Пока в пафосных залах Москвы разгораются страсти по поводу предстоящего «Евровидения» (вчера вечером в присутствии евробоссов прошла жеребьевка финала), в одном из андеграундных клубов в разгаре другое музыкальное соревнование. 77 московских коллективов, играющих «живую» музыку (металл, рокабилли, поп-рок, фанк, классический рок), участвуют в четвертьфиналах конкурса Emergenza, который в Западной Европе проводится уже около 20 лет.

Россия будет выступать в нем впервые. В середине июня по итогам отборочных этапов в Москве, Санкт-Петербурге и Иваново будет определена команда, которая поедет представлять нашу страну на международном финале в Баварии. Как и на «Евровидении», боссы Emergenza внимательно следят за соблюдением регламента в России и уже дисквалифицировали одну из групп, выступление которой посчитали провокационным.

Координатор российской части конкурса Андрей Штейнмарк в интервью «Новым Известиям» признался, что Emergenza действительно постоянно сравнивают с «Евровидением». «Конечно, на «Евровидении» все красиво и круто, но у нас финал проходит на «оупен-эйре» в присутствии 30 тысяч человек, так что тоже все серьезно», – парирует он. Но больше всего Андрей, до этого занимавшийся международным обменом музыкальными коллективами, гордится тем, что с помощью конкурса начинающим российским группам мало-помалу удается привить западный подход к музыкальному делу: «У нас, по сути, один большой мастер-класс. Менеджеры объясняют, как правильно делать саундчек (предварительная настройка звука до концерта. – «НИ»). С каждой группой мы заключаем договор, где четко прописаны все условия. При этом европейские организаторы предоставили нам качественную аппаратуру. На Западе музыканты четко понимают, как надо действовать, чтобы добиться успеха: участвовать в фестивалях, далее пробиваться на звукозаписывающий лейбл, затем участвовать в фестивалях покруче, пробиваться на более весомый лейбл и так далее. У нас же представление об успехе зачастую такое: придет добрый дядя и все даст».

Впрочем, европейцам все-таки пришлось смириться с некоторыми российскими особенностями. Например, каждая группа, участвующая в отборочных концертах, получает десять бесплатных входных билетов на выступление со своим участием. В Европе такого нет. Во-первых, таким образом «успокаивают» клуб, что на концерте будет гарантированный минимум публики. Во-вторых, наши музыканты попросту не поймут иного подхода: «Почему я должен платить за свою девушку? Это не по-русски!» Тем более что само участие в Emergenza не бесплатное. Вступительный взнос с группы – 75 евро (3 тыс. рублей), так что как раз десяток билетов и «окупается».

Несмотря на платное участие и отсутствие сколько-нибудь ощутимой рекламы, интерес к конкурсу оказался огромным. Только в Москве организаторы прослушали около тысячи демо-записей (Первый канал накануне «Евровидения» получил 1,5 тыс. заявок со всей России). Это значительная часть всех существующих музыкальных групп.

Информация передавалась в режиме «сарафанного радио». Рита Калиновская, вокалистка группы «So What?», уже пробившейся в полуфинал, призналась «НИ», что о конкурсе узнал один из ее музыкантов где-то на просторах Интернета. А лидер команды «Чеширский кот» Алексей Булавин, которому сегодня только предстоит выйти на сцену, «первоначально информацию о существовании Emergenza получил от самих организаторов феста, так как часть ребят там имеют отношение к русско-немецкому культурному центру, а с этим домом мы годом ранее делали совместные проекты». Многие музыканты признаются, что выступать на сцене, когда присутствует элемент соревнования, в значительной степени интереснее и «драйвовее». В отличие от обычных концертов тут появляется интрига.

Представители российской «альтернативной сцены» понимают, что пока не являются частью европейского культурного пространства, однако считают, что, если фестиваль получит серьезное развитие в России, для Европы это может быть чревато. «По количеству музыкантов и городов мы Европе равны. В итоге может получиться как с «Евровидением», когда фестиваль фактически переместится с Запада на Восток», – говорит вокалист «Чеширского кота». Однако пока до экспансии далеко: Россия – первая из стран Восточной Европы (не говоря уже об СНГ), решившаяся организовать у себя столь представительные мероприятия (34 концертных дня). Впрочем, г-н Штейнмарк утверждает, что российский масштаб – это капля в море: к примеру, во Франции ежегодно проводится 130 отборочных концертов.

Четвертьфинал, прошедший в минувшее воскресенье, показал, что уровень команд, участвующих в отборе даже на столь ранней стадии, весьма высок. Из семи групп в полуфинал простым зрительским голосованием публики были отобраны четыре. И, например, занявшая первое место группа «Городская культура» ничем не хуже тех, кто получает сегодня радиоэфиры: и тексты хороши, и музыка, и энергетика, и со звуком работать умеют. В Белоруссии группы такого уровня давно собирают дворцы спорта. Другие показали «имиджевую» работу: кто-то выступал в ОМОНовских масках, кто-то сильно смахивал на «Мумий Тролль».

Сомнения по поводу того, что голосование в зале не слишком объективный способ определения лучших, рассеялись очень скоро: в конце концов, если на сцене твои друзья, но играют они скучно, ты всегда найдешь причину не прийти на концерт. И наоборот, если, придя поддержать одну группу, ты вдруг открываешь для себя другую, ничто не мешает тебе проголосовать дважды. А организаторы уверены, что умение работать с фан-сообществом – важная составляющая в жизни любой команды. В воскресенье лучше всего работа с фан-сообществом была организована у группы «После Sorry». По залу бегала эффектная девушка и профессионально отвлекала меломанов от безбожно разбавленного пива. «Ребята, вы на кого приехали?» – «Мы приехали на всех» – «На всех?! Как клево! Не уходите, пожалуйста, в конце будет очень классная группа».

Впрочем, российский финал судить все-таки будет профессиональное жюри, чтобы не давать преимущества московским группам. Причем в отличие от «Евровидения» жюри будет международное.
Константин Баканов, http://www.newizv.ru/