М.Самарин, Москва Загадочное название нового романа Давида Маркиша "Тубплиер", выпущенного московским издательством "Текст", созвучно названию средневекового рыцарского ордена тамплиеров (храмовников). Разумеется, это не случайность: речь в романе идёт об узком круге людей, забавы ради и для облегчения своей горькой участи создавших собственный тайный орден.

Только штаб крестоносцев-тамплиеров помещался в подземельях разрушенного римлянами Иерусалимского Храма, а тубплиеры возникли в стенах туберкулёзного санатория "Самшитовая Роща" на Горном Кавказе - "рыцари нашего времени" помечены клеймом страшной болезни.

Действие романа развёртывается в самом начале 60-х годов прошлого века – хрущёвская оттепель дарит легковерам несбыточные надежды, улыбчивый Гагарин летает вокруг Земли, коммунисты призывают публику поднапрячься и перегнать Америку по надою молока. А туберкулёзные больные, семизначное число которых строго засекречено, грезят в своих больницах и профсоюзных санаториях о чудодейственном американском стрептомицине, каким в СССР пользуют лишь заслуженных небожителей, приписанных к Четвёртому управлению Кремля – в просторечье к "Кремлёвке".

Герой романа, молодой московский журналист Влад Гордин, по воле случая с более чем мрачным диагнозом очутившийся в туберкулёзном санатории, приходит к выводу, что жизнь его подошла к концу. Он назначает себе Час этого конца, намечает время, когда ему, по его разумению, предстоит пересечь рубеж, отделяющий этот мир от иного. Приближению этого Часа, встрече с ним и нежданной развязке этой встречи посвящён, по существу, роман "Тубплиер". Всё остальное: и рыцарский орден, принятый сотрудниками КГБ за "подпольный профсоюз туберкулёзников", и ваххабитские аулы в Дагестане, и неуловимый абрек, и московский литературный салон Лиры Петуховой – всего лишь мастерски написанный фон. То же относится и к скульптурно выполненным ретроспекциям в первый век Новой эры, и к захватывающему жизнеописанию лукавого Хаджи Джабраила, похитившего дюжину древних книг из библиотеки священного города Медины, доставившего их в кавказское урочище Габдано и умершего от чумы на пороге родной сакли.

Во всякой прозе – романе, повести или рассказе, поскреби их получше, обнаружится фигура автора. Нет сомнения в том, что в романе "Тубплиер" Давид Маркиш, посредством своего героя Влада Гордина, рассказывает о Времени и о себе. С момента появления на страницах книги Влад живёт с оглядкой на Время: "Лета, - подумал Влад Гордин, - вот она, река Лета, маслянистая и тёмная, течёт себе, скрытая забором (туберкулёзного санатория. – М.С.) от солнечного мира, и мир ничего о ней толком не знает. И этот амбал с шеей грузчика, этот жуткий тип сидит на вёслах в своём челноке; шагни в калитку – угодишь к нему в лапы". Время для Влада, шагнувшего в калитку санаторной ограды, остановилось не оттого, что мгновенье прекрасно, а оттого, что оно кошмарно. Время, в привычном понимании, утратило для него всякий смысл: нет "завтра", есть только "вчера". Подойдя вплотную, как ему кажется, к рубежу между жизнью и небытием, Влад Гордин осознаёт в своей горести, что Время не имеет никакого касательства к часовым стрелкам на циферблате, что Время – это Бог.

Время, то застывшее, то стремительное, то перебирающееся в полшага с камня на камень, снова и снова появляется на страницах "Тубплиера", как солнечные пятна на зелёной земле. Тема Времени возникает и в финале романа, в ночном разговоре между Владом и его Часом:

" - Нет, - снова убирая руку, сказал Путник, - не всё равно. Ты решил и назначил себе приход смерти на эту ночь. Неосмотрительное, молодой человек, решение! Назначив и решив, ты вторгся в чужую область. Там на счётах с абрикосовыми косточками щёлкают совсем другие пальцы – не твои".

И в самом конце:
"Знания линяют, - не отвлёкся на возражение ночной визитёр, - а чувства выветриваются. Ты гадаешь, испытываешь будущее, которое ещё не наступило и не стало прошедшим. Может, ты угадал, а может, ошибаешься. Всё может случиться в будущем, которым человек не владеет ни на шаг.
- Чем же он тогда владеет? – спросил Влад.
- Прошлым, - ответил Путник. – Только прошлым, больше ничем. В прошлом ты можешь двигать фишки, как тебе вздумается, по своему разумению и для собственного удовольствия. Прошлое – твой дом, там ты хозяин!".

Ночь прошла.
"Первый луч солнца выстрелил из-за горы и осветил берег озера". Исчез Путник, сидевший на камне, и камень исчез. А Влад Гордин стал жить дальше.

Когда-то кто-то из вдумчивых людей заметил, что главное в литературе не то, о чём писать, а главное – как писать. Все писатели, в той или иной степени, пользуются одним и тем же словарным рядом. Всё дело в том, как они умеют расставить слова во фразе. Это умение, пропущенное через всю кровеносную систему писателя, и составляет его неповторимую, издалека узнаваемую стилистику.

Мастерская стилистика Давида Маркиша узнаваема как в романах, так и в рассказах. И это, в совокупности с несомненным умением владеть сюжетом и композицией, даёт право утверждать, что его проза приблизилась к той черте, за которой открывается литературное совершенство.

Всё это относится к роману "Тубплиер", в котором автор, используя вводимый им литературный приём, дважды "выныривает" собственной персоной из зарослей текста, тем самым осовременивая события минувших дней и ставя читателя лицом к лицу с описываемыми событиями полувековой давности. http://www.newswe.com