Когда-то в прошлом они, возможно, что-то говорили нашему сердцу. А нынче некоторые бывшие советские евреи, вспоминая снежную бурю, плачущую, как дитя, ностальгически покачивают сивыми головами
Так или иначе, в русских снежных вихрях израильтяне видят вполне экзотическое явление, наподобие медвежонка на серебряной цепи. К этому можно прибавить: что русскому здорово, то израильтянину карачун – например, сибирские морозы или даже отвратительный уличный гололёд. 

Снежная буря грянула, как гром с ясного неба. Снег завалил Иерусалим. Первоначальный восторг иерусалимцев по поводу "русской зимы" плавно перетёк в уныние, а затем перешёл в лёгкую панику: снегопад не прекращался, сваленные шквальным ветром деревья оборвали электрические провода, свет погас, встал общественный транспорт. Как пел покойный Высоцкий: "Трамвай не ходит, в такси не содят". Запертые в выстуженных квартирах, столичные горожане грустно размышляли над превратностями судьбы. Моя добрая подруга, известная писательница, сидела в своём коттедже, как Папанин на льдине: дверь дома завалило рухнувшим деревом, телефоны не работали, компьютер тоже. Электричество пропало, согреться можно было только бегом на месте или напяливая на себя всевозможные кофты и пальто. Связь с внешним миром прервалась, доехать до Иерусалима можно было разве что на танке. 

Предновогодними шутками-прибаутками тут даже и не пахло: будущее представлялось участникам событий в мрачном свете. Бодрые заявления политиков об успешной борьбе со стихией совершенно не грели, они вызывали лишь ироническую усмешку: врут, дескать, слуги народа, как всегда. 

Не вдохновляли и рассуждения штатных оптимистов о том, что в северных краях, например, в Магадане бывает ещё хуже, а публика не жалуется и не унывает: мы, всё же, не чукчи и не в Магадане живём. 

Конечно, Биньямин Нетаниягу не виноват в том, что случилась такая катавасия: при всём его высокопоставленном положении прямой связи с небесной канцелярией у него нет – повлиять на бурю и отменить снег он никак не может. Бессильны, к сожалению, оказались и раввины, призвавшие евреев немедленно прекратить молиться о ниспослании осадков – и без того их выпало на текущий момент более чем достаточно; но осадки продолжались, снег валил. "Русская зимушка-зима" предстала перед евреями в неприятном ракурсе. Фотографии погребённого в снегах города Давида оставляли двойственное впечатление. 

В этой ситуации заявление премьер-министра о замечательных удачах в борьбе с невиданной дотоле непогодой, воющей, как зверь, прозвучали почти кощунственно. И ведь никто нашего премьера не тянул за язык, кроме, быть может, советника по связям с общественностью: молчал бы, как говорится, в тряпочку и не выставлял себя на посмешище. Стихия не министр, на неё не цыкнешь. Хотя и не на всякого министра нынче получится удачно цыкнуть… 

Оставим стихию с её катаклизмами, вернёмся на грешную землю. Долг верховной выборной власти – в общих чертах обеспечить безопасность граждан, и не только во время войны, но и в иных экстремальных условиях. Долг местных властей состоит в том, чтобы максимально избавить публику от всяческих неприятностей, связанных с нарушением налаженного хода жизни – будь то пожар, ливень, снег или, не приведи Бог, землетрясение, о котором нынче так много говорят. Муниципалитет – этот генеральный штаб всякого города – должен располагать действующим сценарием на каждый такой неординарный случай. Сценарий плох или его вообще не существует в природе – значит, мэр не соответствует занимаемой должности. И ссылки на то, что "такого никогда ещё не было", не работают: не было да пришло, свалилось на голову. Тем более, что снег у нас не невидаль, наподобие полярного моржа, и снегоочистительные машины припасены, правда, в недостаточном количестве и не во всех "снегоопасных" местах. Некоторые наши скептики, знакомые с проблемой не понаслышке, утверждают, что водители снегоуборочной техники действуют, скорее, по запарке, чем в соответствии с утвердившейся в северных странах практикой: счищают снег с мостовых и сваливают его на тротуары, вынуждая тем самым озабоченных прохожих ходить по проезжей части, затянутой наледью и похожей больше на каток, чем на терренкур. Возможно, скептики и правы: водители не подготовлены должным образом, и это говорит о безалаберности их руководителей и нанимателей. 

Прошу извинить, но христианская пословица "Пока гром не грянет, мужик не перекрестится" тут придётся как нельзя к месту. Не хочу сказать, что мэры заснеженных городов в ответ на удар стихии должны были осенять себя крестным знамением: ситуации это не помогло бы, а кривотолки бы вызвало. Сложившаяся реальность, довольно-таки поганая, самовольно распространилась на столицу с окрестностями, на Верхнюю Галилею, на Ариэль и поселения Самарии. Да, могло быть хуже. Но и лучше могло быть, но не стало, и в этом некого винить, кроме нас самих. 

Конечно, в громко звучащих требованиях о создании компетентной и полномочной Комиссии, которая разобралась бы в происшедшем и назвала виновных в неудовлетворительной работе борцов со стихией, проступает политическая составляющая. За требованиями стоит оппозиция, этого никто особенно и не вуалирует. Но следует признать, что это, мягко говоря, недовольство выросло не на пустом месте. Так что Комиссии, если она будет создана, не придётся толочь снег в ступе: ответственные выводы смогут пригодиться в будущем. 

Климат изменяется, с этим не поспоришь. И снег на нас свалился не в последний раз. И ливни прольются на наши головы, и солнце будет печь. Всё будет. 

Ведь ещё не вечер, не так ли? 

Давид Маркиш, "Еврейское слово"

Первоисточник: »