Любавический Ребе Менахем-Мендл Шнеерсон родился в 1902 году в городе Николаеве. Пять лет спустя семья переехала в Екатеринослав (ныне Днепропетровск). Уже в раннем возрасте у мальчика обнаружились выдающиеся способности к изучению иудаизма. В 1929 году Менахем-Мендл женился на дочери шестого Любавического Ребе Иосифа-Ицхака Шнеерсона. Образование молодой человек получил в Петербурге, Берлине, Париже. Его отличало глубокое знание математики и других точных наук. Значительное влияние на понимание им иудаизма оказал раввин из Рогачева Иосиф Розин (известный как Рогачевский Гаон), большой знаток Талмуда, состоявший в духовной близости с хасидизмом. Раввин Розин был знаменит своим исключительным умением устанавливать связи между явно несоотносимыми областями галахического доказательства, раскрывать их концептуальную основу. Используя этот метод в более широких масштабах, Ребе через беседы в течение всей своей жизни показал внутренние связи между "явным" и "сокровенным" в Торе, между практическими предписаниями еврейского Закона и истинами еврейского мистицизма, или, точнее, философии хасидизма. Трудно сказать, кто является в иудаизме революционным мыслителем. По сути своей каждая революция – не более чем повторение древних истин на новый лад. Исходя из этих характеристик, таких далеких от науки, Ребе представляет собой революционера, который возвеличил хасидизм, превратив его из ответвления иудаизма в основную часть, "сердце" учения.

Ребе – последовательный мыслитель в самом широком плане. Больше, чем другим, он занимался поиском точек соприкосновения абстрактных истин с самыми конкретными призывами к действию, заполняя весь континуум исследования иудаизма.

Возможно, дело в том, что его слава как лидера, организатора и инициатора многочисленных практических проектов помешала достойной оценке его оригинальности как мыслителя. По существу же обе стороны его работы едины – всеобъемлющий характер его мысли и действий является составной частью одной тенденции: единства Торы, единства еврейского народа.

Единство Торы в ее открытых и сокрытых аспектах – это и есть единство еврейского народа, понимание чего идет из книги Зогар. Оно приводило к известному и наглядному образу, связанному с Баал-Шем-Товом. Подобно тому как одна неправильно употребленная буква лишает силы Тору, один еврей вне своего места, не выполняющий своей миссии, делает бессильной всю еврейскую общину.

Это обескураживающая мысль. Пока еврейские общины были сильны, подразумевалось, что руководители должны заботиться о каждой душе в пределах известных границ. Когда же общины начали распадаться, когда многие из них лишились своих лидеров и значительное число евреев оказалось вне общин, она (эта идея) стала выражать ответственность в глобальных размерах. Кто-нибудь или какие-нибудь группы, которые серьезно восприняли образ Баал-Шем-Това или предписание Талмуда об ответственности евреев друг за друга, начинали действовать в этом направлении. Следуя примеру своего тестя, Ребе поставил это в качестве важнейшей задачи своей деятельности.

Многие из достижений Ребе так глубоко повлияли на развитие иудаизма после второй мировой войны, что мы едва ли считаем их принадлежащими ему. В 60-е, 70-е годы термин баал-тшува (раскаявшийся) связывали почти исключительно с Хабадом. Для многих евреев тшува неотделима от Йом Кипур, искупающего грехи. У любавических хасидов тшува означает спасенную душу, особенно в отношении тех сотен студентов, которые избежали ассимиляции и сохранили глубокую веру благодаря широкому внедрению Хабада в жизнь университетских городков во всем мире. Сегодня это слово актуально в ряде израильских ешив, и не связанных с хасидизмом, – оно стало лейтмотивом поколения.

Распространение еврейских школ, одним из организаторов которого был Любавический Ребе, вытеснило представление о том, что иудаистское образование является лишь своеобразным приложением к светскому. Идея, долго отстаиваемая Ребе в одиночку, состояла в воскрешении умирающих общин путем объединения в небольшие группы религиозных семей. Эта идея была реализована ешивами и получила широкое развитие в Америке, а затем – и в Великобритании. Ребе никогда не стремился сохранять монополию на новации. Каждое достижение означает, что должна быть сформулирована новая цепь.

Результаты не поддаются подсчетам. Важно сознавать, что они всегда недостаточны. Знаменитая кампания тфилин, имевшая аналог в развернутой более семи веков назад великим раввином Моше из Куси, затронула забытую струну у каждого еврея, обеспечив результаты иногда через много лет.

Во всех кампаниях присутствует ведущий момент, который освящает их часто нетрадиционные подходы: появление на заполненных народом улицах городов суккот на колесах, напоминания по радио о наступающем празднике Пурим – это и многое другое является способом приближения прихода Мошиаха. Хабад сердцем воспринял предписание из первого параграфа Свода Еврейских Законов не стыдиться насмешек над тем, кто выполняет религиозную миссию. Рассудительность – лучшая сторона храбрости.

Важно понять, что это движение направлено преимущественно на то, чтобы каждый еврей выполнял собственную роль, выступая в качестве своей особенной буквы в Торе. Ребе руководит этим движением, направляет его, возвышаясь над противоречиями каждого индивидуального "я". Он обладает глобальным видением проблем еврейского мира, выступая, по выражению хасидов, как "коллективная душа", к которой принадлежит индивидуум. Трудно представить себе других лидеров, способных взять на себя такую роль. В большинстве своем это руководители отдельных групп, не обладающие ни полномочиями, ни, вероятно, необходимой информацией, чтобы быть достаточно авторитетными за пределами границ той или иной группы.

Те, кто посещал Ребе, не всегда являлись любавическими хасидами – и делали они это вследствие репутации о нем как о человеке, обладающем всеобъемлющим видением. Они, возможно, ожидали встречи с типом харизматического лидера, чья личность накладывает отпечаток на само его присутствие. Однако им приходилось столкнуться с неожиданностью: независимо от сложности занимающих его в данный момент проблем, Ребе был полностью поглощен заботами, делами собеседника. Это почти аналогично разговору лицом к лицу с кем-то в первый раз. Не просто в смысле видения себя в зеркале, а скорее, видения себя освобожденным как личность с самоценной значимостью в структуре вещей, раскрывающей цели человека. Причем настолько, что трудно говорить о личности Ребе вообще, в полной мере, целиком сливавшегося с индивидуумом, которого он наставлял.

Именно этого абсолютно не понимают люди, никогда не встречавшиеся с Ребе. Его лидерство – редкое, вплоть до уникальности – состояло в стремлении держаться в тени. Сила такого стремления – в самоотдаче, направленной на признание незаменимости каждого еврея.

Первоисточник: ru.chabad.org »