«Эх трешка, птица-трешка, и кто тебя выдумал?! Трешка
Бэха…» — веснушчатый Селифан со слезами умиления на глазах произносит дифирамб своему черному боевому коню марки BMW, на заднем сиденье которой — инспектор министерства культуры Павел Иванович Чичиков — симпатичный хлыщ с выражением трагического несоответствия грешному миру на лице и портфелем с заманчивыми предложениями для провинциальных чиновников в руке.

На заднем стекле «тройки» — стикер «Спасибо деду за победу!», вокруг — необъятные дали, дураки и дороги. Всего этого здесь в таком избытке, что сам Гоголь наверняка был бы доволен.

Григорий Константинопольский — режиссер, не знающий середины. Его стихия — фарс, гротеск порой на грани фола, иногда на грани хорошего вкуса, ну так и жанр такой, что ж поделаешь. Предыдущая работа Константинопольского — «Гроза» — при множестве справедливых претензий к ней стала идеальным примером того, как приевшаяся со школьной скамьи классика вновь расправляет крылья и принимается парить над умами и душами подзабывших литературу обывателей. Теперь вот онлайн-платформа IVI представила четыре серии минисериала «Мертвые души».

Фу, какое несправедливое слово — «осовременивание». «Константинопольский осовременил Гоголя», — слышится тут и там. И невдомек произносящему это, что ничего более обидного для Гоголя не придумать. Ау — Гоголя надо осовременивать? Серьезно? Если надо осовременивать — стало быть, он устарел и давайте его подправим? Та безумная, веселая, отважная, сказочная игра, которую затеял Константинопольский с гоголевской поэмой, есть акт колоссального почтения и пиетета. Уважение к автору-классику не в том, чтобы снять экранизацию, следуя дословно каждой реплике и соблюдая все авторские описания. В таких случаях получаются пресные и нужные лишь нерадивым школьникам, ленящимся прочитать литературный первоисточник, фильмы имени Владимира Бортко. То, что сделал Константинопольский, — блистательно доказывает непреложный факт гениальности Гоголя, почти 200 лет назад описавшего не только современную ему Россию, но и Россию будущего. То есть нашу сегодняшнюю.

Итак, чиновник Минкульта Чичиков (Евгений Цыганов) приезжает в областной город Бугорск, чтобы впарить местным чиновникам-воротилам места на престижных кладбищах — вплоть до Кремлевской стены. Можно выбрать соседа — например, областной министр культуры Собакевич (Александр Робак) хотел бы лежать рядом с Навальным. И человек известный, и личность сомнительная — последнее должно существенно уменьшить цену за соседство с ним на кладбище. Чичиков, правда, возражает: «До 2014 года было бы и правда недорого, но теперь он очень продвинулся». Агафья Тихоновна (Анна Михалкова), губернаторова жена, хочет оказаться рядом с Газмановым. Коробочка (Елена Коренева) — рядом с Максимом Галкиным. Ноздрев (Тимофей Трибунцев) — рядом с Захаром Прилепиным и Сталиным. Плюшкин (Алексей Серебряков) — рядом с Федором Бондарчуком. Чиновное население города Бугорска — адовая смесь коррупции, жадности, глупости и абсурда. То есть всего того, что испокон века составляет основу нашей жизни и наши истинные скрепы. Здесь, в Бугорске, сосредоточилась вся русская история — от Рюрика до Путина, здесь ничего не изменилось со времен Гоголя. Разве что Селифан правит не каретой, а BMW, Коробочка — не толстая глупая помещица, а худая глупая мэрша («Мне губернатор кресло мэра по наследству передал от покойного мужа — у нас и фамилия одна, и инициалы совпадают»), Ноздрев в промежутках между торговлей борзыми щенками мотается воевать на Донбасс (который он воспроизводит в своем саду, где также имеется стена Рейхстага, для взятия казаками), а маниловских детей зовут не Фемистоклюс и Алкид, а Вишну и Кришна. В целом же — Константинопольский сумел рассказать ровно то, что хотел рассказать Гоголь. Россия — черная воронка, в которой давно перемолоты в пыль хорошие разумные люди (если они вообще здесь водились), любые здравые мысли, здесь нет прошлого и не видно будущего — есть только уродливое настоящее. Здесь уродлив даже честный человек — последний из могикан, осколок былых сказочных времен, интеллигент-библиотекарь Плюшкин — и тот, кроме брезгливости, не вызывает ничего. Типичный русский неудачник, честный, но завистливый, чистый, но злобный, обвиняющий всех и вся в собственной неудалости, проклявший своего бывшего однокурсника Федора Бондарчука, у которого все получилось, а у него, Плюшкина — нет. Очень сильная работа Алексея Серебрякова, актерски виртуозная, трагическая.

Вся эта безумная фантазия гораздо лучше, чем все вместе взятые «почтительные» экранизации, отсылают нас к Гоголю и к его поэме. Моментами сильно пережимая и заставляя актеров зверски переигрывать (как, например, Дмитрия Дюжева, сыгравшего Манилова с бесшабашной гротескной отвагой, или блистательного Тимофея Трибунцева, чей Ноздрев — адская смесь агрессивного алкоголика и хитроумного казака-патриота), Константинопольский заставляет нас вспомнить, что Гоголь — это не только гениально прозорливо, но и невозможно смешно. Помните известный рассказ, как наборщики в типографии, набиравшие «Вечера на хуторе близ Диканьки», хохотали так, что рассыпали набор? Между прочим, начитанные люди были, не чета нынешним верстальщикам, и цену хорошему слову знали прекрасно. Но у нас так устроено наше национальное сознание, что серьезное априори не должно быть смешным. Или серьезное — или смешное. Ну разве что немножко Салтыкову-Щедрину было разрешено, да и то только из уважения к его критике царской России. Все четыре серии «Мертвых душ» смешны — в той или иной степени. Восхитительна дура Коробочка, которая толком не знает, избирали ее или назначили. Каждую секунду своего существования на экране идет вразнос Трибунцев, работающий на грани возможностей. (Можно только догадываться, каким был бы Ноздрев в исполнении Михаила Ефремова, покинувшего проект по известным печальным причинам). Переигрывающий Дюжев в роли повернутого на Индии и на сексе Манилова. Начинающий со смешного глуповатого губернатора и заканчивающий страшным всесильным местным бандитом Сергей Колтаков (последняя роль выдающегося актера). Влюбленная в Чичикова Агафья Тихоновна в трогательном исполнении Анны Михалковой. Все смешны.

Отвязная атмосфера фильма чудесным образом отбрасывает нас лет на 25–30 назад, в 90-е, когда можно было безопасно крыть режим и президента, когда страшное казалось веселым, когда говорить правду было легко и приятно. Когда мы в последний раз видели на наших экранах что-то подобное? Отчасти — в сериале «Домашний арест», где механизм получения власти высмеян и разоблачен под общий хохот. В «Мертвых душах» все гораздо страшнее — здесь любая надежда на улучшение терпит крах, а смех надсаден и трагичен. Здесь Чичиков — не аферист-одиночка, он — часть огромной государственной Системы, а его похождения — не что иное, как государственное задание по пополнению государственного общака.

Наверное, «Мертвые души» — это лучшее, что случилось в российскими сериалами за этот плодоносный год. По крайней мере появилась надежда, что онлайн-платформы, которым не надо ни государственных денег, ни прокатных удостоверений, станут серьезной альтернативой полузадушенному российскому кинематографу с его патриотическими закидонами.

Екатерина Барабаш (Москва)

Первоисточник: rfi.fr »