают горячие объятья, льют крокодиловы слезы, симулируют симпатию. Пускать пыль в глаза и вешать лапшу на уши – неотделимая часть их работы. Но, когда это касается дела Гилада Шалита, ставшего национальной травмой, хочется сказать им: хватит! Своим сомнительным бизнесом занимайтесь в другом месте, в другое время».

Передовица в «Гаарец», озаглавленная «Хватит колебаться!», заканчивается тем, что «израильское правительство не сможет умыть руки, заявив, что оно «сделало все» для освобождения Гилада Шалита. Верно, что с этой целью оно устроило блокаду сектора Газы, но ХАМАС ее даже не заметил. Израиль провел большую военную операцию в секторе Газы, которая ни на йоту не продвинула освобождение Шалита, и, в конце концов, был вынужден вернуться к переговорам».

Алекс Фишман из «Йедиот» пишет: «Похоже, Израиль говорит «да», соглашаясь на обменную сделку, и в то же время добавляет «но», когда дело доходит до заключенных террористов, которые будут высланы в сектор Газы или заграницу. Нетаниягу хочет получить поддержку большинства военно-политического кабинета, где мнения разделились поровну, поэтому он вынужден обставить свое согласие на сделку многочисленными «но» и всяческими оговорками. С другой стороны, на то он и премьер-министр, чтобы уже сегодня собрать правительство в обход «семерки», и принять обязывающее решение, которое даст понять ХАМАСУ, что на данном этапе это – последняя остановка».

Как пишет Бен Каспит из «Маарив», «Биньямин Нетаниягу встревожен. Опросы общественного мнения выглядят очень дурно. Его популярность падает. Избиратели, голосовавшие за поворот вправо, получили поворот влево. Сначала беспрецедентный мораторий на строительство, а теперь – освобождение убийц. Народ колеблется. И вместе с ним колеблется Нетаниягу. Он знает, что должен принять лидерское решение, но принять его крайне трудно. Сообщалось, что уже несколько месяцев назад Нетаниягу принял стратегическое решение заключить обменную сделку. Но, если решил, почему не заключил? Если же он думает, что эта сделка вредна для Израиля, почему не отказаться от нее?

У Нетаниягу нет смелости и необходимых лидерских качеств для таких шагов. Он знает, что поселенцы, в массе своей голосовавшие за него, противятся обменной сделке. Ему будет трудно нанести им второй удар.

Нетаниягу хочет вернуть Шалита домой, но не способен заплатить за это нужную цену. Точно так же, как с политической дилеммой. Он хочет добиться мира, но считает, что цена велика».

О том же размышляет Яэль Паз-Меламед из «Маарив»:

«Теперь все зависит от Нетаниягу. Что он выберет? Бросить Гилада Шалита на произвол судьбы, посмотреть в глаза его родителям и сказать, что их сын не вернется, или принять решение настоящего лидера, знающего, что цена ужасна, но точно так же знающего, что нет иного выхода, как только ее заплатить?»

Эйтан Хабер из «Йедиот» вспомнил, как «много лет назад группу спецназа Генштаба отправили для проведения операции на вражеской территории. По дороге к цели командир группы и его солдаты увидели вспышку света. Неужели их обнаружили? Обученный тому, чтобы любой ценой избегать обнаружения, командир дал приказ отступить, и группа вернулась назад. Командира группы ждал командир спецназа. Командир группы доложил о вспышке света и своих опасениях, что его могли засечь. «Вернись и выполни задание» – приказал командир спецназа. Командир группы вернулся и выполнил задание.

Командиром группы был лейтенант Биньямин Нетаниягу. Командиром спецназа – подполковник Эхуд Барак.

Эта старая история показывает отменную и совершенно правильную осторожность командира группы, а также настойчивость и стремление к цели командира спецназа. Оба были правы. Но превыше всего, как тогда, так и сейчас, для обоих была важна абсолютная и неоспоримая победа. Никаких «но», «может быть» и «послушайте».

Со времен своего первого премьерства Нетаниягу мало изменился, но понял разницу между победой, крушением и уничтожением в армии, и попыткой достичь только возможного в политике. Наилучшим примером стало его раздутое правительство, которое трещит по швам от избытка министров и зам.министров: неужели Нетаниягу не знает, что это чересчур? Конечно, знает, как знает и то, что, если бы он на это не пошел, то не стал бы главой правительства.

В то же время Барак продолжает вести себя как генерал. Он убежден и сегодня, что, если капитулирует перед поселенцами, это сразу изменит поведение президента Сирии на переговорах. Сходство характеров и поведения Нетаниягу и Барака очень велико, так что не стоит удивляться их крепким связям. Они говорят на одном языке. Почти, потому что тут-то и расходятся их пути: Нетаниягу стал политиком, а Бараку кажется, что он все еще в армии».

Амит Коэн из «Маарив» считает, что, «с точки зрения ХАМАСА, речь идет о принципе и прагматизме. Они говорят: мы ждали три с половиной годы и заплатили высокую цену, так подождем еще – до тех пор, пока не получим то, что просили.

Если сделка провалится и все переговоры будут заморожены, ХАМАС может перейти к эскалации напряженности. Там всегда предпочитали военные действия для выхода из политического тупика. По израильским оценкам, новый конфликт с террористами из Газы неизбежен – с обменной сделкой или без нее. Но, если сейчас все развалится и ХАМАС останется без всяких достижений с закрытыми КПП и обострением кризиса с ФАТХом, новый вооруженный конфликт вспыхнет гораздо раньше, чем ожидается».

«Дилемма Нетаниягу – пишет Алуф Бен из «Гаарец» – состоит в его осознании того, что, если освобожденные им террористы вернутся на Западный берег, первый же совершенный там теракт будет записан на его имя. Даже, если эти террористы не будут связаны с обменной сделкой, Нетаниягу обвинят в том, что, сдавшись на требования ХАМАСА, он «стимулировал террор». Противники из правого лагеря выставят его тряпкой и фраером, которого ХАМАС обвел вокруг пальца. В этом – настоящий кошмар Нетаниягу, и в этом же – типично израильский парадокс.

Что важнее для безопасности Израиля – уничтожение иранского ядерного реактора или освобождение пленного солдата? Начало войны или будущий адрес палестинских заключенных, освобождаемых в обмен на пленного? Установление границ государства или удержание в тюрьме главных террористов?

Теоретический ответ ясен: решение о войне и мире важнее всех обменных сделок. Но в действительности все обстоит наоборот: главам правительства гораздо легче разделить Иерусалим или разбомбить Бейрут, чем согласиться на освобождение и возвращение на Западный берег десятка главных террористов в обмен на Гилада Шалита».

Офер Шелах из «Маарив» не сомневается, что «ХАМАС сделал те же выводы из войны в Газе, что и Хизбалла – из второй Ливанской войны. И это неудивительно, потому что анализом, выводами, планированием и координацией занимается Иран. В ассиметричном столкновении, – а «Литой свинец» показал ХАМАСУ, до чего ассиметрична война с ЦАХАЛом – слабый должен быть еще более невидимым и более угрожающим слабым местам сильного, в первую очередь – его гражданскому тылу.

На практике речь идет о том, чтобы зарыться в землю и пользоваться «живым щитом», т.е. размещать склады и командные пункты на первых этажах жилых домов. А также заранее приготовить подземные туннели для минирования или похищения солдат, как в случае проникновения на территорию Израиля, так и внутри сектора Газы в случае новой наземной атаки ЦАХАЛа.

В ХАМАСЕ поняли, что воздушное и разведывательное превосходство Израиля слишком велико, поэтому ставку надо делать на особо престижные мишени, как сделала Хизбалла, чуть не потопив ракетный катер и сбив вертолет. Для этого ХАМАСУ и нужно новейшее иранское зенитное и противотанковое оружие, которое специально изготавливается иранцами в разобранном виде, чтобы его было легче проносить по подземным туннелям. Армейская разведка полагает, что существуют сотни туннелей под 14-километровым старым «Филадельфийским коридором» между Египтом и сектором Газы.

ХАМАС прибрал к рукам сектор Газы. В армии даже не помышляют о том, чтобы его свалить. Все, что остается, это ждать следующего, более масштабного вооруженного конфликта, после которого снова будет пауза, а за ней новое столкновение. В такой ситуации «Литой свинец – 2» выглядит почти неизбежным».

Амос Гильбоа из «Маарив» посетовал на то, что юридические сети, которыми ХАМАС и его соратники опутали всю Европу, парализовали заграничные визиты израильских лидеров, и чуть было не привели к аресту в Лондоне министра обороны Эхуда Барака и главы оппозиции Ципи Ливни. «Неужели всем наплевать на то, что, в конце концов, дело дойдет до превращения Израиля в международного прокаженного?»

Но статья Йехуды Шохата из «Йедиот» показывает, что без всякого шума Израиль перешел в контратаку, мобилизовав тех, у кого есть второе гражданство, чтобы использовать его как дипломатическое оружие.

Обыгрывая название «Иностранный легион», статья «Легион иностранных паспортов» рассказывает о весьма эффективной идее подать судебные иски против всех главарей ХАМАСА с требованием их ареста в Европе по обвинению в совершении военных преступлений. Поскольку с такими исками могут выступать только граждане соответствующих европейских государств, 15 израильтян- уроженцев Бельгии уже отозвались на призыв общественной группы «Европейская инициатива» использовать их иностранные паспорта в самых что ни на есть сионистских целях. Все они – жители юга, не один год жившие под ракетным обстрелом и пострадавшие от него. Как честно признался один из них, «мне было нелегко решиться на подачу иска, потому что лично я от этого ничего не имею и не хочу никаких проблем с ХАМАСОМ. Но меня убедили в том, что без таких, как я, не удастся предпринять никаких юридических шагов».

А поскольку в Израиле живут не только граждане Бельгии, но и всех европейских стран, колесо уже закрутилось и, перефразируя Леонарда Коэна, сначала мы возьмем Брюссель, потом – Берлин, Лондон и далее везде.

Если Нахум Барнеа только бегло упомянул о попытке главы правительства расколоть «Кадиму», переманив часть депутатов, Сима Кадмон из «Йедиот» пишет подробнее о том, что было дальше:

«Увидев, что его попытка не удалась, Нетаниягу предложил Ципи Ливни войти в коалицию. Ливни уже не новичок. Правда, время от времени она наступает на мины. Но она – не дура. Предложение Нетаниягу из разряда «ни проглотить – ни выплюнуть». Отдать коалиции 28 мандатов, а взамен получить посты четырех министров без портфеля, это – не позорное, а развратное предложение. И смешное. Что значит смешное? Можно просто помереть со смеху. Восемь месяцев назад Ливни и слушать бы такое не стала, но за это время ее положение сильно ухудшилось. Вокруг нее зреет бунт, перед ней зияет пропасть. Если она откажет Нетаниягу, против нее восстанут члены партии, которые сидят на иголках, как будто они рождены быть министрами.

Короче, о Ливни можно сказать то же самое, что недавно было сказано в одном израильском юмористическом скетче о деве Марии: «Боже праведный, что ты со мной сделал: я и девственницей осталась, и забеременела, и не получила никакого удовольствия».

Начало антиалкогольной кампании и решение правительства одобрить законопроект, уже получивший название «сухого закона», вызвали живейшее обсуждение в прессе. «Маарив» опубликовала на одной полосе два полярных мнения по вопросу, пить или не пить?

Директор школы Эйяль Шауль считает, что молодежь допилась до того, что остановить ее можно только с помощью предлагаемых ограничений торговли спиртными напитками, потому что иначе «молодые люди не в состоянии противостоять рекламе и общественному прессингу, побуждающим их пить все больше. В то время, когда авторитет родителей мало что значит, есть необходимость в законе, который установит молодежи нужные рамки».

А у призывника Нимрода Миллера прямо противоположное мнение, что следует уже из заголовка: «В армию можно, а пить нельзя?»

«Я хочу служить в боевых частях, и в будущем стать офицером. Государство полагается на меня и доверяет мне, 18-летнему, держать в руках оружие и принимать решения на поле боя. Но, когда я вернусь домой в конце недели, меня хотят лишить права самостоятельно решать, пить ли мне спиртное или нет. Если мы достаточно взрослые, зрелые и ответственные для того, чтобы держать оружие и стоять лицом к лицу с врагом, мы точно так же достаточно взрослые, зрелые и ответственные, чтобы решать, пить или не пить. Что же касается всех предлагаемых мер ограничения потребления спиртных напитков, они только заставят молодежь нарушать закон. Если мы захотим спиртного, мы все равно его достанем».

«Вместо того, чтобы взять быка за рога, – пишет в «Гаарец» Йоси Сарид – правительство предпочитает схватить его за хвост. Вместо того, чтобы изучить новое социологическое исследование общественной политики, правительство решало вопрос, с какого возраста разрешено пить спиртное. Статистические показатели, в самом деле, заставляют бить тревогу, т.к. по данным ВОЗ Израиль занял второе место в мире по потреблению спиртных напитков среди детей в возрасте 11 лет, а в категории от 15 до 17 лет уровень тех, кто напивается еженедельно, превысил 50%.

Казалось бы, еще не так давно наша страна вообще не знала, что такое пьянство, – продолжает Сарид – но эта эпидемия обрушилась на нас не из-за ночных ларьков, где каждый желающий может купить бутылку. Эти перемены вызваны более глубокими причинами, изменившими лицо Израиля до неузнаваемости. Но правительству легче заниматься ветками, чем корнями.

Использование наркотиков запрещено по закону, но сократилось ли оно или возросло? Возросло в сотни раз. Реклама сигарет давно запрещена, на курение наложены всяческие ограничения, на каждой пачке есть предупреждение о вреде для здоровья, и детям запрещено покупать табачные изделия. И что, сегодня стали меньше курить? Больше.

Нет нужды всякий раз возвращаться к «сухому закону» в Америке, чтобы понять, что он не только не решает проблему, но создает ее. Такие законы по природе своей полны дыр и пробелов. Ну, допустим, что закон пройдет в Кнессете и запретит продавать спиртное молодым людям до 21 года. Ну и что? Придут их друзья постарше и купят вместо них. Допустим, что продажа виски и водки будет запрещена с 23.00 до 7.00. Ну и что? Они запасутся спиртным заранее.

Что удивительного в том, что подростки, оказавшиеся последними по успеваемости, становятся первыми по хулиганскому поведению и непристойным привычкам.

Хорошо бы правительству не заниматься вопросом того, как запереть конюшню после того, как все лошади из нее уже сбежали. От чего и почему бегут израильские подростки? – вот в чем вопрос. И, если бы правительство интересовал ответ, оно призадумалось бы над тем, что случилось с прославленным саброй, который вдруг стал хулиганом и пьяницей».

Нери Ливна из «Гаарец» изучила план министра туризма Стаса Мисежникова для стимулирования туризма в Израиль, и написала:

«Этот план равноценен недавнему заявлению министра юстиции о желательности возвращения судебной системы Израиля к законам Галахи. Похоже, «назад – в пещеры» стало у нынешнего правительства модным лозунгом. Прошлое – это новое будущее.

Мисежников признал, что у Израиля нет шансов конкурировать с Грецией, Турцией и Кипром, так что вместо того, чтобы менять то, чего у нас нет, ему приходится иметь дело с тем, что у нас есть. Вместо того, чтобы бороться со скандальными тарифами гостиниц, таксистов и рестораторов, низкопробным обслуживанием, грубостью персонала (а все это как раз и объясняет, почему у нас нет шансов конкурировать с соседними странами), министр пытается развивать то, что у нас и так уже есть: паломничество.

Но вместо того, чтобы вкладывать деньги в улучшение христианских туристических объектов, можно их оставить, пока они сами не развалятся. Чтение «Простаков заграницей», где Марк Твен описал свое посещение Святой земли в 1867 году, откроет министру туризма, что Израиль в целом, а Иерусалим и Тверия в частности, полным ходом идут назад.

О транспортных проблемах в перекопанном Иерусалиме уже все сказано. Встреченные Твеном охотники на туристов и хитроумные торговцы не пропали, а только сменились новым поколением таких же пройдох, а батальоны нищих переместились из Старого города в центр Иерусалима. Кинерет еще дальше от звания «Галилейского моря» в сравнении с визитом Марка Твена. А Назарет выглядит просто как санитарно-гигиенический теракт.

Для привлечения религиозного туризма министру надо сделать не так много: построить больше туалетов и автостоянок рядом со святыми местами и улучшить подъездные пути к ним.

И все же есть большая проблема. То, что превратит Израиль в рай для религиозных туристов, превратит его в ад для светских жителей. Особенно, когда речь идет о Иерусалиме, который даже без вмешательства министра туризма становится все религиознее день ото дня. И есть все основания опасаться, что недалек тот день, когда немногим оставшимся там светским жителям придется мигрировать в Тель-Авив, а то и в Эйлат. Или поселиться в районе Геенома, где для нового строительного проекта уже есть самое подходящее название – «Рай в Аду»».

После торжественного открытия в Хадере самого мощного в мире опреснителя и многолетних обещаний Управления водных ресурсов раз и навсегда решить проблему питьевой воды в Израиле, «Йедиот» попросила 10 человек попробовать эту воду, сравнив ее с водой из-под крана и с минеральной водой. По десятибалльной шкале минеральная вода получила 7.5 баллов, опресненная – 4.5, из-под крана – 3.2.

А потом опресненную воду предложили попробовать профессиональному дегустатору Эльдаду Леви. Он попробовал и написал: «По цвету и запаху эта вода мало чем отличается от обычной. Но вкус! Вкус странный. Как бы это сказать помягче: что-то вроде паленой резины, гнилой капусты или тухлых яиц. Чтобы это понять, не надо быть дегустатором. Но, будучи дегустатором, могу сказать одно: лучше пить шампанское или умереть от жажды».

Премьера первого израильского 50-серийного телесериала на русском языке «Между строк» привлекла внимание прессы.

Телекритик «Маарив» Асаф Шнайдер: «Я искал какую-то связь с нашей действительностью, что-то напоминающее о сабрах и тель-авивской потогонке, но не нашел. Все, происходящее в Тель-Авиве, с таким же успехом могло происходить в Москве. Правда, тут и там есть отдельные слова на иврите, но их мало».

Телекритик «Йедиот» Гафи Амир: «Такое ощущение, что этот сериал снимали в Киеве. Среднему израильскому телезрителю трудно уследить за происходящим и понять его содержание. Когда обозреватель по делам культуры патетически заявила: «Есть мир высокого искусства, и только в нем одном можно спастись, спрятаться, сохранить себя!», я не понял, что это – тонкий сарказм, грубый реализм или просто узко общинный юмор? Вся первая серия проходила в атмосфере тяжелой клаустрофобии. Все журналисты много пили, ели и спорили о журналистике. Главная героиня бегала дома в халате с блестками, которых давно никто не носит, и бросалась на белый диван. Даже в ту минуту, когда герои выходили из помещения, не было никаких признаков израильской улицы. Все это отдавало старомодной мыльной оперой».

Телекритик «Гаарец» Лиат Лахав: «Ни помпезность Евгении Додиной, ни угар театральщины остального состава не могут скрыть того факта, что перед нами самая настоящая «мыльная опера». И это – не комплимент. Мусор воняет одинаково на всех языках».

И последнее: Яир Лапид из «Йедиот» составил 50 вопросов для проверки, кого считать израильтянином, которые заканчиваются следующим образом: любите ли вы государство, и любит ли оно вас?

На первое ответить просто, а на второе? Владимир Лазарис, http://www.vladimirlazaris.com/