И в самом деле, если что и должно тревожить Израиль, так это вовсе не спутник, а его ракетоноситель. И не просто тревожить, а лишить сна весь народ и всех руководителей системы безопасности. Смысл этого успешного запуска в том, что иранская баллистическая ракета может долететь почти до любой точки, тем более – в западной части земного шара. С ядерной боеголовкой? Спаси Господь.

Вот о чем надо думать, прежде всего. А у нас – Биби и Ципи, Ципи и Биби. Или, для разнообразия, что сказал раввин Овадия Йосеф.

Что танцевали на борту «Титаника» до того, как он наткнулся на айсберг? Вальс? Танго? А, может, хору?».

Амос Харель и Ави Иссахаров из «Гаарец» пишут, что «за неделю до выборов уже трудно определить, что лежит в основе решений, принимаемых руководством: политические резоны или стратегические сомнения. Во всяком случае, гораздо понятнее, что, вопреки своим надеждам, после операции «Литой свинец», Израиль окончательно запутался. Целую неделю террористы открыто нарушали прекращение огня и обстреливали западный Негев. Реакция Израиля была ограниченной и очень взвешенной.

В результате приходится признать, что та цель, ради которой Израиль начал войну (прекратить обстрел), по-прежнему далека от достижения. Не исключено, что ХАМАС закрывает глаза на продолжение обстрела (если не санкционирует его) в надежде, что продолжение умеренного прессинга на Израиль заставит его, в конце концов, согласиться на условия ХАМАСА для прекращения огня».

В той же «Гаарец» Моше Аренс цитирует министра иностранных дел Ципи Ливни, которая после отступления армии из сектора Газы сказала: «Надо знать, когда войти, и надо знать, когда выйти».

«Но армия получила приказ войти в сектор Газы с большим опозданием – после того, как сотни ракет и снарядов разорвались в южных городах, и получила приказ об отступлении до того, как задача была выполнена. Это была упущенная возможность.

Когда Ливни угрожала, что в случае возобновления обстрела армия снова вернется, она продемонстрировала свою неопытность в этих вопросах, полагая, что такие операции можно проводить ежемесячно. Но министр обороны Эхуд Барак должен был проявить гораздо большее понимание, когда объявил, до приказа об отступлении, что операция себя исчерпала и армии больше нечего делать в секторе Газы.

Барак и Ливни были едины во мнении, что ХАМАС сделал нужные выводы и заучил полученный урок. Но оказалось, что главари ХАМАСА учились арифметике по другим учебникам, где ни словом не говорилось ни о «прейскуранте», ни о «силе устрашения». Урок пришлось заучить Бараку и Ливни: можно устрашить государство во избежание враждебных действий, но устрашение террористов – это совсем другое дело.

Сегодняшнее положение не изменилось, и не изменится после нового соглашения о прекращении огня. Как и в прошлом, ХАМАС воспользуется передышкой для перевооружения в преддверии следующего раунда, в то время как израильтяне, живущие на юге, продолжат жить в постоянном ожидании воздушной тревоги.

Это – дополнительный урок Ливни и Бараку: с террористами не заключают соглашений о прекращении огня. Террористов уничтожают».

Гай Бехор из «Йедиот» оценил заявление Сирии, что она продолжит мирные переговоры со следующим израильским правительством:

«Как сказал на конференции в Герцлии начальник военно-политического отдела Министерства обороны Амос Гилад, мы на пути к столкновению с Сирией, поэтому с ней надо заключить мир, что, само собой разумеется, включает передачу Сирии Голанских высот. Почему? Потому что, если дело дойдет до военного столкновения, режим Асада может рухнуть, и против нас окажется коалиция суннитских экстремистов.

Но, если так, то как раз по этим причинам Израилю жизненно важно удерживать Голанские высоты, как буферную зону на случай гражданской войны, которая разразится в Сирии так же, как это было в Ливане, в Ираке и в палестинской автономии.

Ведь сирийский режим носит совершено искусственный характер: 7%-ная секта алавитов правит 93% всех прочих, и долго это не продержится. Поэтому тот, кто, в самом деле, хочет сохранить безопасность государства Израиль, обязан сохранить буферную зону безопасности, называемую Голанскими высотами. Иначе та же гражданская война перекинется с них в Галилею.

Если же передать Голаны сирийцам, это будет необратимо. Сирийцы привезут туда миллион поселенцев, чтобы создать «народное сопротивление», и тогда будут разводить руками, говоря, что не могут контролировать тамошний террор. Смысл такого мира с Сирией в том, что у нас не будет ни территории, ни мира, ни стабильности».

Север Плоцкер из «Йедиот» своевременно напомнил, из-за чего вообще Израиль пошел на выборы:
«Два решения двух политических деятелей с интервалом в два месяца проложили дорогу к досрочным выборам. Оба они касались экономических вопросов. Оглядываясь назад, можно не сомневаться, что те, кто приняли эти решения, сегодня очень сожалеют о своем поведении. Они-то думали, что показывают свою силу, а показали свою слабость. И собственными руками привели к выборам, которых не хотели.

Первое решение возвращает нас к 25 августа 2008 года, когда министр финансов Рони Бар-Он положил на стол правительства проект Госбюджета, где правительственные расходы были скромно увеличены всего на 1.7%. Партнер по коалиции, партия Труда обусловила поддержку Госбюджета его увеличением на 2.5%.

Разница между предложением Минфина и требованием партии Труда составляла еще 1.8 миллиарда шекелей на инфраструктуру, соцобеспечение и образование.

Ольмерт мог решить эту проблему, приказав министру финансов изменить 1.7% на 2.5%, но по непонятной причине не стал этого делать. В результате в Кнессете партия Труда проголосовала против Госбюджета и он не прошел. Итог: нет Госбюджета, нет правительства, есть выборы.

Прошли два месяца. Ципи Ливни стала главой «Кадимы» и президент Перес возложил на нее формирование правительства. Она начала переговоры с ШАС, которая потребовала увеличить пособия на детей. Министр финансов ответил: «Только через мой труп». И был совершенно прав.

Будучи кандидатом на пост главы правительства, Ливни могла принять решение вопреки мнению министра финансов. За нулевую цену (0.2% Госбюджета) она могла создать стабильную коалицию, предотвратить досрочные выборы и стать главой правительства. Но она пришла к выводу, что ей не подобает «поддаваться на шантаж» ШАС. На исходе субботы 25-го октября Ливни сообщила, что не справилась с задачей создания альтернативного правительства.

Ирония судьбы: Израиль идет на выборы, после которых новое правительство увеличит Госбюджет 2009 года на десятки миллиардов, и на десятки процентов увеличит пособия на детей, независимо от того, кто станет главой правительства».

Специалист в области масс-медиа, профессор Дан Каспи из университета им. Бен-Гуриона пишет в «Маарив», что «по непонятной причине мне непрерывно звонят те, кто проводит опросы общественного мнения, и предлагают ответить на вопросы. Из профессионального любопытства я всегда соглашаюсь. Так было несколько дней назад, когда я услышал записанный вопрос: «За кого вы будете голосовать: 1) Ликуд; 2) партия Труда; 3) «Кадима»; 4) «Наш дом – Израиль»; 5) Еще не решил». Поскольку ни один из вариантов мне не подошел, я надеялся, что получу вторую возможность. Но запись повторилась. Так как я не нажал ни на одну из кнопок, нас разъединили.

Я привожу этот частный пример, чтобы показать, до какой степени формулировка вопроса может исказить результаты, и как опрос может создать политическую реальность всего из четырех партий. Может, он-то и показывает, как и почему глава НДИ Авигдор Либерман стал звездой предвыборной кампании.

Как только специалисты по пропаганде и рекламе (сокр. СПИР) взяли дело в свои руки, актуальные политические дебаты уступили место предвыборным роликам. Так выхолостили всю общественную полемику. Вместо того, чтобы заниматься сутью дела, СПИР бомбардируют избирателей снова и снова теми же образами и лозунгами. Следуя железному торговому закону повтора, они без конца долбят одно и то же, создавая искусственную действительность. И поскольку все СПИР знают свое дело, все ролики – на одно лицо.

Так же, как надо защитить общественность от манипуляций СПИР, следует забрать из их рук предвыборную кампанию. Пока же нам остается только одно: дожидаться следующих выборов, где-то там, в 2011 году».

Авиад Кляйнберг из «Йедиот» видит один большой предвыборный маскарад:
«Подходит Ципи или не подходит? Изменился Биби или нет? Предвыборная кампания идет так, будто у нас выбирают диктатора. Сборная команда каждого из лидеров оттеснена на задворки, как и его планы.

Допустим, Ципи Ливни подходит, но никто не имеет ни малейшего представления, как она справится с управлением государством. У нее чистые руки? Чудно. А кроме этого? Что именно она собирается делать? Начать еще одну войну в доказательство того, что она не баба? Или продолжать бесконечные, пустопорожние переговоры с палестинскими партнерами, чья актуальность становится все более сомнительной с каждой нашей новой и успешной операцией?

Ципи Ливни – всего лишь фасад. Суть в ее товарищах по партии, которые в грош ее не ставят, придерживаются полярных взглядов и не имеют ни малейшего желания ей подчиняться.

В Ликуде не лучше. Вы голосуете за Биби? В таком случае имейте в виду, что вы собственными руками приведете в Кнессет людей, которые начнут вставлять ему палки в колеса. Допустим, Биби годится на пост главы правительства в новой Вселенной Обамы (что сомнительно), но кто может гарантировать, что партнеры Нетаниягу дадут ему вести рациональную политику? Разве не ясно, что мы вносим в Кнессет политический паралич под видом правящей партии?

А где партия Труда? Ее тоже нет. И она исчезла в пороховом дыму, окутавшем Эхуда Барака.

Голосуйте за того, кто меньше врет, и кто предлагает совершенно конкретный план. Это трудно, но на этот раз стоит попробовать».

Лиат Шлезингер из «Маарив» посвятила статью главной загадке каждых выборов – колеблющимся гражданам, которые никак не могут решить, за кого голосовать, за что и получили название «плавающих голосов».

Как же выглядит тот, от кого зависит исход выборов, кто голосует совершенно иррационально и способен посрамить все опросы общественного мнения? Во-первых, это не «тот», а «та», то есть женщина. Во-вторых, у нее высшее образование и сомнения, с которыми она не расстается, пока не переступает порог избирательного участка.

Можно ли вообще узнать, как будут голосовать такие люди? Как их распознать? Никто не знает. Зато известно, что число «плавающих голосов» составляет около 15%, что тянет почти на 20 мандатов, т.е. может коренным образом изменить расстановку политических сил в Кнессете 18-го созыва.

По мнению обозревателя Бена Каспита, «диапазон колебаний огромен: люди просто не знают, что решить, и чувствуют, что голосовать не за кого. Поэтому они колеблются между «Кадимой» и партией Труда, между НДИ и МЕРЕЦ. Последняя война сдвинула колеблющихся вправо».

По словам директора одного из институтов опроса общественного мнения Рафи Смита, до появления «Кадимы» таких колебаний не было. Партия Шарона сломала привычное деление на левых и правых. Как говорит Смит, «в 70-х и 80-х годах все было просто: тот, кто родился с фамилией Рабинович, почти наверняка голосовал за партию Труда и за левых. Фамилия Азулай давала все шансы предположить, что он голосует за Ликуд и за правых. Теперь появился симбиоз по фамилии Рабзулай. В целом же сегодняшний избиратель намного менее лоялен своей партии, часто меняет взгляды, и окончательное решение принимает в самую, что ни на есть последнюю минуту. На выборах 2006 года каждый пятый голосовал за партию, за которую он не голосовал в прошлом».

Гендиректор другого института, доктор Дори Шерман полагает, что «люди голосуют совершенно интуитивно или по привычке. Кроме того, все колеблющиеся находятся под сильным влиянием ближайшего окружения».

И, наконец, коллега Шермана и Смита, профессор Камиль Фукс делит «плавающие голоса» на две группы: «Те, кто бегут за победителем, и молодежь, которая ищет очередную суперзвезду». Последние как раз и были теми, кто привел к власти партию «Шинуй» («Перемены»), которая сошла со сцены без всяких перемен, и Партию пенсионеров, которая вот-вот сойдет со сцены, так и не добившись ничего для пенсионеров.

Дорон Розенблюм из «Гаарец» написал, что «Барак устремил взгляд на надежду, после чего надежда потупилась и вернулась в Ликуд. Конечно, важно говорить правду. Но от лидера требуется нечто большее: рождать надежду. Тут важен порядок приоритетов: при всем уважении к ребенку, который объявил, что король-то голый – прежде всего, нужен король».

Йоси Сарид из «Гаарец» пишет: «В предвыборных роликах есть немало конфузных моментов. Так, Нетаниягу сказал: «Каждое решение, которое я приму, будет на благо государства». Пока мы не слышали этого странного обязательства, мы не принимали в расчет другую возможность. Или, когда Барак ежевечерне заявляет: «Я люблю это государство», это вызывает чуть ли не заворот кишок. Кому нужно такое признание в любви, если только человек не сомневается в своих словах. Или, когда Ливни говорит: «Израиль – мой дом», тут же возникает вопрос: разве кто-то заподозрил ее в том, что у нее есть второй дом в Швейцарии?»

Орит Шохам из «Гаарец» пишет, что «принятое Шароном решение разделить страну и эвакуировать поселенцев, чтобы гарантировать продолжение существования еврейского государства, ни на йоту не потеряло своей важности. Сегодня нет другого лидера, который относился бы к этой необходимости с большей серьезностью, чем Ципи Ливни».

В то же время Ари Шавит из «Гаарец» рассказал, что он тщательнейшим образом опросил десяток ближайших знакомых Ципи Ливни, от которых узнал, что:
«Она – принципиальна, патриотична, чиста на руку, интеллигентна и схватывает все на лету. Но один из ее дефектов совершенно очевиден: она нетерпелива. Не умеет слушать. Не в состоянии вчитаться в документ или продолжить обсуждение. Она не исследует вопрос до конца. Ее мышление не отличается остротой, и она не умеет отделить главное от второстепенного. В отличие от Нетаниягу и Барака, способных дойти до самой сути любого сложного вопроса, Ливни склонна к схематичности и упрощению, проявляя при этом поверхностность и навязывая свое мнение.

Другой дефект Ливни тоже не вызывает споров: ей крайне трудно принимать решения. Даже, когда речь идет об относительно простых вещах, она колеблется, мучается, сомневается, постоянно меняя свое мнение. Предполагается, что сочетание неопытности с неуверенностью вызывает у нее настоящий паралич. По словам знакомых Ливни, если дело дойдет до атаки Ирана, она не сможет принять решения. Она бесхребетна, и у нее нет ни хладнокровия, ни внутреннего спокойствия, необходимых для принятия судьбоносных решений.

Третий дефект Ливни в том, что она лишена эмоций. Она не понимает и не любит людей. По этой причине речь идет именно о знакомых, а не о близких друзьях – у нее нет внутреннего круга. Кроме мужа, ей не на кого положиться.

В дополнение к этому, у Ливни есть целый ряд других дефектов. У нее узкий кругозор, она не последовательна, а опасение провала лишает ее действия оригинальности и смелости.

Все это позволяет раскрыть страшный секрет: Ципи Ливни не созрела для того, чтобы быть главой правительства. Ее знакомые не могут понять, почему СМИ до сих пор не раскрыли этот секрет, и общественность ничего не знает. Теперь пусть знает. Пусть знает и решает».

В ответ Бен-Дрор Ямини из «Маарив» назвал Шавита «пропагандистом на службе у Барака», и добавил, что из-за таких, как Шавит, профессия журналиста окончательно деградировала.

Ямини указал, что «Шавит не назвал по имени ни одного из тех, с кем он беседовал – все его источники анонимны. Если сотни людей, работавших с Ливни, до сих пор не сообщили ничего подобного, значит, все это высосано из пальца. К тому же совсем недавно Шавит опубликовал большое интервью с Ципи Ливни: почему он там не проверил у нее всю собранную информацию? Почему не задал ей напрямую все эти вопросы? Ответ ясен. Пропаганда».

В другой статье тот же Ямини описал многолетние подвиги ШАС в роли защитника униженных и угнетенных:
«Эта антиобщественная партия усвоила все расистские нормы ультраортодоксальных ашкеназов, что привело к устоявшейся умственной отсталости тысяч молодых людей, которым отказано в изучении основополагающих школьных предметов, способных дать им шанс на трудоустройство. В результате все они будут сидеть на шее у государства.

Карту расизма ШАС разыгрывает на каждых выборах. Но тут есть одна заковыка. Уже два с половиной десятилетия ШАС входит во все составы правительства. Это – самая коалиционная партия в Израиле. Она не может без власти. И что произошло за это время со всеми неимущими слоями населения? По словам ШАС, положение стало гораздо хуже. Бедные совсем обнищали. Но, простите, ведь все это время ШАС была в правительстве. И чем сильнее она становилась, тем хуже было положение восточных евреев, особенно тех, кто традиционно голосует за ШАС.

Теперь ШАС заявила, что пойдет только с Нетаниягу. Но ведь все это время она твердила, что как раз Нетаниягу и был тем человеком, который ухудшил положение неимущих слоев населения.

Как же это может быть, что ШАС раз за разом получает голоса тех, чьи права она попирает и на кого ей совершенно наплевать? Как и почему они продолжают отдавать голоса за партию, которая давным-давно зарекомендовала себя, как этнический и общественный теракт? Голосование – вещь иррациональная. А, кроме того, вопрос символов. Вот этим товаром ШАС и торгует. А избиратели за это платят».

В статье «Министерство лояльности» Бет Михаэль из «Йедиот» написал:
«Одним из немногих удовольствий этой скучнейшей кампании стало наблюдение за тем, как глава НДИ Либерман и его люди отбиваются от обвинений в расизме. На этой неделе второй номер Либермана, бывший министр Узи Ландау, был делегирован для того, чтобы объяснить радиослушателям, почему требование его партии обусловить получение гражданства «лояльностью» и принесением присяги на верность государству носит совершенно демократический характер, и, само собой, лишено всякого расизма.

Не вдаваясь в подробности, отметим, что в сегодняшнем мире нет ни одного государства, которое обусловило бы получение гражданства такими глупостями. Есть государства, где та или иная присяга – часть процесса натурализации иммигрантов. Но государства, которое требовало бы этого от своих граждан – нет. Однако дело не в этом. Чтобы доказать свою правоту, Ландау влез на самое высокое дерево, на котором написано «присяга на верность США».

В самом деле, американский пример очень убедителен, и даже вызывает зависть.

И Узи Ландау может быть уверен, что, если бы израильский закон включал все принципы, перечисленные в американской Конституции, все израильские арабы, как один, помчались бы приносить присягу на верность такому закону: полнейшее отделение религии от государства. Запрет лишения права голоса на основе вероисповедания, расы или пола. Гарантирование свободы слова, свободы вероисповедания, свободы печати, свободы собраний и протеста, гарантирование личных свобод и т.д. И главное – полное равенство, абсолютное, тщательно соблюдаемое, между всеми людьми без различия веры, расы, пола, цвета кожи, мнений, кипы и куфии.

Кстати в американской присяге есть пункт, который наверняка вызовет восторг у Либермана: «Я возьму в руки оружие, и буду сражаться на стороне Соединённых Штатов, когда я буду обязан сделать это по закону». Ведь в нашем варианте это станет воплощением еще одной мечты, закрепленной в программе НДИ: всеобщая воинская повинность.

Вот тут нас и ждет весьма поучительный пример из истории. В 1954 году руководители системы безопасности решили призвать арабов на действительную военную службу. Одни добивались этого совершенно искренне (например, министр обороны Пинхас Лавон), другие (советник главы правительства по арабским вопросам Йехошуа Пальмон) надеялись, что требование призыва приведет к массовой эмиграции перепуганных арабов и их потере гражданства.

9 июля 1954 года был обнародован указ о призыве «нацменьшинств», который распространялся на 4,520 молодых людей. 4000 из них быстро и весело прибыли на призывной пункт. В правительственных коридорах пронесся крик ужаса, и с идеей призыва арабов было покончено».

Моше Ронен из «Маарив» написал, что ровно 60 лет назад состоялись выборы в Кнессет 1-го созыва, где все было по-другому, начиная с того, что граждане вообще не знали, за что они голосуют. Они-то полагали, что выбирают Учредительное собрание для составления Конституции. Но Бен-Гурион назвал его «варварским понятием», и явочным порядком решил, что это и были выборы в Кнессет. До Конституции дело не дошло, потому что религиозные круги настаивали на том, что Тора и есть Конституция еврейского народа, а Бен-Гурион не хотел новых еврейских войн. Для приличия он сослался на Великобританию, где отсутствие Конституции не помешало сохранению демократии и власти закона.

В Кнессете 1-го созыва возник уникальный оппозиционный союз между леворадикальной МАПАМ и правой партией ХЕРУТ во главе с Бегиным. Обе были против соглашения с Германией о репарациях и за немедленное принятие Конституции.

Как и нынешний Кнессет, его «родитель» продержался два с половиной года. 15 октября 1950 года первое правительство развалилось – и по какой же причине? По причине разногласий между правящей социалистической партией и третьим по величине Объединенным религиозным фронтом касательно школьного образования в палаточных лагерях для новых репатриантов. Было время.

Поскольку популярность НДИ уже превратилась из явления в факт, сатирическое приложение «Йедиот» отметило это событие мнимой цитатой Авигдора Либермана: «Я согласен с призывом не тратить голоса даром. Ни в коем случае нельзя голосовать за такие малые партии, как Ликуд, «Кадима» и партия Труда».

Другая мнимая цитата, на этот раз Эхуда Барака, не менее остроумна – для тех, кто помнит, что во время операции возмездия 1973 года «Весна юности» Барак переоделся женщиной: «Когда Ципи еще была в школе, я уже был первой женщиной спецназа Генштаба».

И для равновесия – мнимая цитата Ципи Ливни, где обыгрывается ивритское значение слов «митбах» (кухня) и «митбахон» (узкий политический кабинет): «Еще наши мудрецы сказали, что место женщины в кабинете».

Владимир Лазарис