В ответ на западные санкции Москва в августе 2014 года ограничила импорт продуктов из ЕС, Норвегии, США, Канады и Австралии. Как это повлияло на ассортимент в магазинах и кто оказался в выигрыше?

  

Более полутора лет прошло с момента введения Россией контрсанкций, выразившихся в запрете ввоза сельскохозяйственной продукции и продовольствия из стран-членов Евросоюза, Норвегии, США, Канады и Австралии. Согласно официальной статистике, доля этих стран в импорте продовольствия РФ за прошедшее время снизилась на 20 процентных пунктов: если в 2013 году она составляла 44%, то по итогам 2015 года сократилась до 24%. И все же, констатируют эксперты, это вовсе не значит, что экспортеры не ищут и не находят окольных путей для поставки своих товаров на российский рынок.

О том, что импортная продукция из стран, попавших под эмбарго, продолжает поступать в РФ, свидетельствует ряд фактов. В частности, то, что в числе экспортеров, поставляющих товары в Россию, внезапно появились страны, "которые никогда в больших объемах сюда продукцию не поставляли или даже ее не выращивали", сообщила DW директор Центра агропродовольственной политики Института прикладных экономических исследований РАНХиГС Наталья Шагайда.

По ее словам, на практике это выглядит так. Когда появляется новая страна-экспортер, исследователи смотрят на то, производит ли она сама товар, который поставляет. Если выясняется, что нет (либо в небольших объемах), проверяется структура импорта в эту страну.

"Зачастую мы видим, что новые экспортеры вывезли в Россию почти столько того или иного товара, сколько сами ввезли в свою страну из других государств. То есть в чистом виде виден реэкспорт", - объясняет эксперт.

Подробный анализ статистики разных стран и сопроводительных документов убеждает в том, что продуктовые потоки под воздействием эмбарго не останавливаются совсем, а лишь причудливо меняются. При этом, продолжает Шагайда, данные редко коррелируют друг с другом, что создает путаницу и поле для маневра. Например, бывает так, что в базе нового экспортера показан завоз на его территорию определенной партии товара из стран, не попавших под эмбарго. Одновременно страна под эмбарго показывает в своей статистике, что поставила именно эту партию именно в это неподсанкционное государство-экспортер.

 

"Или страна, которая проводит реэкспорт в Россию, указывает, что завезла эту продукцию из страны, таможенная статистика которой вообще не подтверждает такой операции. При этом в той же базе могут фигурировать данные об экспорте даже более мелкой партии другого товара, а искомой нами отправки нет", - рассказывает Наталья Шагайда.

Есть, по ее словам, и еще один путь, не являющийся реэкспортом в чистом виде. Может получиться так, что, например, яблоки, которые потреблялись в конкретной стране, стали вывозиться, а вместо них на внутренний рынок пришли запрещенные в России польские яблоки. По выражению эксперта, "новая реальность создает новые условия. Если в Россию можно продать дороже, будет использована такая возможность. Бизнес получил новые правила и действует в их рамках".

Подсанкционные товары поступают в Россию и с территории Беларуси, которая, несмотря на членство в Евразийском экономическом союзе (ЕАЭС), не стала вводить аналогичное эмбарго на западную продукцию. В результате на прилавках российских магазинов можно увидеть креветки и более экзотические товары, якобы произведенные, а на самом деле лишь перефасованные в соседней стране.

Как отмечается в совместном исследовании РАНХиГС и Института Гайдара, после объявления эмбарго поставки овощей и фруктов из Евросоюза в ЕАЭС резко выросли, при этом внутреннее потребление овощей в Беларуси, по данным Белстата, лишь незначительно увеличилось, а по фруктам и вовсе сократилось. При этом в Россию из Беларуси в 2015 году поступило примерно столько же яблок, сколько в 2013 году в Россию из Польши (700 тысяч тонн).

Эксперты отмечают, что российские покупатели ощутили на себе в большей степени не эмбарго, а рост цен. "Не было такого, чтобы объявили о контрсанкциях, и с полок исчезли продукты. Дефицит в принципе невозможен в рыночной экономике. Если бы она в России была плановой, и цены были бы ограничены, появился бы дефицит", - указывает финансовый аналитик инвестиционного холдинга "Финам" Тимур Нигматуллин.

По его словам, эмбарго лишь внесло свою лепту в рост цен. Его долю в инфляционном шоке эксперт оценивает примерно в 20 процентов (остальное - влияние девальвации национальной валюты). Наталья Шагайда также отмечает, что покупателю была предложена альтернатива: "Да, импорт сыров снизился из Германии, но он не запрещен из Швейцарии. Такой сыр стал дорогим, объемы потребления упали. Тем не менее покупатель на этот товар находится".

Введение и последующее продление эмбарго было исключительно политическим решением, уверен Тимур Нигматуллин. Никакого урона европейской экономике оно не нанесло. Помощь российскому производителю, по мнению аналитика, также сомнительна.

"Конечно, мы достигли высоких темпов импортозамещения в сегменте свинины и мяса птицы, но это опять же в большей степени связано с влиянием слабого рубля, - полагает он. - А вот заместить самостоятельно плодоовощную продукцию по многим позициям просто нереально, поскольку в России ряд культур вообще не растет".

Впрочем, те овощи, которые традиционно выращиваются в России, наконец вернулись на полки магазинов, признает Наталья Шагайда: "Сети снизили свои требования к поставщикам. Раньше на отечественные овощи не смотрели, так как они были нефасованными и немытыми из-за отсутствия такого оборудования в большинстве сельхозорганизаций. Теперь спрос со стороны ритейлеров на такую продукцию появился". Закономерно выиграла от эмбарго, по мнению эксперта, и Беларусь, увеличившая долю в российском импорте по широкому кругу продуктов - "от молока до персиков".

Дата 27.04.2016

Автор Евлалия Самедова, Москва

Первоисточник: dw.com »