Псой Короленко «Сползает по крыше старик Козлодоев пронырливый, как коростель. Стремится в окошко залезть Козлодоев к какой-нибудь бабе в постель. Вот раньше, бывало, гулял Козлодоев, глаза его были пусты. И свистом всех женщин сзывал Козлодоев заняться любовью в кусты».

Дальше можно не цитировать.

Из передачи «Летопись», посвящённой фильму «Асса»:

«Вот я сейчас сижу и понимаю, что я не могу понять, как я его написал. Что-то меня в этой истории привлекло. И я начал писать текст про этого непонятного человека. Ну и как наверно со всеми популярными песнями, генезис ее проследить не представляется возможным...» (Борис Гребенщиков)

И всё-таки. Сколько лет старику Козлодоеву? Как его зовут? Кто его папа и мама? Как они познакомились? Где он сейчас?

Альбом «Треугольник» (1981), куда входит «Козлодоев» – классика советского рок-андеграунда, в том его сегменте, который взаимодействует с духом ресторанного подполья, кабаре, по более позднему определению самого БГ. "Треугольник" продолжает традиции обериутов, предвосхищает вершинные достижения перестроечного стёба и занимает достойное место в пантеоне магнитофонного андеграунда эпохи застоя вместе с песенками Игоря Эренбурга, ранними песнями группы "Примус", и, конечно же, "Мухоморами" и "Среднерусской возвышенностью”.

Неудивительно, что альбом стал мишенью для лицемерных публикаций против БГ, а также Майка Науменко, в «Смене» и других изданиях. Их обвиняли в мелкотемье, безвкусице, дешевом успехе у маргиналов за счёт похабных и идеологически вредных песен.

«Козлодоева» мало пели на концертах, он стал известнее после «Ассы» (1987, действие происходит в начале 80-х). Бананан Сергея Бугаева, вольный художник, ресторанный музыкант и ночной сторож в театре, поёт «Козлодоева» голосом Сергея Рыженко в Ялте на пароходе.

Но если мысленно переплыть из Ялты начала 80-х в Сочи конца 60-х, то мы окажемся на теплоходе «Михаил Светлов». На палубе два чувака. Один ужасно похож на Аркашу Северного, но застенчивый и, судя по всему, непьющий. Любит песню про зайцев. Другой модный и стильный хипстер, самоуверенный и обаятельный авантюрист. Явно уже бывал на Диком Западе. Знает их нравы, грязные танцы и умеет рычать: «Оу, ес, бичел».

Это уже не Бананан, поющий про Козлодоева. Это сам Козлодоев! Или –Козодоев? «Нэ бэспокойся, Казладоеу! – КозАдоев... – КазЛАдоеу!» Мы знаем, как его зовут. Геннадий Петрович. Он мог бы быть отцом Бананану. В год выхода «Треугольника» Геше Козодоеву исполнилось сорок лет. Как мы знаем? Очень просто. Ведь это Андрей Миронов.

Если в «Бриллиантовой руке» Миронов говорит про «облико морале», то в большинстве других фильмов он выступает в амплуа дон-жуана, ловеласа, дамского угодника. «Занятие это любил Коздолоев, и дюжину враз ублажал. Кумиром народным служил Козлодоев и всякий его уважал». Миронов был советским секс-символом эпохи. В качестве характерного актёра ему разрешалось петь песенки в стиле ресторана и «тлетворного влияния Запада». «Грей, брось ты штуки эти, нет, ни за что на свете, могут случиться дети, нет, нет, сказала Кэт». Кстати вспомним и «радистку Кэт» Екатерины Градовой, жены Миронова в начале 70-х.

Теперь посмотрим, как познакомились родители «Козлодоева» – условные Миронова и Менакер. Позволю себе напомнить, что родители Андрея Миронова, выдающаяся комическая пара, особенно знамениты диалогами мужа и жены, в которых воспроизводятся, среди прочего, определенные традиции еврейской эстрады.

Итак. Довоенная Польша. Тридцатые годы, или даже двадцатые. Что делает в поле эта миленькая, хорошенькая девочка? Да ничего не делаю, я просто так, маргаритки ищу. Что, ищешь маргаритки? А я свою, похоже, уже нашёл!.. Ой, что ты, меня мама ждёт. Какая мама? Здесь поле. Деревья, травы и небо, только они узнают, что я люблю тебя.

«Маргариткелах» написал Мордехай Гебиртиг (1877-1942), польский еврейский бард, автор песен о штетле, «Марша безработных», трагической баллады «Горит!» и многих других песен, в некотором смысле лидер поколения, «БГ» еврейской идишской песни начала XX века, погибший в Краковском гетто год спустя после того, как у Мироновой и Менакера родился сын Андрей, аккурат на 8-е марта, о чём шутили в семье, как бы предвосхищая амплуа артиста в театре, да отчасти и в жизни, «подарок барышням».

Да, но причём тут Козлодоев? Так, наверное, спросит читатель. Но он так не спросит, если когда-нибудь слышал песню Гебиртига «Маргаритки» и песню «Старик Козлодоев». Особенно если ему когда-либо приходилось слушать эти две песни подряд...

Что говорить, мелодии «Маргариткелах» и «Старика Козлодоева» невероятно похожи. Но я бы сказал, что возможность влияния Гебиртига на музыку «Аквариума» - это ещё более невероятная вещь. Проще объяснить это сходство «памятью жанра», в которой этот музыкальный рисунок воспроизводится как основа для любовной баллады-вальсочка с симпатичным наивно-куртуазным героем в центре.

Гребенщиков не думал о Гебиртиге, нет. А думал ли он о Миронове? Или это просто каким-нибудь ветром занесло к нему в тетрадь словечко «Козлодоев», которое крутилось на устах у миллионов в течение всех этих сладких 70-х от «Бриллиантовой руки» до «Ассы», события и персонажи которых доступны для парадоксальных сближений? Фирмачи, цеховики, фарцовщики, стиляги, «Следствие ведут Знатоки», и Чебурашка, и Волки Заяц, и Аркадий Райкин, и Аркадий Звездин из Иванова, другие звёзды ресторанного подполья, и все великие лабухи, и завсегдатаи «Кабачка `Тринадцать Стульев`» с польскими именами – все они, в том или ином смысле, «старики Козлодоевы», на которых через стекло «Аквариума», со смешанным чувством иронии и ностальгии смотрит «поколение дворников и сторожей».

Борис Гребенщиков: «Когда я ее спел в Москве каким-то совершенно не поклонникам Аквариума, а просто людям где-то в гостях и... не совсем молодые ребята, а люди уже постарше... сказали, что "Да-да, "Старик" это про нас песня”».

И я, москвич, ровесник и двоюродный брат Бананана, младший «братышк» дворников и сторожей, племянник Геши Козодоева, внук мироновско-менакеровских «мужа и жены», правнук Гебиртига – согласен, что это песня и про меня.

Позавчера мы видели на корабле молодого Козодоева, вчера – мальчика Бананана, который пел как бы о том же самом мироновском персонаже, только постаревшем и сползающем по крыше. По той прежней логике, сегодня этим Козлодоевым должен был бы стать сам Бананан, если бы система продолжала воспроизводиться, как прежде.

Однако всё вышло как в старой шуточной расшифровке аббревиатуры СССР, как рассказал мне хороший поэт, переводчик и исследователь идиша Довбер Керлер: «Сыз нито, Сы нит гевен, Сы вэт нит зайн, Рэд зих нит айн».

Этого нет, этого не было, этого не будет, никому не рассказывай.  http://russ.ru