|
Страна уже полтора года живет в состоянии внутреннего кризиса. Беспрецедентные репрессии, подавление не самих протестов, а протестных настроений как таковых, дерзкие и опасные для региона выходки — посадка самолета Ryanair, атаки мигрантов на границы ЕС и многое другое. Эксперты подводят итоги 2021 года в Беларуси.
Ведущие белорусские аналитики встретились на итоговой конференции года, организованной аналитическим мониторингом Belarus in Focus в партнерстве с Пресс-клубом, сайтом экспертного сообщества Беларуси «Наше мнение» и Белорусским институтом стратегических исследований (BISS). В итоги года уже можно внести то, что ни один из участников экспертной дискуссии не находится на территории собственно Беларуси — вынужденная эмиграция из-за угрозы репрессий внесла свои коррективы, конференция проходила онлайн.
Крах политической модели По мнению политолога, директора института «Палітычная сфера» Андрея Казакевича, главный итог 2021 года — окончательное разрушение политической модели, которая сложилась в Беларуси с 1996 года: «Еще в конце 2020 года у чиновников или нейтральных граждан были ожидания, что всё в стране должно как-то вернуться к состоянию до августа 2020-го, что система регенерируется, преодолеет угрозы и продолжит существование и развитие. Но 2021 год показал, что модели пришел конец. Как режим попытается строить что-то другое, пока непонятно, но назад вернуться невозможно уже и для власти».
В списке «отрицательных итогов»: «беспрецедентные зачистка и давление на общественно-политические структуры, на гражданское общество», «количество уехавших беспрецедентное — такого и близко не было в новейшей истории Беларуси». Помимо полного разрушения отношений с Западом, Беларусь стала «еще и источником угрозы для безопасности в регионе, хотя еще недавно постоянно подчеркивала стабильный, надежный и беспроблемный статус для соседей, а сейчас Беларусь — прямая угроза для Литвы и Польши».
«За 2021 год серьезно нарушен баланс внутри, назовем его так, правящего класса — мы увидели внедрение силовиков во все структуры на национальном и региональном уровнях. Сейчас происходят беспрецедентные чистки в госструктурах и учреждениях — это тоже новый феномен. Происходящее полностью разрушает прежний политический баланс между группами во власти», — сказал Андрей Казакевич.
По мнению политолога, в уходящем году стала очевидной новая для Беларуси тенденция: «Властям уже неважно большинство, они не пытаются его обрести, скорее, настроены на консолидацию своего меньшинства, на навязывание обществу своего видения политики, экономики, культуры и так далее». Политолог считает эту задачу «достаточно утопичной, но попытки предпринимались весь 2021 год».
Год контрреволюции, изгоняющей несогласных Анаис Марен, спецдокладчик ООН по ситуации с правами человека в Беларуси, называет уходящий 2021-й «годом контрреволюции, который повлиял на всех людей, которые поддержали протесты».
«Сейчас мы видим значительные чистки в отношении НГО — более 400 было закрыто, последние приговоры похожи на проявление личной мести Александра Лукашенко разного рода диссидентам. Помимо приговоров „группе Тихановского“, за решеткой около тысячи политзаключенных — это в два раза больше, чем в России с ее населением. (…) Общий климат беззакония и безнаказанности продолжается, мы видим убийства и похищения, людей пытают, репрессии длятся более 18 месяцев. Но помимо официально признанных политзаключенных, есть десятки тысяч людей, являющихся жертвами репрессий. Людей запугивают на рабочих местах, в последние недели людей увольняют из госорганизаций, вузов, им приходится встречаться с представителями КГБ, то есть доминирует общий климат запугивания и репрессий, который за последний год вынудил сотни тысяч белорусов покинуть свою страну. Это один из приоритетов моей работы в 2022 году — узнать, сколько людей покинули Беларусь под давлением, буду собирать свидетельства», — сказала Анаис Марен.
По словам Анаис Марен, в ООН следят за ситуацией в Беларуси, «ситуация активно обсуждалась», но «мне очень сложно сейчас бороться с инерцией со стороны нескольких стран-членов ООН».
«Мы также видели, как господин Лукашенко постепенно эволюционировал в человека, который занимается государственным терроризмом. Здесь я имею в виду принудительную посадку самолета Ryanair в Минске и использование мигрантов для шантажа Запада, для внесения разногласий среди стран ЕС. Я сейчас живу в Польше и вижу, как эти действия Минска повлияли на польское общество. Ситуация с мигрантами дала шанс правительству Польши получить международную поддержку своих действий — а у Польши не самое мягкое отношение к мигрантам», — отметила спецдокладчик ООН по Беларуси.
Надежды приземлились Павел Слюнькин, экс-дипломат (ушел из МИД Беларуси после выборов в августе 2020 года) ныне аналитик Европейского совета по международным отношениям (ECFR), называет уходящий 2021-й «годом приземления надежд белорусов»: «метафорический символ — посадка самолета Ryanair, но еще это и о завышенных ожиданиях от 2021-го у многих белорусов».
«“Горячая” весна, протесты во время Всебелорусского народного собрания, режим падет и новый 2022-й будем встречать в новой Беларуси — ничего этого не произошло. Еще летом 2020 года мы удивлялись, когда не согласовывали митинги кандидатов в президенты или задерживали активистов на пикетах, но власти явили новое дно — и сейчас прежние репрессии кажутся верхом либерализма. Новая (белорусская) нормальность выглядит просто ужасно, в этом смысле действительно дна тут нет, мы просто морально не успеваем за преодолением (властью) очередного дня. (…) Иллюзии о том, что режим вот этого или того не сделает, что у него есть красные линии, исчезли — нету той цены, которую не сможет заплатить режим и лично Лукашенко ради сохранения власти в своих руках. Думаю, к этому выводу должны прийти все белорусы», — сказал Павел Слюнькин.
Дипломат подчеркивает, что несмотря на провал идеи переговоров оппозиции и власти, на потерю демократическими лидерами «субъектности внутри страны», «им удалось сохранить свою субъектность на международной арене — это очень важный результат».
«В отношениях с Россией за полтора года Беларусь уступила очень многое, от чего отбивалась годами, имею в виду интеграционные карты, военное сотрудничество. В стране появились прообразы военных российских баз, прозвучало по сути признание Крыма, продолжается углубление структурной зависимости от России — и эта тенденция сохранится. Но нельзя сказать, что контроль внутри страны находится в руках Москвы, Лукашенко остается центром принятия решений и реального управления, пространство для манёвра у него остается», — считает аналитик.
Помимо «приземления надежд», бывший чиновник МИД Беларуси нашел и позитив в событиях уходящего года в Беларуси.
«Несмотря на объем репрессий, Лукашенко так и не почувствовал себя в безопасности. Не появилась уверенность, что в случае остановки репрессий власть останется в безопасности. И это порочный круг — чем больше раскрытия заговоров, тем больше становится врагов. Что больше дестабилизирует систему? Уменьшение репрессий или их бесконечный повтор? Есть ли у самого Лукашенко представление о том, когда и как он может отказаться от репрессий? Репрессии эффективны на краткосрочную перспективу, бесконечно на них не проедешь. Мой вывод: ничего пока в Беларуси не закончилось, что и подтверждают действия самого Лукашенко», — отмечает Павел Слюнькин.
Об избавлении от иллюзий говорит и политический аналитик, основатель агентства Sense Analytics Артем Шрайбман.
«Если 2020 год стал крушением многих иллюзий и некой, может быть, наивности у массового белоруса, то 2021 год — это крушение многих конвенциональных иллюзий, которые были у экспертного сообщества. Основная из них состоит в том, что мы все — и я в том числе, многие из нас по крайней мере, — были уверены или считали базовым сценарием то, что условно выражается фразой „на штыках долго нельзя сидеть“, потому что это дорого, затратно, это выводит систему из баланса, это неустойчивое состояние. Не то что бы мы оказались все повержены и посрамлены, но „долго“ оказалось философской материей. Белорусский режим показал, что достаточно долго на штыках можно сидеть без каких-то внешних проявлений серьезной дестабилизации. То есть 2021 год — это год, в котором практически не было протестов, это год, в котором внутреннее закручивание гаек не привело к тому, что по крайней мере в каких-то макропоказателях экономика почувствовала бы спад. (…) В целом система не пережила какое-то внутреннее землетрясение от того, что она перешла к фундаментально новому формату сохранения Лукашенко во власти. Если раньше социальный контракт держался на некоем миксе пряников и кнутов, то сейчас достаточно бесповоротно баланс резко сместился в сторону кнутов не только потому, что нет пряников, а просто система стала функционировать на основе насилия как некого такого системообразующего фактора», — указывает Артем Шрайбман.
Генератор кризисов Как считает Артем Шрайбман, главным итогом года во внешней политике «стало то, что на западном направлении мы увидели, насколько правозащитный кризис, кризис с правами человека внутри страны, оказался несоизмеримо меньшим раздражителем для Запада, чем нарушение региональной стабильности».
«То есть те пакеты санкций, которые принимались за нарушение прав человека, репрессии, меркнут на фоне санкций, которые принимались после самолета Ryanair, после миграционного кризиса. Это означает, что мы видим приоритеты (Запада), видим, что поднятая планка насилия внутри страны такова, что можно выносить просто сталинские сроки, можно заниматься ежедневном милицейским садизмом на камеру, и это уже не приводит к какому-то международному возмущению. Потому что Лукашенко уже находится в той зоне международных раздражителей, в которой ему нужно генерировать какие-то новые региональные кризисы для того, чтобы навлечь на себя гнев Евросоюза или США. Я не то что не верю в его способность это делать, я как раз уверен, что его фетиш по поводу „ненаклоняемости“, желание постоянно отвечать на эскалацию эскалацией, практически наверняка гарантируют нам появление новых поводов для санкционной спирали, но для гуманитарной ситуации внутри страны это плохая новость. Силовики расширяют масштаб насилия и понимают, что за это ничего не будет, продолжают это делать. Это довольно горючая, опасная и драматичная ситуация», — сказал Артем Шрайбман.
Аналитик отметил, что продолжается начатое в 2020 году размежевание власти и нелояльной части общества, власть состоит (после репрессий и чисток) только из лоялистов. Размежевание происходит и в обществе, продолжается поляризация, «на краях спектра уровень вражды такой, которого в Беларуси, мне кажется, никогда не было за ее независимую историю».
«Экспортное чудо» Вопреки многочисленным прогнозам накануне 2021-го, белорусская экономика не только не рухнула, но и показала рост. Главным драйвером стала внешняя торговля, которая, по оценкам экспертов, показала хорошие результаты, благодаря экспортному буму и запаздывающему росту импорта.
Катерина Борнукова, академический директор Центра экономических исследований BEROC, не разделяет сверхоптимизма «многих чиновников, которые заявляют, что этот год стал одним из лучших за последние 10–12 лет».
«Чтобы понимать реальное состояние экономики, надо сравнивать наш лучший год. ВВП Беларуси в уходящем году вырос на чуть более 2%, в то время как в России и Украине на 4%, в Польше и Литве — на 5%. Реальные доходы белорусов выросли тоже на 2,2%, при этом потребление практически не выросло — люди не транслируют рост доходов в потребление, потому что ожидают ухудшения ситуации. И падают инвестиции — на 8% по сравнению с 2020 годом, который тоже не был очень успешным в плане инвестиций», — сказала Катерина Борнукова.
Одним из главных трендов уходящего года экономист назвала изменение госполитики в частном секторе. По словам Лукашенко, сейчас условием для работы частного сектора становится политическая лояльность.
«Мы пока не видим каких-то трагических разворотов здесь. Бизнес не получил от власти того жесткого отношения, которое сегодня получает общество. Но мы видим негативные изменения в экономической политике — те же поправки в Налоговый кодекс. (…) Мне кажется, что даже либералы, которые были раньше в правительстве, теперь понимают, что частный сектор в этой политической ситуации не сможет быть драйвером роста, а потому не стоит пытаться его особо защищать», — сказала Катерина Борнукова.
Что касается санкций Запада, в 2021 году Беларусь еще их не особо заметила, но «та неопределенность, которую санкции создали для экономики, уже сыграла и будет играть свою роль независимо от того, насколько действительно санкции будут работать».
|
Навигация по порталу: 
