В Сочи в 32-й раз начал свою работу «Кинотавр». 18 сентября открыла кинофестиваль документальная картина Петра Шепотинника «Нас других не будет» к 50-летию Сергея Бодрова-младшего. Об этом фильме, а также двух картинах основного конкурса — «День мертвых» Виктора Рыжакова и «Оторви и выбрось» Кирилла Соколова — рассказывает обозреватель RFI.

32-й «Кинотавр» открылся очень серьезно и с серьезной повесткой. На сцене три актрисы — Дарья Екамасова, Алина Хазанова и Анна Шипилова постарались приспособить к сегодняшнему дню чеховских «Трех сестер». Знаменитое «Надо жить!» и «Будем работать» появлялось на заднике сцены на больших экранах, в то время как три актрисы, не выходя из образа сестер, вели речь о месте женщины в современном обществе, иногда прерываемые певицей Манижей. Церемония получилась концептуальной, аскетичной и злободневной, хоть и немного тяжеловесной для праздника.

Аскетичность, сам того, видимо, не желая, разбавил Сергей Сельянов. Человек идеальной выдержки и некоторой даже суровости, он почти плакал, получая из рук президента «Кинотавра» Александра Роднянского приз за вклад в кинематограф. Да и кто бы на его месте не плакал — наконец-то вспомнили про такую профессию, как продюсер, не последнюю в кинопроцессе. До этого считалось, что вклад в кинематограф доступен лишь актерам и режиссерам. Словом, неожиданно нежная нота во время открытия «Кинотавра» отлично разбавила не совсем уместную сухость в начале.

Логичным продолжением чествования Сельянова стал фильм открытия — к 50-летию Сергея Бодрова-младшего Петр Шепотинник снял документальный фильм о нем «Нас других не будет», где Сельянов много рассказывает о Сергее. Старые съемки Алексея Балабанова, рассказы Надежды Васильевой, художника по костюмам и вдовы Балабанова, оператора Сергея Астахова, особенно много — про гибель Сергея и его съемочной группы. Сам Сергей рассказывает о том, как пришел в кино и как собирается двигаться дальше. Очень больно. Очень многие сидевшие в зале знали и Бодрова, и Балабанова, кто-то с ними работал, кто-то был просто знаком по долгу службы, поэтому в кинотавровском зале этот фильм прозвучал по-особому. Вряд ли, конечно, он прозвучит так же в прокате, но и прокат у него предстоит ограниченный.

А дальше, стряхнув с себя ностальгические ноты, «Кинотавр» поскакал своим чередом. Дебют известного театрального режиссера Виктора Рыжакова «День мертвых» с Агриппиной Стекловой и Александром Палем в главных ролях заставил подумать, а не свалить ли отсюда раньше. Потому что фильм имеет отношения к чему угодно, но только не к кино. Можно, конечно, и по пьесам снимать хорошие фильмы — вспомним хоть «Пять вечеров» Никиты Михалкова, — но надо уметь «вдохнуть» в пьесу кинематограф. Иначе получается мертвая зыбь.

Отличные актеры, изображающие тут консервативную деревенскую мать и взрослого сына, обремененного всеми атрибутами современной городской жизни, пытаются играть по-киношному, но режиссер им в этом мешает как может. А может он много — и актеры вынуждены разыгрывать «Театр у микрофона», произнося текст, пригодный для театра, с театральными же приемами, а на экране в результате — неуместная театральщина. Вообще сейчас среди театральных режиссеров стало модно пробовать свои нерастраченные силы в кино — вот, скажем, Дмитрий Крымов тоже ступил на этот опасный путь.

Недостаток энергии, так остро чувствовавшийся на «Дне мертвых», с лихвой восполнил молодой режиссер Кирилл Соколов с картиной «Оторви и выбрось». Соколов уже второй раз (его первым опытом был фильм с хлестким названием «Папа, сдохни!») берется за труднейший и совсем не освоенный в России жанр черной комедии. Во многом наследуя Квентину Тарантино, Соколов отрабатывает жесткую и актуальную тему домашнего насилия. Героиня фильма Оля (Виктория Короткова) выходит из тюрьмы, где отсидела четыре года за членовредительство — выколола глаз возлюбленному, менту Олегу (Александр Яценко) за то, что тот, в свою очередь, применил к ней физические меры воздействия. Вернувшись, Оля забирает у матери (Анна Михалкова) 10-летнюю дочь Машу и пытается уехать с ней в город. Но не тут-то было — мать с Олегом пускаются в погоню. Мать хочет вернуть внучку, Олег — Олю.

Этот фильм не так брутален, как «Папа, сдохни!» — по крайней мере (осторожно, спойлер!) все остаются в живых, хотя крови и гулких ударов живот тут предостаточно. «Папа, сдохни!» был грамотнее выстроен, лишен провисаний и затянутостей, здесь же режиссер во второй половине фильма теряет заметно темп, увлекшись неожиданными психологическими изысканиями. Но в «Оторви и брось» есть несомненное достоинство — этот фильм, ступив на опасную территорию, такую болезненную для России тему домашнего насилия, осваивает ее (при всей радикальности художественного решения) необыкновенно деликатно. Хотя нет сомнений, что многими этот фильм будет не понят и не принят, — большинство людей пока не умеет отличить здоровый смех от насмешки, принимая за оскорбление соседство смеха и тяжелой болезненной темы.

Первоисточник: rfi.fr »