Иран и Россия стоят на пороге нового исторического этапа в двусторонних отношениях, считают эксперты и политики двух стран, выступавшие на конференции в Москве. Правда, взгляд на это сотрудничество у Тегерана и Москвы совершенно разный.

Россия начинает привыкать жить в условиях западных санкций, Иран только что от них избавился. И эта разница хорошо заметна во взглядах на совместное будущее.

Иран заинтересован в восстановлении инфраструктуры, экономики, хочет развивать торговлю и готов видеть в России партнера, рассчитывая одновременно и на развитие отношений с Западом.

Для России, судя по выступлениям на форуме, более важным является решение геополитических проблем, положение на Ближнем Востоке, идеологические противостояние с западными странами.

Об этом говорилось на московской конференции "Российско-иранское сотрудничество в современных геополитических условиях" в Российском институте стратегических исследований (РИСИ). В ней приняла участие представительная делегация из Ирана, включая советника по международным делам высшего руководителя страны Али Акбара Велаяти и посла Ирана в России Мехди Санаи.

"Иранцы сейчас настроены очень прагматично. Это показывает нынешняя конференция в РИСИ и многие другие мероприятия... Мне доводилось слышать не раз за последние месяцы, как иранцы выступают в той же Европе. Это та же нацеленность на экономику, на инвестиции, на технологии. Это то, что нужно сегодня Ирану", - сказала Би-би-си участвовавшая в конференции советник директора РИСИ востоковед Елена Супонина.

Другой участник конференции - Владимир Евсеев из Института стран СНГ - сказал в своем выступлении, что Россия в ее нынешнем экономическом положении просто вынуждена предлагать Ирану военно-политическое сотрудничество, поскольку не может предложить многого в сфере экономики.

О том, что санкции Запада (бывшие иранские и нынешние российские) являются одним из главных факторов в отношениях двух стран, иранцы говорили открыто. Остальные обстоятельства, - за исключением, пожалуй, лишь Сирии, - носят, судя по словам выступавших, побочный характер.

Директор Департамента исследования России и Кавказа Центра стратегических исследований Ирана Махмуд Шури сказал, что двумя событиями, которые будут отныне определять собой дальнейшую политику России и Ирана, стали киевский Майдан и ядерное соглашение Тегерана. Третьим фактором он назвал войну в Сирии.

"Постсанкционный Иран, конечно же, не будет похож на Иран до санкций. И Россия после украинского кризиса - это не та Россия, которая была до этого. Россия, которая вошла в оперативную арену действий в Сирии, это тоже не та Россия. Мы сталкиваемся с двумя новыми странами", - сказал эксперт.

Махмуд Шури сказал, что до сих пор обе страны воспринимали Запад как угрозу, и это сближало Тегеран с Москвой. Однако теперь, считает он, если страны хотят строить долгосрочные и стабильные отношения, то нужно найти более "позитивные" основания, чем противостояние общему врагу.

Шури считает, что таким позитивным основанием могли бы стать совместные проекты в области энергетики, и, повышая благосостояние друг друга, страны тем самым повысят и политический статус.

Глава иранской делегации Али Акбара Велаяти - влиятельный иранский политик, дипломат, и свое выступление в самом начале конференции он все-таки начал с политики.

Бывший министр иностранных дел при президентах Хаменеи и Рафсанджани назвал разногласия с Западом фундаментальными, кратко сказал, что Тегеран никогда не сможет доверять США, и тоже перешел к экономике.

По его словам, одним из главных направлений иранской внешней политики станет "пересмотр отношений с Западом в экономике, использование финансов для того чтобы использовать инфраструктурные проекты или создание рынка работы в постсанкционном периоде", добавив еще раз, что политические разногласия с западными странами никуда не денутся.

Еще одним направлением внешней политики, по его словам, станет укрепление сотрудничества со странами ближневосточного региона для того, чтобы ликвидировать технологическую отсталость.

Это сотрудничество может включать в себя Россию, с которой он предложил уйти от торгово-экономических отношений к инвестициям. При этом Велаяти также сказал, что для Тегерана очень важно сотрудничество с Москвой в области энергетики, как двустороннее, так и в более широких рамках (с участием Венесуэлы и Ирака).

Об экономике и торговле говорили и другие иранские спикеры. Первый вице-президент иранского ЦСИ Голамреза Форузеш, например, предложил заменить на российском рынке турецкие продукты, которые перестали поставляться в результате санкций, иранскими.

Российские спикеры на конференции, в отличие от иранцев, говорили скорее о геополитике, а сотрудничество больше понимали в военно-политическом контексте.

Так, руководитель Центра Азии и Ближнего Востока РИСИ Анна Глазова свой доклад посвятила безопасности в ближневосточном регионе, ситуации в Сирии и опасности дестабилизации обстановки в соседних странах.

Выступавший вслед за ней российский философ-радикал Александр Дугин в своем выступлении рассказал о становлении многополярного мира и "геополитике российско-шиитского альянса", факт которого, по словам философа, "налицо".

Владимир Евсеев из Института стран СНГ сказал, что геополитическое сотрудничество, которое предлагает Тегерану Москва, - это, скорее, следствие того, что Россия вряд ли сейчас представляет собой экономически сильного партнера.

"Объективно Россия не может предложить Ирану очень много. Есть большое количество государств, у которых намного больше денег. Товарооборот с Китаем в 40 раз больше, чем с Российской Федерацией. Мы не можем иногда предложить те технологии, которых у нас нет. Но в это же время мы можем активно развивать военно-политическое сотрудничество с целью урегулирования разного рода конфликтов, с целью движения от военно-технического к военному сотрудничеству", - сказал эксперт.

Первоисточник: bbc.com »