WSJ: российская "фальшивая" демократия может победить "подлинную" американскую, сообщает NEWSru.com 9 июля.

Российско-венесуэльский тип демократии может победить американский, если США не будут оказывать этому процессу мощное противодействие. О тревожных тенденциях в поведении новой администрации, не кидающейся поддерживать проявления подлинной демократии, пишет InoPressa со ссылкой на The Wall Street Journal. Как пишет газета, одной из самых значительных перемен во внешней политике США за период президентства Обамы можно считать не его попытки перезагрузки отношений с Россией, а молчание президента относительно выборов в Иране.

Когда иранцы вышли на улицы, требуя справедливых выборов, США и другие страны G8 пришли в замешательство, не понимая, как на это реагировать. Только Россия сразу же выразила свое отношение, заявив, что выборы – это внутреннее дело иранского народа. По мнению WSJ, эта заминка американской администрации в момент, когда потребовалась поддержка подлинному и стратегически полезному демократическому движению, может обойтись дорого.

Сергей Лавров заявил, что никто не был готов осудить ход иранских выборов, потому что они представляли собой "упражнение в демократии". WSJ назвала это "идиотизацией демократии официальными лицами".

Напомним, что в середине июня Обама все же высказал свое отношение к происходящему в Иране после выборов президента. Обама заявил в интервью, что не видит особых различий между нынешним президентом Ирана, консерватором Махмудом Ахмади Нежадом и проигравшим на президентских выборах в Иране кандидатом-реформистом Миром Хосейном Мусави. "В любом случае, мы будем иметь дело с иранским режимом, который исторически был настроен враждебно по отношению к Соединенным Штатам", - резюмировал президент США.

Как считает издание, США не должны навязывать другим странам какую-либо форму правления, но если они не будут оказывать активного противодействия российскому пониманию демократии, оно неизбежно будет теснить американское.

Если государствам-членам Генассамблеи ООН придется выбирать между англо-американским и российско-венесуэльским типами демократии, они наверняка выберут второй, так как "подлинная демократия" – это тяжкий труд, и не всех это устраивает.

США и другие подобные демократии должны активно соперничать с "фальшивыми демократиями" за то, чья политическая модель будет господствовать в следующем веке, считает газета.

***

Итак, по мнению республиканского лагеря США, одной из самых значительных перемен во внешней политике США за период президентства Обамы можно считать не его попытки перезагрузки отношений с Россией, а молчание президента относительно выборов в Иране. А, как нам кажется, наиболее значительным из того, что сделал Обама, являются не эти два факта, а нечто третье...

На первый взгляд претензии, предъявляемые Обаме американскими республиканцами, не содержат чего-либо необычного. Однако при ближайшем рассмотрении именно в этих претензиях видны радикальные изменения в политическом мышлении внутри самой Америки. Итак, разберемся по порядку.

Прежде всего, стоит начать с самой терминологии. Республиканцы четко сформулировали противопоставление двух, ни их взгляд существующих, демократических систем: "российско-венесуэльского типа фальшивой демократии" и "англо-американского типа истинной демократии". Первое, что бросается в глаза, это тот факт, что если демократию российскую действительно можно назвать фальшивой, то демократия венесуэльская вполне реальна, где далеко не все идеи президента проходят и становятся законом. В не меньшей степени странным выглядит понятие "англо-американский тип демократии" в то время, когда Англия является конституционной монархией, а США президентской республикой. Третий момент, а куда, собственно, делись типы демократий в таких странах, как Франция, Германия, Италия и большинства других стран Западной Европы? Политические режимы этих стран не менее демократичны, чем режимы Англии и США, но типы демократии в них существенно отличны от американского или британского. Если республиканцы действительно ведут речь о демократии, то такое упущение, мягко говоря, удивляет. Или же, речь идет вовсе не о демократии, а о чем-то другом, где термин демократии используется лишь в качестве инструмента прикрытия. И действительно, термин, обозначающий первый из противостоящих лагерей, образован из стран, президенты которых отличаются жестким противостоянием республиканского типа американской внешней политики по отношению к другим странам, а второй лагерь включает абсолютного союзника этого типа внешней политики США. Таки же страны, как Франция, Германия, Италия и большая часть других стран Западной Европы хотя и не обнаруживают откровенной конфронтации с США, но тяготеют в большей степени к демократическому типу американской внешней политики. Иными словами, самой этой терминологией республиканский политический лагерь демонстрирует верность позиции "кто не с нами (республиканцами), тот против Америки".

Теперь по существу самих претензий.

"По мнению WSJ, эта заминка (с реакцией на события в Иране) американской администрации в момент, когда потребовалась поддержка подлинному и стратегически полезному демократическому движению, может обойтись дорого".

В чем, собственно, полезность этого демократического движения (протесты против переизбрания прежнего президента Ирана)? И является ли это движение демократическим? Никаких оснований считать, что результаты выборов подтасованы в пользу Ахмадинеджада, нет, если не считать чисто голословных обвинений его соперника по выборам. Международных наблюдателей на этих выборах не было, а пересчет голосов по требованию оппозиции были проведены под личной эгидой верховного правителя страны, который населением не избирается. Если подтасовка результатов выборов имела место, то массовые выступления оппозиции можно было бы в какой-то степени считать имеющими отношение к демократии. Если же результаты выборов на самом деле таковы, каковыми их объявили, то массовые выступления оппозиции имеют отношение к антидемократии в существенно большей степени, чем к демократии. Истинная ситуация нам неизвестна, как неизвестна она и тем представителям Республиканской партии США, которые предъявили эту претензию президенту Обаме. Следовательно, и утверждение о том, что данное движение имеет отношение к демократии, и, следовательно, является объектом защиты со стороны американского президента, является голословным, не имеющим оснований для подобной оценки. С другой стороны, президентские выборы в Иране не являются выборами главы государства. Главной государства является духовное лицо аятолла, который ни избирается всеобщим голосованием населения страны. Президент Ирана – это всего лишь чиновник, исполняющий распоряжения верховного аятоллы и не определяющий стратегических направлений ни во внешней, ни во внутренней политике страны. Странно, почему вообще при таких обстоятельствах американского президента должно волновать что-либо, имеющее отношение к этим выборам. Остается безответным вопрос: ПОЧЕМУ представители республиканского лагеря оценивают упомянутые выступления оппозиции в Иране как проявление демократии?

Следующий момент, вызывающий вопросы, это утверждение, что факт заминки американского президента в реакции на события в Иране может дорого обойтись Америке? А если бы Обама сделал свое заявление раньше, то это для Америки уже не представляло бы опасности? Совершенно очевидно, что в какой бы момент американский президент не высказал свое отношение к подавлению выступлений оппозиции в Иране, результат в любом случае был бы тот же самый – оппозицию все равно подавили бы, а Ахмадинеджад благополучно приступил бы к следующему сроку своего президентства, как он это и сделал. Поскольку в обоих случаях, сразу бы Обама отреагировал на события или с отсрочкой во времени, результат остается одним и тем же, остается безответным вопрос: ПОЧЕМУ отсрочка реакции американского президента на эти события может дорого обойтись Америке, и в чем конкретно заключается смысл той опасности, которой эта отсрочка грозит?

"Российско-венесуэльский тип демократии может победить американский, если США не будут оказывать этому процессу мощное противодействие". Победить где? Если в России, то "российский тип фальшивой демократии" там уже победил, и не было заметно, чтобы американское противодействие этому в период администраций Клинтона-Буша могло заметно на этот процесс повлиять. Если в Венесуэле, то "венесуэльский тип фальшивой демократии" там тоже уже победил, и, опять-таки, более чем активное тому противостояние США в период администрации президента Буша заметного эффекта по этому поводу так же не обнаружило. Быть может, имеется в виду территория самих США? Но на территории этой страны не то, что влияния российского или венесуэльского типа демократий не просматривается, но основная масса населения даже представления не имеет об этих "типах фальшивых демократий". Если имеются в виду территории бывшего СССР, которые Россия рассматривает в качестве своей зоны влияния, то в странах Средней Азии имеют место откровенные диктатуры без какого-либо, пусть даже фальшивого, демократического компонента. В Грузии даже до августовской войны, даже до американского противодействия в виде посаженного президента Саакашвили, и даже до возвращения в Грузию Эдуарда Шеварднадзе пророссийских настроений в политической элите не наблюдалось. То же справедливо и для Украины.

Второй непонятный момент – это каким конкретно образом США могут практически противодействовать, да еще и мощно противодействовать победе "российско-венесуэльского типа фальшивой демократии" над "англо-американским типом истинной демократии"? Путем такого же давления, которое во времена Холодной войны США оказывали на СССР? Да, тогда это в какой-то степени работало. Но это было обусловлено официальной советской идеологией социалистической демократии, предоставляющей своим гражданам, якобы, большие свободы, чем трудящиеся имеют в странах Запада. Однако с отказом от социалистической идеологии и с установлением в России политического режима В. Путина, Москва перешла к откровенному игнорированию любых выступлений Запада в целом и США в частности по вопросам демократических свобод в России. Для территории России любая из известных форм американского давления в этом направлении на Кремль потеряла всякую эффективность, а, следовательно, потеряла и всякий смысл. Если же республиканские критики Обамы имеют в виду противостояние на собственной территории, то, как можно противостоять тому, чего нет? И как можно оказывать политическое давление на отсутствующего врага? Если же речь, опять-таки идет о странах сферы влияния России, имеющих малые территории и не имеющих в отличие от Москвы ядерного оружия, то до определенного момента давление на такие режимы какой-то эффект имело, поскольку на недемократические или фальшиво-демократические режимы можно было давить посредством угрозы военного вмешательства. Прежние американские администрации таким давлением пользовались достаточно широко. Нельзя сказать, чтобы это давало мощный эффект, как это формулируют республиканские оппоненты нынешнего главы Белого дома, но какой-то эффект был. Однако любой эффект от такого рода политики присутствует лишь до той поры, пока давление угрозой войны не выходит за рамки угрозы и не переходит в саму войну. Если же военное вторжение состоялось, оно должно быть победным. В противном случае ни угроза войны, ни сама война какой-либо эффект теряют. Администрация Буша по недомыслию ли или под властью обстоятельств, но этот рубеж перешла. Угрозы войны перешли в сами войны, но войны не победные, а проигранные. И с этого момента даже самые мелкие страны с диктаторскими или фальшиво-демократическими режимами перешли к такому откровенному игнорированию попыток американского давления на их режимы, как это позволяют себе делать Россия и Венесуэла. Старая, традиционная для США форма давления на диктаторские и авторитарные режимы в мире работать перестала. Остается безответным вопрос: ПОЧЕМУ президент Обама должен продолжать проводить внешнюю политику методами, не дающими эффекта?

И последнее. "...если государствам-членам Генассамблеи ООН придется выбирать между англо-американским и российско-венесуэльским типами демократии, они наверняка выберут второй, так как "подлинная демократия" – это тяжкий труд, и не всех это устраивает". А что, разве при переходе от диктатуры к демократии какая-либо страна когда-либо делала выбор между типами демократий, непременно существующими в других странах? Не было такого в истории никогда, и быть не могло, поскольку разные страны – это, прежде всего, разные культуры. Если бы такое могло иметь место, то не было бы разных типов демократии и в разных странах Западной Еропы, а все были бы под копирку. А какие страны какой тип демократии выбирают – это давно известно и не зависит от того противостоит этому кто-то извне или нет. Демократии западного типа выбирают только страны с достаточно крепкой экономикой. Страны же со слабыми экономиками, бедные страны всегда выбирают диктатуру или авторитаризм, и иного не бывает даже в тех случаях, когда изначально народы этих стран, как кажется, готовы к настоящей западной демократии. Примеры? – Извольте.

Германский народ в период экономического коллапса вполне демократическим путем избрал диктатора Гитлера.

Российский народ, имея сравнительно стабильную советскую экономику, в надежде на лучшую жизнь в будущем капитализме выбрала вначале перехода к рыночной экономике выбрала вполне западный тип демократии. Однако в процессе перехода к этому капитализму, когда большинство населения узнало, что такое настоящая нищета, этот же народ изменил свой выбор в пользу авторитарного режима Путина. И будет продолжать поддерживать этот режим, не взирая на любые противостояния со стороны США до тех пор, пока либо этот режим не обескровит сам себя усилиями накормить людей, либо пока российская экономика не поднимется до того уровня, когда кусок колбасы перестанет быть главной ценностью в обществе.

Белоруссия. Белорусский народ, имея сравнительно стабильную советскую экономику, так же в надежде на лучшую жизнь в капитализме тоже выбрал поначалу вполне западный тип демократии. А дальше все произошло так же, как и в России – познав нищету, белорусы отдали предпочтение диктатору Лукашенко, вернувшему им обратно практически советскую экономическую систему.

А вот, в Чехии, Словакии и Польше этого не произошло, поскольку экономики этих государств выдержали переход от социализма к капитализму, не допустив сбрасывания большинства населения на уровень нищеты. Поэтому этим странам удалось сохранить у себя демократии западного типа. Тип политического устройства стран выбирают не некие фокусники посредством раскладывания пасьянса из имеющихся демократий, тип политического устройства выбирают экономики стран. Что же касается демократии, то ее вообще никто никогда не выбирает. К демократии общество приходит только после того, как экономика данной страны достигает некоего критического уровня, и не ранее того. Остается безответным вопрос: ПОЧЕМУ президент Обама в качестве главного приоритета своей внешней политики должен ориентироваться на явление, никогда не существовавшее в истории, не существующее в настоящее время и обнаруживающее признаков возможного возникновения в будущем?

Итак мы видим, что все без исключения пункты претензии американских республиканцев к новому президенту вызывают вопрос ПОЧЕМУ, и ни на одно из этих ПОЧЕМУ не дают ответа. Все сказанное содержит лишь предписание, как американский президент должен поступать, но не содержит ни единого даже подобия аргументов, почему поступать следует именно так, а не иначе. Выглядит это так, будто Республиканская партия искренне считает, что американскому обществу достаточно лишь озвучить некий перечень заповедей, которые американский избиратель непременно готов воспринять на основе чисто религиозной веры в незыблемость республиканских ценностей.

В принципе, на основе слепой веры населения делать политику можно и вполне успешно. Но только в том случае, если население в большей своей части действительно верит данной политической партии, действительно верит в справедливость предлагаемых жизненных ценностей. Когда же такой веры нет, или, тем более, такая вера утеряна, политика в расчете не веру невозможна. В этом случае справедливость предлагаемых ценностей нужно обосновывать или, если хотите, доказывать. В противном случае подобные заявления ведут лишь к дальнейшей потере избирателя.

Республиканцы что, так и не поняли, что основная масса избирателей им больше не верит на слово?  Даже если бы стопроцентно все без исключения американские республиканцы были клиническими идиотами, что невозможно принципиально, то и в этом случае они не могут не знать, что доверием электората Республиканская партия больше не пользуется. Можно хотеть закрыть глаза на что угодно, но факт сокрушительного поражения на последних выборах, когда основная масса избирателей проголосовала против республиканских ценностей, не увидеть невозможно даже с закрытыми глазами. Тем не менее, критикуя программное внешнеполитическое турне нового президента республиканский лагерь не только не привел сколько-нибудь серьезных аргументов против внешнеполитического курса новой администрации, но даже основные положения претензий этому курсу оказались не выдерживающими критики с точки зрения обычной бытовой логики. Такое бывает не потому, что не захотели, а только потому, что не смогли. Не смогли ни критических замечаний серьезно сформулировать, ни аргументировать свою позицию.

Конечно же, Обаме не удалось "перезагрузить" отношения с Россией. По форме все очень хорошо и приятно. И оратором он показал себя в очередной раз выдающимся. Однако по ключевым положениям межгосударственных отношений, сложившихся в период администрации Буша, стороны остались на прежних позициях и с прежней жесткостью. Изменить приоритеты в отношениях двух стран не удалось. Следовательно, не удалась и "перезагрузка". Не удалось Обаме, как нам представляется, перезагрузить и отношения с исламским миром. Речь он произнес блестящую, аплодисментов сорвал достаточно. Однако в сухом остатке реакции исламского мира по-прежнему остался принцип, сформулированный верховным аятоллой Ирана – "слова хороши, а конкретных действий пока не видно". Однако очевидно, что в третьем месте "перезагрузка" явно удалась – внутри самих США. Новому главе Белого дома явно удалось деморализовать Республиканскую партию настолько, что этот политический лагерь продолжает собственную политическую и идеологическую дискредитацию в глазах американского общества даже после окончания самих выборов. И это всего спустя полгода после вступления в должность президента США.

В течение многих десятилетий в США сложилась ситуация, когда президент страны в течение первого срока работает на предстоящие выборы, и лишь на втором сроке своего президентства может себе позволить работать на историю. Почему? Потому, что до очередных выборов президенту приходится иметь дело с серьезным противодействием со стороны оппозиционной партии, а на втором сроке выборы ему больше не грозят в силу Конституции. В данном же случае, если дело пойдет дальше так же, как сейчас, к концу первого президентского срока Республиканская партия в качестве оппозиционной вряд ли будет представлять собой оппозиционную силу, более серьезную, чем сегодня российское "Яблоко" представляет для президента российского. А при отсутствии серьезной оппозиционной силы вопрос вторичного избрания Обамы становится исключительно вопросом его успешности как президента. Иными словами, складывается ситуация, когда, быть может, впервые в новейшей истории США президент может позволить себе работать на историю уже на первом сроке своего президентства. И если Обаме действительно удастся избраться на второй срок именно в этом формате, Республиканскую партию вполне реально может ожидать участь сегодняшнего российского "Яблока" в полном объеме. То есть, на руинах Республиканской партии придется фактически создавать совершенно новую партию с принципиально новой политической идеологией.

Вот это действительно перезагрузка, ничего не скажешь. Правда, состоявшейся эту перезагрузку в полном смысле можно будет считать лишь в случае успешности Обамы на президентской должности...

http://www.russiandenver.50megs.com/