Эту войну нельзя выиграть. Более того, ее нельзя окончить. В самом деле, любой вариант ее прекращения нанесет непоправимый ущерб национальной гордости каждой из сторон. Я не шучу.

Что больше всего беспокоит руководство Хамаса? Вовсе не страдания обывателей Газы, не тысячи убитых и раненных, не разрушенные дома, не проблемы с водоснабжением и электричеством, не голод и возможные эпидемии. Главное – не утратить имидж непреклонных борцов с сионизмом, не опустить знамя сопротивления, не запятнать чистоту своих риз – пардон, куфий – грязью и ржавчиной презренных компромиссов. А кровь – она не пятнает, только украшает.

Что больше всего беспокоит наше руководство? На первый взгляд – безопасность жителей юга страны. Объявляется, что условием прекращения военных действий должно стать немедленное и абсолютное прекращение ракетных обстрелов из Газы, а также стопроцентная гарантия того, что оружие и боеприпасы перестанут попадать в руки боевиков Хамаса. То есть буквально, в любой формуле прекращения огня должна быть прописана такая гарантия. (А что дать такую гарантию никакой национальный или межнациональный орган на земле не может – это не так существенно.)

Но это, повторяю, на первый взгляд. Если посмотреть внимательнее, можно обнаружить другую цель, более сокровенную и насущную. И она фактически сформулирована во многих официальных и неофициальных высказываниях. Главное – не позволить Хамасу после прекращения операции и вывода войск из Газы сказать, что он победил.

Итак, главное – не то, что происходит, не реальные бомбы, ракеты, снаряды, не ужас и боль, не разрушения и смерть, а слова. То, что может быть произнесено. Звуковые волны, так или иначе сотрясающие воздух, или там эфир. Слова пуще всего могут уязвить национальную гордость, нанести ей раны, по сравнению с которыми раны конкретных людей – ничто. Но ведь никакими военными средствами нельзя сковать языки и губы, нельзя затворить уста. А это значит, что войну закончить нельзя. Как только прекратятся разрывы бомб и ракет, вой реактивных снарядов и сирен, грохот рушащихся зданий, тут же зазвучат слова, возвещающие о победе каждой из сторон – а для гордости другой стороны это будет непереносимо.

Уже давно стало правилом поверять успехи и неудачи политики на Ближнем Востоке – которая, как известно, является продолжением войны другими средствами – единственным критерием: кто моргнет первым. Вот стороны и смотрят друг на друга в упор, сквозь прорези мушек, через орудийные прицелы и визиры бомбометания. Глаза слезятся, кровь льется ручьями, но это не беда. Беда – моргнуть.

Гордость, слова, немигающие взгляды. Этому в жертву приносятся человеческие жизни, будущее народов, логика, здравый смысл, сострадание, мораль. Реальная жизнь становится заложницей формул. Национальные и религиозные святыни, невозможность поступиться принципами, жгучий страх показаться слабым.... Войти в положение другого, почувствовать себя хоть на минуту в шкуре противника, допустить, хотя бы теоретически, что у него есть свои законные интересы, свои мотивы, своя правота – значит дать слабину. Вообще разумное поведение – свидетельство слабости. Попытка разобраться в причинах создавшегося положения, ухватиться за ниточку из клубка и добраться до истоков – опасная и антипатриотическая акция.

Национальная гордость семитов мобилизует себе на службу не только бойцов, готовых бестрепетно убивать и умирать, не только стратегов, поражающих врага на карте и экране компьютера, но и легионы слов, которые призваны одурманить слушателей, забить их сознание, парализовать и без того небогатые аналитические способности. Слова строются в каре и круги, сужающие пространство, замыкающие горизонт.

Одна из любимых местных детских игр – кто первым начал. При этом точка отсчета обид выбирается легко и произвольно, кому какая нравится: вчера, двенадцать дней назад, момент нарушения перемирия, момент заключения перемирия, победа Хамаса на выборах, размежевание и эвакуация поселений в Газе, Вторая интифада, соглашения Осло, Первая интифада, Шестидневная война, Война за независимость, она же Накба, начало сионистского проекта, восстание Бар Кохбы, разрушение Храмов...

Точно с такой же легкостью манипулируют фактами, одни жирно выделяют, другие затушевывают, меняют местами причины и следствия. Причем применительно к прошлому обе стороны готовы изображать жертву – от этого национальная гордость не страдает. Ну, казалось бы, с пресловутым перемирием - «затишьем», «тахдией», - предшествовавшим нынешней вспышке, можно разобраться – недавно ведь было, не в прошлом веке или году. Ан нет, и тут все затуманено дымовыми завесами интерпретаций. Хамас утверждает: спокойствие нарушилось из-за того, что Израиль периодически закрывал транзитные коридоры, перекрывая поставку продуктов первой необходимости, и провел военные акции на территории Газы со смертельным исходом. Мы говорим: боевики непрерывно наращивали свой  потенциал, копили припасы, проводили учения, чем и нарушали условия перемирия. Наши же «точечные ликвидации» предотвратили конкретные теракты. По такому словесному кругу, когда каждый принимает в расчет лишь собственные представления и интересы, можно двигаться вечно.

Жаль людей, которых, словно уголек, подбрасывают в раскаленные топки национальной гордости. Самое главное – они ненасытны, они сожгут любое количество человеческого сырья, и всегда спросят: нет ли еще? Я, хоть и человек левых убеждений, не имею чести принадлежать к избранному обществу левых либералов. Очевидно поэтому и не могу разделить убежденности некоторых из них в том, что прогресс и светлое будущее на марше, фактически уже за углом, и надо лишь для их торжества не постоять за ценой. Для меня, признаюсь, это составляет разницу: погибнет по ходу операции десять или сто израильтян, тысяча или десять тысяч палестинцев Газы. Идея, согласно которой масштабы насилия безразличны, лишь бы оно осуществлялось под правильными лозунгами, кажется мне не только аморальной, но и неверной.

Я уж не говорю о том, что жертвы сеют все новые семена ненависти в сознании, делают еще чувствительней ту самую национальную гордость, воспаленную и раздувшуюся, как больная печень...

Так что же делать? А ничего! Экономьте, куме, силы, опускайтеся на дно! Или – упивайтесь словесными коктейлями, может быть, хоть кайф схватите. Похоже, ничто уже не спасет наш безумный, безумный, безумный мир, давно уже не отличимый от войны, столь же победоносной, сколь и нескончаемой.

Марк Амусин

[email protected]