Москва снова вспомнила об интеграционных устремлениях Беларуси и России, зафиксированных в 1999 году подписями Лукашенко и Ельцина. Минск же воспринял это как угрозу независимости, в стране заговорили об инкорпорации, а не о старом проекте под названием Союзное государство Беларуси и России.

При этом тема интеграции периодически всплывает в отношениях Минска и Москвы, особенно во время различного рода их обострений. Почему именно сейчас напоминание российского премьера о старых документах получило название «ультиматум Медведева»? «Интеграционная риторика с обеих сторон звучит регулярно, но сегодня это уже не вполне дежавю», — говорит в интервью RFI политический обозреватель Александр Класковский.

Александр Класковский: «Качественно иной, новый момент заключается в том, что впервые вопрос поставлен ребром, по сути, в виде ультиматума — это так в прессе и назвали, «ультиматум Медведева» — в Бресте 13 декабря это прозвучало из уст российского премьера. По сути, впервые Москва жестко связала дальнейшую финансово-экономическую поддержку Беларуси с так называемым продвинутым, как выразился аккуратно Медведев, вариантом союзной интеграции. А еще конкретнее, он просто напомнил тот документ, который сам Александр Лукашенко подписал в 1999 году — это так называемый большой союзный договор. Но это было подписано в другую эпоху, эпоха изменилась, вместо Ельцина место в Кремле занял Путин. И в тот момент, в начале 2000-х годов, была острая ситуация, когда Путин поставил вопрос «о мухах и котлетах», как это вошло в историю. Но тогда Лукашенко посчитал, что отбился от этих предложений, за которыми маячила мягкая инкорпорация Беларуси, а вот сейчас, когда Медведев снова о них напомнил, в Минске с ледяным ужасом осознали, что да, мы же тогда столько всего понаподписывали, и, в частности, с 2005 года единая валюта должна была появиться. Тогда Лукашенко даже привлек оппозицию, чтобы отбиться от этого всего, а сейчас Медведев напомнил об эти вещах, и трудно открутиться, потому что Москва бьет тем же риторическим оружием.

Всегда Лукашенко и его чиновники говорят, мол давайте выполнять союзные договоренности по части равных условий хозяйствования. Москва, как в том старом кинофильме, предложила: огласите, пожалуйста, весь список. То есть посмотрели весь набор пунктов, и давайте выполнять, дескать, не выборочно, а то вы как изюм из булки выковыриваете, только то, что вам нравится, давайте тогда все выполнять — единая валюта, суд, таможня и так далее. И вот этот жесткий ответ Лукашенко, который буквально на следующий день после этого „ультиматума Медведева” прозвучал на встрече в Минске с российскими журналистами и блогерами, что независимость — это святое и не надо нам там коленом на грудь наступать или на горло, вот этот жесткий ответ показывает, что Лукашенко прекрасно понимает: за всей этой риторикой стоит опасность инкорпорации».

Россия вряд ли обозначила четкие сроки принудительной интеграции, считает Александр Класковский.

Александр Класковский: Действительно ли завтра-послезавтра Москва уже хочет в том или ином виде присоединить Беларусь? Нет, не думаю. Скорее всего, это пробный шар. И может быть, это расчет как раз на такую реакцию Лукашенко, чтобы потом со спокойной совестью сказать: ну, если вы такие гордые, если готовы чем-то жертвовать ради своей независимости, то давайте выкручивайтесь сами без наших субсидий. То есть этап один — это немножко поджать союзника, уменьшить поддержку для Москвы, которая находится сейчас в непростом положении, в том числе из-за западных санкций. Сбросить часть этого бремени поддержки союзника под благовидным предлогом — это тоже выигрыш, уже тактический. Ну, а потом уже расчет на то, что ресурс белорусских властей будет таять, через несколько лет, возможно, этот белорусский созревший и перезревший плод — такую метафору использовал Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» — упадет в руки Кремля. Такой там расчет, по крайней мере.

Александр Класковский: Можно проследить, что еще с лета интенсифицировались такие вот вбросы со стороны некоторых московских ресурсов, московских источников. Кстати, российская пропаганда стала активно использовать, в частности, «Телеграм»-каналы, какие-то паблики в социальных сетях — то есть такие щупальца ощутимо заползают в Беларусь, белорусское информационное пространство. Так вот, интенсифицировались вбросы, что Кремлю надоел нынешний белорусский лидер, что решили его убирать, отодвигать и так далее, что, дескать, во время этих таинственных встреч в Сочи Путин выдвигал такой ультиматум: «Уходи и уступай место какому-то чисто прокремлевскому преемнику», который не будет капризничать, не будет, что называется, бить в хомут. Но, мне кажется, что это, скорее, слухи, нагнетание тревоги, неуверенности, какое-то психологическое воздействие — не столько на Лукашенко, сколько на его окружение, на белорусскую номенклатуру.

Пока Кремль просто зондирует почву, также испытывает некоторые элементы информационной войны, но что касается выборов, то тут дело в том, что у белорусского руководства все схвачено, и особо не вклинишься, особо не поиграешь в свою игру на этих предстоящих выборах. Мы знаем особенности «элегантных» побед белорусского руководителя. Во время грядущей электоральной кампании тут все будет под контролем, под колпаком, и каким-то пророссийским вероятным кандидатам просто не дадут развернуться. Лукашенко уже все сказал: независимость — это святое. Когда-то он вообще говорил, что если придется, то он будет свою власть даже с автоматом в руках отстаивать. Я думаю, что в этих заявлениях он вполне искренен.

Александр Класковский: Сейчас ситуация драматичная, напряженная. Думаю, сейчас даже политические противники Лукашенко не в том настроении, чтобы злорадствовать, потому что видят, что действительно независимость оказалась под ударом. Специфика выстроенной Лукашенко системы такова, что не только экономика критически зависит от России, но еще эта система и очень ригидная, очень неподатливая в плане реформ. У ее архитектора просто ментальность такова, что он сегодня — после стольких лет правления — боится что-то рушить, начинать какую-то трансформацию. Хотя другого варианта нет, понятно, что нужно диверсифицировать экономику, повышать конкурентоспособность, нужно избавляться от монстров социндустрии. То же касается и реформ политических — тут все переплетено. Просто риторика, что мы хотим дружить с Евросоюзом, мало что даст. Понятно, что для того, чтобы был иммунитет против этой ползучей пропагандистской экспансии «русского мира», нужно укреплять национальное самосознание, но если будет расти слой сознательных граждан, то это значит, что будет расти слой тех, кто критически относится к режиму — а здесь в заколдованному кругу оказалось белорусское руководство. Я думаю, будет что-то делаться прежде всего в экономике, что называется, через не хочу. Ближайшие годы будут очень тревожными и напряженными, в этом плане будущее Беларуси сегодня малопредсказуемо, к сожалению.

24 декабря Александр Лукашенко в Минске обсудил с правительством «дальнейшее движение в решении интеграционных вопросов, непреклонно уважая суверенитет двух стран и особенно выбор народов». Совещание «по актуальным вопросам сотрудничества с Российской Федерацией» посвящено ближайшему визиту Лукашенко в Москву на встречу с президентом России Владимиром Путиным.

Минск

Первоисточник: ru.rfi.fr »