Задумывались ли вы над тем, как удается эмигранту выжить и подняться в чужом краю? Как вывернуться наизнанку, не потеряв себя?

Эмигрант, покинувший родные края, попадает в «плавильный котел», где его долго и тщательно проваривают. Пресловутая абсорбция и состоит в том, что бедняга заражается носящейся в воздухе бациллой анормальности, под действием которой отплывает от берега рассудка и причаливает к берегу свободы, то есть совершает духовную алию (подъем). И здесь, во время восхождения на Цион, открываются ему невиданные ранее просторы. Тот, кто сумел выбраться из котла и сохраниться как личность, с удивлением понимает – мир стал другим. Хотя, естественно, мир-то остался прежним – это изменился он сам.

Вновь рожденные и просветленные превращаются в израильтян.

Тот же, кто хранил верность прежним идеалам, кто не поддался химическим реакциям переделки, выпадает в осадок.

Вот такой как будто бы чисто экспериментальный и образцово-показательный процесс перековки можно наглядно наблюдать в известном «Русском романе» Меира Шалева.

Главные герои романа — эмигранты из России: Циркин-мандолина, Яков Миркин, Элиезер Либерзон и Фейга Левина. Беспомощные репатрианты, каких много перебывало на Земле Обетованной, голодные, больные, умирающие, вынужденные выживать во враждебной среде. Люди ранимые и трогательные, беспомощные и не приспособленные к жизни, они оборачиваются в отцов-основателей, заложивших фундамент и построивших стены в прожектерском проекте под названием «сионизм». «Русский роман» и отвечает на вопрос: почему именно они?

Здесь мы вернемся к теме, с которой начали. Какая сила помогает эмигранту превратиться в полноценного гражданина страны?

Тот вирус, который и сегодня еще заражает прибывших, тогда косил всех без разбора. Некоторых болезнь убивала, но, привитые и поднявшиеся, становились другими. Те избранные, кто оказался настолько лишенным разума, чтобы поверить в будущее и вписаться в жизнь еврейского ишува. Те фантасты, кто, витая в облаках своих несбыточных планов, смог стать настолько гибким, чтобы суметь приземлить свои мечты и впрячь их в трудовые плуги. Те дерзновенные, кто в болотах Израэльской долины не утопил мечту, одолел малярию и вырастил здесь сады.

И вновь напрашивается вопрос: неужели уж настолько они были безумны, потеряны, эктравагантны, чтобы прижиться, найти общий язык с местными арабами, осушить болота, оплодотворить землю, пустить корни и дать новую жизнь?

Как показывает опыт: именно настолько поразительно не вписывались они в пасторальный пейзаж, не подходили ни под один параметр, настолько ничтожны были их шансы выстоять, настолько дико выглядело все дело, скорее не дело – фантасмагория, мистический заговор, что в итоге все оказалось успешным.

Странно, но вся эта гремучая смесь, помещенная в Палестину 20-х годов, вместо того, чтобы неминуемо взорваться и разлететься на куски, вдруг произрастает и гармонично вписывается в израильский пейзаж.
Казалось бы — счастливый конец?

Но парадокс Израиля и заключается в том, что, достигнув пика вживания, тут же начинается медленное и неуклонное скольжение вниз. Интересно: как восхождение не всегда заканчивается успешной абсорбцией, так и исход не всегда завершается эмиграцией.

Так и в книге. В финале, когда наконец главные герои построили свой райский уголок и осуществили мечты, их дети и внуки вдруг усомнились в их победе.

Больше того. Заговорили о поражении, вспомнили о тех, кого отцы-основатели постарались забыть. О тех, кто оказался невосприимчивым к флюидам безумия, бежал из страны. О тех, кто испугался трудностей и почувствовал: шансов выжить здесь нет никаких. «Так вот, трое из каждого снимка – это люди, которые потом бежали из Страны. Были пешие, были павшие и были сбежавшие. Трудяги, трупы и трусы».

Теперь дадим себе волю и продолжим сюжет Меира Шалева, проецируя его на современность. Обязательно вынуждены будем задаться вопросом: что же сталось с внуками и правнуками первых поселенцев? Осталась ли в них хоть капелька того священного безумия, неистовой страсти или кануло в Лету племя романтиков, так как пришла пора трезвомыслящих прагматиков? Действительно ли нынешнее поколение сабр-израильтян настолько нормально, что уже не в состоянии не то, чтобы открыть что-то новое, но и просто продолжить старый проект «сионизм»? Разве что переделать его, перевернув в антисионистский вариант «постсионизм».

Вместе с тем, в отличие от прошлого, имея сегодня за плечами множество плюсов: мощную армию, развитую экономику, богатый человеческий потенциал.

Неужели одна, но пламенная страсть (или ее отсутствие) перевесит всю гео-политическую составляющую? Неужели безумие способно победить здравый смысл?

Давайте поставим мысленный эксперимент. Поехали бы евреи, оставшиеся на просторах бывшей родины, в некую страну, которую описали бы так. В рейтинге, составленном Всемирным экономическом форуме в Давосе, эта страна занимает такие позиции:

— основными отраслями промышленности ее являются авиационная, электроника, средства связи, программное обеспечение, медицинская, алмазная;

— в разделе научных коммуникаций занимает 12 место, чуть уступив Великобритании и Германии;

— индекс компаний этой страны получил отдельный список в NASDAQ (е);

— на тысячу работников бизнес-сектора приходится 12 ученых. Этот показатель выше, чем показатель США, Японии и Финляндии;

— на каждые сто тысяч человек приходится 385 врачей (7-е место в мире) — вдвое больше, чем, например, в Великобритании. Средняя продолжительность жизни одна из самых больших в мире: для мужчин — 78,5 лет, женщин — 82,2 года;

— доля сельского хозяйства очень небольшая — 2,6 %. Вместе с тем по урожайности страна делит с Нидерландами первое-второе место;

— по уровню инвестиций в области высоких технологий (4.3% ВВП) прочно держит первое место в мире (США — 2,2%);

— по числу выпускников университетов на тысячу жителей — 2-е место в мире;

— занимает 3-е место в мире по количеству патентов на душу населения, уступая только США и Японии;

— 1-е место в мире по количеству компьютеров на душу населения;

— самое большое количество биотехнических компаний в мире в расчёте на душу населения.

Перед нами Израиль, страна, построенная теми самыми эмигрантами-безумцами.

Страна-то новая, но проблемы ее остались старые. В каждом ее следующем поколении вновь и вновь проявляются все те же хорошо знакомые образы: «трудяги, трусы и трупы». Те, кто строит страну, несмотря ни что; те, кто бежит отсюда при любых обстоятельствах и те, кого хоронят здесь.

Когда гаснет искра безумия, когда иссякает энтузиазм и забывается вдохновение, тогда и начинает одолевать инстинкт самосохранения. Вот именно в тот миг и возникает соблазн сбежать в другую жизнь.
Разве не удивительно ли, что страну, имеющую столь внушительный потенциал, столь впечатляющие достижения в самых современных областях науки и техники, покидают в поисках лучшей жизни самые успешные, самые образованные и состоявшиеся ее дети.

Видно так уж заведено. Что раньше, что сейчас трудно назвать нормальным поведение человека, который по собственной воле выбирает Израиль своим местожительством. И уж точно нельзя назвать умным того, кто отказался бы от выгодного предложения поработать в другой стране.

О том же писал много лет назад Зеев Жаботинский в своих «Мемуарах пишущей машинки»: «Я продолжаю делать карьеру, которая началась с глупости (эмиграция в Палестину). Я подумываю написать ученый трактат о том, как важно не бояться совершить глупость. Это один из самых успешных способов жить, как подобает человеку».

Автор: Яков Бендерский rupor.co.il

Иллюстрации к посту: экскурсии по Израилю