Исаакиевский собор Санкт-Петербурга будет передан Русской православной церкви. Эту информацию журналистам подтвердил петербургский губернатор Георгий Полтавченко. По его словам, собор передается церкви в бессрочное пользование.

О том, что городские власти приняли решение о передаче собора, первым сообщило петербургское издание «Фонтанка». Ссылаясь на собственные источники, оно передавало, что пока противники передачи собора добиваются референдума по этому вопросу, в Смольном уже готовят план передачи и намерены осуществить ее до декабря 2017 года.

Вопрос о референдуме по поводу судьбы Исаакиевского собора, в котором в настоящее время находится музейный комплекс, возник после того, как летом 2015 года Петербургская епархия РПЦ обратилась к городским властям с предложением вернуть собор церкви. Против этого выступил ряд деятелей культуры и, прежде всего, глава музейного комплекса Николай Буров. Именно тогда депутаты Законодательного собрания Петербурга предложили вынести вопрос на референдум, но городская избирательная комиссия отказалась проводить его, ссылаясь на неприемлемо размытую формулировку.

В 2015 году Полтавченко отклонил просьбу РПЦ. Как напоминает газета «Коммерсантъ», при этом губернатор указывал на экономическую нецелесообразность подобного шага. Спустя полтора года это обстоятельство губернатором уже не упоминалось.

Возможно, городские власти пришли к мысли о том, что выгоднее было бы «избавиться» от непрофильного актива, если РПЦ гарантирует, что Исаакий сохранит функции музея и что церковь в состоянии содержать собор. Такое мнение высказал в беседе с «Полит.ру» Алексей Муравьев, востоковед и религиовед, историк восточного христианства, доцент ВШЭ, зав. секции Ближнего Востока Школы востоковедения, специалист по восточному христианству.

«Если отвлечься от того, что имущество передается именно РПЦ, то видно, что есть два момента. Первый: мы возвращаем то, что было до революции – как бы в порядке восстановления справедливости (как, например, делали бы, если отобрали мечеть, или молельное здание, или еще что-то в этом роде и сделали из него музей). Ведь, по идее, если это культовое и только культовое здание, то логично, чтобы в нем производилось то, что было призвано производить в нем при строительстве. Что касается второго момента – того, можно ли совместить церковь с музеем, – то, в принципе, это возможно. Думаю, что РПЦ не намеревалась устраивать в нем одни только богослужения – а вполне вероятно, что в основном собор будет эксплуатироваться как музей.

Думаю, что, скорее всего, город просто «избавляется от непрофильного актива», от некоей обузы, которая на нем висит, и говорит примерно так: вот, церковь им владела прежде, до революции – пусть и теперь владеет. Правда, до революции церковь была государственной де-юре, чего сейчас нет. Поэтому, наверно, скорее всего это просто перекладывание ответственности со стороны города на церковь – в надежде, что церковь сама заработает на содержание собора за счет музейной экспозиции.

Это же вопрос, прежде всего, экономический: здание собора огромное, по одной только коммуналке – на отопление, освещение, всякое – будет требовать немало. Притом, что РПЦ получает (какими-то косвенными, окольными путями, но получает) вливания из бюджета, все равно в содержание собора нужно будет довольно-таки много вкладывать. Поэтому я и не сомневаюсь, что музей в нем сохранится. Тем более, что Казанский собор может стать примером (уж не знаю в деталях, как сейчас там все устроено, но суть та же) – там был Музей религии и атеизма, потом его передали РПЦ.

Так что, честно говоря, не вижу здесь большой проблемы. Проблема была бы, если бы РПЦ сказала: «Это богопротивный музей, мы его закрываем, больше его тут никогда не будет!». А так – все в порядке», — сказал Алексей Муравьев.

Отвечая на вопрос о том, почему, при экономических сложностях в связи с содержанием собора, РПЦ все же настойчиво добивалась его передачи, эксперт подчеркнул, что церковь придает ему большое значение.

«Во-первых, это храм, а все меньше и меньше храмов используется не по назначению. В советское время размещение в них чего-то светского было нормой, сейчас это, скорее, исключение. Во-вторых, Исаакий явно для Петербурга имеет особое значение: там сейчас фактически три символических здания. Ну, Николу Морского можно исключить, так что три: Казанский собор, Исаакиевский собор и Спас-на-Крови. Так что он важен.

И вопрос, на мой взгляд, не в том, кому это все передается, а в том, будет ли сохранена музейная экспозиция, будет ли допуск посетителей к ней. Если будет, то и вообще проблемы нет: смена собственника при сохранении функций – это достаточно техническая вещь. Другой вопрос – что у нас общественность очень алертная, очень боится подобных вещей, а особенно боится, что сейчас придут церковники и устроят что-то чисто религиозное, запретят светские выставки и т.д. Но я думаю, что именно этого и не произойдет.

Тем более, что эти здания – совершенно не русские по своему характеру. Они достаточно западные – Исаакиевский собор строил Монферран (француз Огюст Монферран был архитектором Иссакиевского собора и Александровской колонны в Санкт-Петербурге – прим.ред.), и это здание не обладает ни единым звеном связи с русской церковной архитектурой. Поэтому совершенно естественно будет в таком здании сохранить музейные функции – как, кстати, во многих католических и протестантских церквах на Западе, там присутствует музейный компонент.

Так что тревогу тут я считаю неоправданной. Просто общественность не очень хочет усиления и расширения РПЦ в ее нынешнем виде, в виде коррумпированной, слишком приближенной к власти и стремительно теряющей авторитет структуры. Собственно говоря, из-за этого, думаю, и возник такой скандал», – считает Алексей Муравьев.

Комментируя тему экономической целесообразности или нецелесообразности передачи собора, он отметил, что церковь могла найти убедительные для властей доводы в пользу этого шага.

«Думаю, в церкви поработали, подсчитали, объяснили – и представили некий бизнес-план, согласно которому такая целесообразность появилась. Собственно говоря, на поддержание любого здания, в том числе такого, нужно закладывать в смету коммунальные платежи, ремонт разного рода, траты на поддержание состояния. И вот церковь вдруг говорит: «Верните собор нам». «А как вы будете платить за него?» «Ну, мы найдем как». «Ну, это несерьезный разговор!» А если РПЦ представляет план: «Будут такие-то экспозиции, столько-то посетителей в год, они принесут нам столько-то денег, и если вы освободите нас от налоговых отчислений (религиозные организации у нас могут платить налоги по другой ставке), то тогда мы сможем сделать то-то и то-то», – то, скорее всего, власти решили: ну, и зачем этот собор нам на балансе? Музеев у нас и так много, зачем на балансе еще один? Который, к тому же, имеет откровенно религиозный характер, связанный с РПЦ и ее историей. Вот пусть она им и занимается.

Думаю, власти решили: «Ну, посмотрим. Если у них получится, то мы скажем: «Молодцы!». Если не получится, скажем: «Мы же говорили!» – и заберем обратно». Ну, да, говорилось про бессрочное пользование, но вы же понимаете, что РПЦ, по сути, является частью государственного истеблишмента. Если убрать декоративные формулы о том, что это независимая от государства организация, окажется, что это, по сути, государственная структура. Так что передача собора РПЦ – это просто передача из одной государственной структуры в другую с некоторым символическим смыслом. Не думаю, что здесь может быть какая-то серьезная проблема», – заключил Алексей Муравьев.

Между тем администрация музея «Исаакиевский собор» заявила, что еще только предстоит оценить, во сколько государству обойдется его переход в ведение РПЦ. А сам процесс передачи может затянуться из-за множества предметов музейного фонда, сказал информационному агентству РБК директор музея Николай Буров.

По его словам, сейчас собор является важным источником дохода для всего музейного комплекса, а после его потери комплекс перестанет быть самоокупаемым. «Мы лихорадочно пытаемся высчитать, как и во что это обойдется городу», — цитирует его высказывание агентство.

Добавим, что комплекс Исаакиевского собора имеет статус памятника культуры федерального значения. 

Первоисточник: polit.ru »