Один из лучших учителей хасидизма в прошлом поколении, рав Шмуэль Левитин говорил, что не на всякий вопрос есть ответ, а на те вопросы, на которые можно ответить, есть не менее двух правильных ответов. Один – ответ в привычном смысле слова – рассеивает недоумение, выраженное вопросом. Другой – ультимативный, абсолютный ответ – делает сам вопрос излишним, указывая на неправильную посылку или абсурд в самом вопросе.

К примеру, учитель спрашивает ученика: "Почему ты опоздал на урок?". Тот может ответить: "У меня была уважительная причина. Вот записка от мамы". Это – обычный ответ первого типа. А может ответить и так: "А я вовсе и не опоздал, у Вас спешат часы". Если первый ответ просто соответствует вопросу, то второй делает его излишним, снимает его.

Вопросы об иудаизме, которые приходится слышать от людей, не получивших еврейского воспитания и образования, зачастую требуют именно такого ответа: не столько прямого сообщения информации, сколько обнажения скрытой ошибки в самом вопросе.

"Когда не было холодильников с морозильной камерой, ветеринарного и санитарного надзора, кашрут был необходим. Но в наше время?!" – кому из нас не приходилось слышать такой вопрос. Есть несколько стандартных ответов, от попытки доказать, что кашерная пища действительно полезна для здоровья, до более "клерикальной" версии: "Так пожелал Всевышний, так сказано в Торе, не нам с Ним спорить". Кстати, оба ответа (и еще с десяток других) верны.

Но важно расслышать в вопросе то, что не сказано вслух. Все те представления и понятия, которые кажутся нам универсальными, имеют вполне определенный культурный подтекст. Русская культура пропитана христианством (это не утверждается ей в упрек), поэтому и распространенный вопрос о кашруте изначально связан с христианским представлением о мире, Б-ге и религии. Вопрошающему и в голову не приходит, что состав пищи может иметь отношение к религии. Неужели Б-г интересуется такими мелочами?!

Эврика! Это, наверняка, древняя диета, – думает недоумевающий еврей. Осталось только выяснить, эффективна ли она в наши дни или нет. Религия для спрашивающего имеет совершено определенные границы: место ей в синагоге, время – суббота, а деятельные ее проявления: молитва, пост, милостыня. Еда, торговля, политика и все прочее к религии никакого отношения иметь не могут по определению. Поэтому, и наш ответ стоит начинать не с морозильников и санэпидемстанции, а с вопроса о границах религии.

Мы верим, что Всевышний сотворил все, правит всем и служение Ему должно быть столь же тотальным, как Его власть. Это и есть иудаизм – тотальная религия. Тело человека в этом контексте не воспринимается как "сосуд греха", оно может грешить, а может и творить добро. Служить Всевышнему можно и должно не только душой, но и всем, что составляет человека.

Еврейское представление о пути человека в этом мире говорит, что нельзя быть ангелом в мгновения молитвы и скотиной за столом в кабаке. Сказано: "На всех путях познай Его". И еще: "Из плоти моей узрю Всевышнего". Нет никакой сферы жизни, на которую мы могли бы повесить табличку "Всевышнему вход воспрещается". Быть достойным человеком во всем и везде в равной мере: в синагоге и на базаре, с книгой или с вилкой в руке, в любви, во вражде, в учебе, на поле боя – этого ждет от нас Творец.



Р-н Александр Фейгин http://www.ru.chabad.org