Председатель комитета Совета Федерации по конституционному законодательству Андрей Клишас внес в Государственную думу законопроект о переносе выборов президента России в 2018 году на 18 марта - на дату аннексии Россией Крыма.

Спикер Думы Вячеслав Володин высказался в поддержку этого предложения, правда, в Кремле отреагировали сдержанно и обещали "подумать".

Старт предвыборной кампании дан, и, кажется, уже можно догадаться, под какими лозунгами она будет проходить.

Чего ожидать от выборов-2018?

Ведущий программы "Пятый этаж" Михаил Смотряев беседует с политологом Николаем Петровым и профессором факультета политических наук и социологии Европейского университета в Санкт-Петербурге Владимиром Гельманом.

Михаил Смотряев: Можно говорить о том, что предвыборная кампания исподволь началась. В ней вряд ли будут какие-то колоссальные неожиданности, но события последних нескольких дней, когда на свободу отпущены как минимум три участника резонансных процессов,можно толковать по-разному. 

Этот законопроект, который попал в Государственную Думу третьего числа, устанавливает какие-то почти советские параллели между выборами, государственными праздниками - не будем забывать, что 18 марта - федеральный праздник в России. 

Для тех, кто чуть постарше, начинают легко вспоминаться соответствующие лозунги из газет о нерушимом союзе коммунистов и беспартийных, о фактически безальтернативных выборах, даром что теперь выбирают не ЦК, а президента.

Николай Петров: Стилистически здесь можно проводить параллели, но то, что происходит сегодня, имеет гораздо более важные последствия для дальнейшего развития страны, чем просто совпадение. По-видимому, мы видим момент, когда сделан выбор относительно модели предстоящих президентских выборов, и, возможно, стратегии развития страны.

Владимир Гельман: Параллелей с советским прошлым довольно много, но выборы в СССР - это было шоу, а президентские выборы в 2018 году - это важное событие. Я согласен с Николаем, они действительно сильно повлияют на траекторию дальнейшего развития страны.

М.С.: Последнее время довольно много пишут о том, как будет выглядеть эта траектория. Здесь есть несколько составляющих, которые есть смысл обсудить отдельно. 

Я сегодня видел комментарий Бовта, где он проводит параллель между лозунгом "сделать Америку великой" и его российским аналогом. Сначала вставали с колен, потом удваивали ВВП, и сейчас тоже какие-то похожие разговоры ведутся. Ситуация здесь распадается на внешнеполитическую - это тема для отдельной беседы - и внутриполитическую. 

Внутриполитическая обстановка в некоторой степени была подстегнута санкциями, которые наложили на Россию, но экономические предпосылки были достаточно давно, для их развития потребовался толчок. Заодно и нефть подешевела примерно в то же время. 

Сейчас мы выясняем, как будет устроена российская экономика ближайших 10 или 20 лет. А статистика сообщает нам, что россияне уже тратят только на продовольствие, и не самое дорогое, вдвое больше, чем европейцы. Около 30% своего ежемесячного дохода, что меньше, чем на соседней Украине, но гораздо больше, чем в среднем по странам "золотого миллиарда". Какие нас здесь ожидают изменения?

Н.П.: Факт выбора модели президентских выборов не означает четкого выбора модели развития страны. Просто настал момент, когда Кремль перестал надеяться на возможность заключения соглашений с Западом, в первую очередь с США, которые помогли бы облегчить финансовое положение страны за счет смягчения финансовых санкций. 

Времени до выборов остается совсем немного, и взят курс на то, чтобы взять Крым третий раз, провести выборы как плебисцит, когда народ демонстрирует единство и объединяется вокруг военного вождя. На этом можно поддержать легитимность власти. 

Но дальше все равно встает вопрос, как дальше будет развиваться страна, и здесь выбор пока не сделан, а, во-вторых, если бы он и был сделан в пользу мобилизационной модели развития, усиления конфронтации с Западом, все равно понятно, что эта модель вряд ли способна дать долговременную устойчивость режиму, и все равно через кризис возможен переход к относительно либеральной экономике.

М.С.: Механизм выборов, который в упрощенной форме выглядит как "если не Путин, то кто?", - это уже вектор, это сигнал, как будет устроена жизнь в российской экономике и внешней политике. В том виде, в котором он существует сегодня, режим не обладает избыточным запасом устойчивости. Его надо все время поддерживать. Механизм его функционирования в предыдущие годы вряд ли может радикальным образом измениться, если Владимир Путин еще 6 лет будетпрезидентом.

В.Г.: Та цель, которую ставят перед собой нынешние руководители России, - оставить все как есть, оставить себя у власти на максимально длительное время, словом, ничего особо не менять. Каких-то стимулов к тому, чтобы начать проводить либеральные реформы в экономике, у них нет. Все разговоры о переходе к мобилизационной экономике отвечают интересам только каких-то лоббистских групп. 

Это значит, что в качестве модели развития предполагается модель застоя, похожая на ту, что имелась в СССР во времена Брежнева. Не так мало наших сограждан считает это время лучшим в отечественной недавней истории. Но очевидно, что чем дольше оттягивать какие-то перемены, тем болезненнее они окажутся, но это - не вопрос сегодняшних выборов.

М.С.: Вопрос сегодняшних выборов - кто будет продолжать руководить хозяйством в ближайшем краткосрочном будущем. Если выборы действительно окажутся фактически безальтернативными, то это четкое указание на то, что взят курс на консервацию. Причем это может быть обставлено пропагандистскими мобилизационными лозунгами, и наоборот, очередным удвоением или утроением 

ВВП. Но, если счистить эту оболочку, то по факту ничего не поменяется.

Н.П.: Это логичное, но не совсем правильное рассуждение. Это редкий случай, когда я не согласен с Владимиром Яковлевичем. Я соглашусь, что сама система, политическая элита хотела бы ничего не менять. 

А может ли она ничего не менять? Смена модели абсолютно неизбежна, и она связана с тем, что ресурсов для сохранения действующей модели уже практически не остается. 

Скатывание в брежневское время невозможно в принципе. Хочет она того или нет, система находится на развилке. И развилка эта достаточно простая: либо либерально-экономические попытки в очередной раз вдохнуть новую жизнь в российскую экономику, либо необходимость жесткой мобилизационной модели и в экономике, и в политике.

В этом смысле важность того, что происходит сегодня, достаточно серьезна и не зависит от того, чего хочет Кремль, есть или нет в элитах консенсус по тому, какую модель развития на будущее выбрать. 

Более того, мы в последний год наблюдаем очень серьезные подвижки в самих элитах, которые сегодня привели к тому, что Кремль относительно свободен в выборе вектора дальнейшего развития, по крайней мере, серьезные консолидированные попытки со стороны элиты двинуть в ту сторону, которую данная элитная группа считает выгодной для себя, сегодня, видимо, сегодня невозможны. 

Перемены и перестановки, которые произошли, когда сильных и влиятельных людей меняли на технократов третьего уровня, которые не могут выступать в роли вождей за ту или иную модель развития, тоже свидетельствует о переходном состоянии системы. Такое состояние не может длиться долго.

М.С.: Ну и выборы не завтра. Существует отличная от нуля вероятность, что к 18-му году брожение в элитах усилится настолько, что выборы окажутся не безальтернативными.

В.Г.: Такое развитие событий маловероятно. Конечно, будущее мы предсказать не можем, любые наши ожидания строятся на том, что мы наблюдаем сейчас. В течение года все может случиться. Все может измениться радикально и глобально. Но пока что мы видим, что возобладали представления об инерционном сценарии кампании. 

Мы видим новых кандидатов, мы видим явное стремление опираться на административные методы - повышение явки избирателей, уже анонсировано, что необходимо добиться 70% участия в выборах, сделать это честно практически нереально, имеется стремление капитализировать позитивные ощущения многих россиян от присоединения Крыма. Но все это выглядит как повторение пройденного, и новых дискуссий, планов мы не видим. Скорее можно ожидать, что на протяжении ближайшего года они не появятся.

М.С.: Мы уже неоднократно беседовали о состоянии российских политических элит и каждый раз приходили к выводу, что состояние это неутешительное. А то, что сейчас у нас является элитами, или, как их называют, башнями Кремля, насколько там готовы в принципе к возможности что-то менять, поворачивать, насколько они понимают, что находятся на развилке? 

Поскольку, если посмотреть на действия России во внешнеполитической области, то там мобилизационная модель российской экономики из них вырастает естественным путем, потому что ничего другого из этого вырасти не может - тут и Крым, и Сирия, и постоянные вето в Совете Безопасности, внезапно и Трамп оказался отнюдь не лучшим другом, и Китай что-то на границе баллистические ракеты размещает - крепость, окруженная врагами. 

В этой связи предположить, что кто-то, в какой-то кремлевской башне может догадаться, и обладать достаточным весом, чтобы начать проталкивать идею, что, может быть, хватит бряцать оружием, попробуем мириться, проводить либеральные реформы, и таким образом увеличим свое долголетие в качестве режима, эта идея может просто не родиться?

Н.П.: Эта идея не может там родиться как движение сверху, инициированное какой-то организованной группой элиты. Сегодня мы имеем серьезное падение доверия внутри элит. То, что происходит с арестами сановников, губернаторов и так далее, препятствует консолидации элит и объединению за тот или иной вариант развития. 

Та система, которая выстроена, мы говорим как об элите, о тех людях, которые принимают участие в управлении страной. Но это не самостоятельные фигуры, а люди, встроенные в механизмы.

За последний год способность политической элиты видеть и формулировать видение для страны в целом, а не то, как максимально эффективным образом решить поставленную кем-то сверху задачу, существенно сократились. Можно определенно говорить о деградации политических элит и на федеральном, и на региональном уровне. Другое дело, что жизнь будет подталкивать эту махину в определенную сторону.

Мы не дождемся того, чтобы элита выступила с замечательным планом экономических и политических преобразований. Но, сталкиваясь с той или иной проблемой, как недавно, когда элита столкнулась с проблемами на выборах, было принято вынужденное решение о возвращении к смешанной системе. И это тоже является неким толчком к дальнейшему политическому развитию. 

В результате мы увидим реактивную политическую модернизацию, как изменение и усложнение системы не потому, что кто-то этого в элите хочет или представляет себе стратегически то, как должна развиваться страна дальше, а как результат попыток решать постоянно возникающие все новые проблемы, реагировать на какие-то вызовы.

М.С.: Постоянное решение каких-то головоломок без стратегического плана развития, хотя бы на несколько десятилетий, может закончиться для страны довольно печально. Вы разделяете опасение по поводу состояния, в котором находится российская элита?

В.Г.: Горизонт планирования, действительно, крайне небольшой. Конечно, это связано с теми шагами, которые предпринимались за последние годы - аннексия Крыма, конфронтация с внешним миром, закручивание гаек во внутренней политике. В плане долгосрочных стратегических перспектив наши элиты и разные руководители ведут себя как обычные обыватели. Они не строят долгосрочных планов, а действуют по ситуации. 

До самого последнего времени это получалось, поскольку даже такая авантюра как Крым не принесла немедленных катастрофических последствий. А долгосрочные последствия накапливаются, но у тех, кто сегодня рулит страной, есть ожидания, что когда эти последствия могут настать, их уже не будет на свете, или они будут совсем старыми. А сейчас стоит задача с очень узкой перспективой - одного года. И если не случится экстраординарных событий, с задачами марта 2018 года российский правящий класс вполне способен справиться.

М.С.: А следующие выборы могут уже выглядеть совсем по-другому. Возникает еще вопрос, как подведомственный электорат реагирует на это все. Насколько сейчас возможно третье взятие Крыма, мобилизация общества даже не в рамках мобилизационного сценария экономики, выходя за него чуть шире? Народ, в общем, устал.

Н.П.: Понятие "мобилизация общества" кажется очень важным. Это то, чего Кремль не хочет и избегает всячески. Важно каким-то образом привлечь избирателей, но при этом никакой мобилизации. Сегодня общество мобилизовано в вашу поддержку, а завтра этот механизм мобилизации может оказаться совсем не в вашу пользу. 

Но сама эта идея совместить день голосования с праздником присоединения Крыма означает, что власть смотрит назад, когда может продемонстрировать успехи, а не вперед. Это очень важно, потому что выборы превращаются не в обсуждение планов на будущее, пусть не очень аргументированных и рациональных, а в гордость за наше славное прошлое. В этом смысле этот год будет потерян для страны, если она собирается жить дальше, а не просто праздновать четвертую, пятую, десятую годовщину того или иного события.

М.С.: Праздновать годовщины у нас принято. Другое дело, что будет с ценами на нефть - это предсказать мы не сможем.

В.Г.: Российские власти действительно заинтересованы в демобилизации. Это проявилось еще тогда, когда шли разговоры о "русской весне", когда активные граждане выезжали на Донбасс и участвовали в боевых действиях. Кремль, почувствовав, что такая инициатива и активность ни к чему, очень быстро всю ее свернул, помог от некоторых активистов избавиться. 

Власти вполне отдают себе отчет в том, что мобилизованное общество не всегда управляемо. Скорее всего, сценарий, связанный с продолжением мифа о наших славных героических традициях, завершенных присоединением Крыма, будет продолжен, и в краткосрочном плане это принесет успех. 

Нужны избиратели, которые придут, проголосуют как надо и не будут задавать лишних вопросов. Насколько это реалистично в будущем - будущее покажет.

М.С.: В этих категориях разумнее было бы назначать выборы на 9 мая?

В.Г.: 9 мая - день немножко про другое. Его использование в целях выборов - пока, по крайней мере, - не рассматривается. Хотя да, вся история работает для власти как ресурс для легитимации их сегодняшнего положения.

М.С.: Я не говорил про 9 мая всерьез, хотя готов допустить, что если ситуация будет развиваться по наиболее консервативному сценарию, то недалек тот день, когда предъявлять народу героев Крыма будет недостаточно, и потребуется аргументация посильнее. А там, глядишь, можно и Куликовскую битву вспомнить, и Ледовое побоище. Мало ли было славных побед русского оружия, которые вполне могут сгодиться для того, чтобы под них и выборы провести.

Первоисточник: bbc.com »