С 1 декабря в силу вступил закон «О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием». Согласно этому документу, книги авторов-иноагентов нужно будет маркировать «18+», в книжных магазинах их можно будет выставлять и продавать только в запечатанной непрозрачной упаковке. Ранее СМИ-иноагентами были признаны некоторые российские писатели, в частности, Дмитрий Быков, Михаил Зыгарь и Дмитрий Глуховский, чьи книги попадали в списки бестселлеров и издавались крупными тиражами. Какие еще новшества ожидаются по этой линии?

Спецупаковка книг иноагентов связана со вступлением в силу нового закона, касающегося этой категории граждан, который не просто еще сильнее осложнит им жизнь, но в целом ограничит в правах по сравнению с другими гражданами. При этом расширяются основания для причисления к таким «пораженцам». Если раньше считалось, что нужно иностранное финансирование, то теперь достаточно, чтобы власти сочли, что человек «получил иностранную поддержку или находится под иностранным влиянием», которое можно, разумеется, трактовать весьма широко.

Лица, признанные иноагентами, не могут проводить массовые мероприятия, служить в МВД, заниматься образованием детей и просветительской деятельностью. Им запрещены сделки с политическими партиями, они не могут вообще находиться на гражданской службе, не могут быть членами избирательных комиссий с правом решающего голоса. Им запрещено преподавать в государственных образовательных организациях, принимать участие в госзакупках, получать государственную финансовую поддержку или применять упрощенную систему налогообложения. Всех этих «лишенцев», как говорили в советское время про «врагов народа» и их пособников, запишут в единый реестр вместо нынешних четырех.

И вот ФСБ опубликовала ранее приказ, ссылаясь как раз на этот закон, где значится перечень сведений в области военной и военно-технической деятельности РФ, которые могут быть использованы против страны в случае утечки к иностранным источникам. Речь идет о сведениях, которые не содержат гостайну. Это могут быть практически любые сведения, которые важны для безопасности РФ, в том числе субъективные оценки и прогнозы о развитии военно-политической и оперативной обстановки, новости о мероприятиях по гражданской обороне, а также информация о деятельности Вооруженных сил РФ. В список вошли данные о мобилизации, местах хранения оружия, методах подготовки военнослужащих и другое. К разряду запретных отнесены данные о развитии вооружений, военных и двойных технологий, программах «Роскосмоса» и вообще почти вся информация о развитии космической отрасли, ядерной энергетики, информационной безопасности. Итого 60 пунктов.

Слышал мнение экспертов, называющих себя юристами, которые трактовали приказ в узком смысле, мол, это относится только к иноагентам, посему в начале приказа и есть ссылка на соответствующий закон. Трудно согласиться с такой убаюкивающей точкой зрения. В первом же пункте приказа четко сказано: речь идет о «перечне сведений…, которые при их получении иностранными источниками могут быть использованы против безопасности Российской Федерации». Непонятно, правда, почему потенциальные получатели информации названы «источниками». А так, в принципе, может оказаться доступно врагам, исходя из буквальной трактовки, вообще все опубликованное, неважно кем именно. При буквальной трактовке приказа под цензуру подпадает в том числе и вся так называемая аналитика о ходе СВО и всего, что с ней связано, включая сообщения с мест военкоров. Было бы на то политическое желание.

В принципе, военная* цензура традиционно применяется в военное время в разных странах. Тут нет ничего необычного. Другое дело, что у нас под ее топор, в силу исторических и культурных традиций, могут попасть в том числе публикации на тему неурядиц или воровства при строительстве, скажем, космодрома Восточный. Или о проблемах импортозамещения в ряде чувствительных отраслей, начиная с военной, но ей не ограничиваясь.

Как говорится, время такое. А никто так не чувствует нюансировку времени, как работники культуры. Поэтому во многом символично, что почти одновременно с упомянутым приказом ФСБ появился список приоритетных тем кинематографа на предмет поддержки со стороны Минкульта. В перечень вошли такие духоподъемные темы, как «Неоколониальная политика стран англо-саксонского мира. Деградация Европы. Формирование многополярного мира», «Популяризация службы в Вооруженных силах России. Единение общества вокруг поддержки армии», «Противодействие попыткам фальсификации истории. Миротворческая миссия России», «Формирование жизненных ценностей и ориентиров на этапе взросления. Дезориентация в общественном пространстве, перенасыщение информации, формирование собственного мышления»; «Противодействие современным проявлениям идеологии нацизма и фашизма. Популяризация героизма и самоотверженности российских воинов в ходе специальной военной операции». Также в перечень приоритетов вошли «мотивация молодежи к освоению рабочих и инженерных специальностей» и «духовно-нравственное, патриотическое воспитание граждан России».

Абсолютно логично, что за счет бюджета Минкульт собирается поддерживать то, что сегодня нужно государству. А не всякие там гоголь-центры, которых уже и нет в помине. Проблема может оказаться в том, что сей список будет трактоваться так, что все, что с ним не совпадет, будет подлежать запрету. В этом смысле Минкульт идет в ногу с ФСБ, конечно. А если кто-то захочет публично и тем более письменно этому что-то противопоставить, то его, может, сразу и не подвергнут культуре отмены. Но его книгу завернут, что примечательно, в черную непрозрачную пленку, как «идеологический груз 200». И пусть сей «запретный плод» ждет своего читателя на задах магазина. Читателю его даже и продадут, попросив показать паспорт. Пока без регистрации данных в едином реестре инакомыслящих.

*Минобороны РФ подчеркивает, что речь идет о спецоперации

Первоисточник: bfm.ru »