 |
10.10.2010 08:44 |
| |
Наркотики-экстремизм-терроризм |
 |
ИСЛАМАБАД, 8 ОКТЯБРЯ 2010 - Директор Федеральной службы Российской Федерации по контролю за оборотом наркотиков Виктор Иванов в эксклюзивном интервью телеканалу RT рассказал об объемах и маршрутах поставок наркотиков из Афганистана в Россию, о борьбе с наркопроизводством и наркоторговлей.
RT: Афганистан — это главный производитель наркотиков в мире. Не могли бы Вы рассказать о том, в каких объемах наркотики из Афганистана поступают в Россию?
Виктор Иванов: Афганистан по итогам минувшего года произвел порядка 7 тысяч тонн опиума, что эквивалентно 700 тоннам героина. В Россию поступает, по нашим данным, порядка 36 тонн героина. Это большая цифра, и это соответствует примерно 5 миллиардам разовых доз, разовых инъекций. Это составляет порядка 35% общего объема, который вывозится из Афганистана.
При этом из Афганистана экспортируется менее 50% производимых наркотиков, потому что наркоманы всего мира не могут потребить весь тот объем, который производится в Афганистане. Поэтому в Афганистане сегодня образуются огромные стратегические запасы наркотиков, которые мировое сообщество — и Россия в том числе — оценивает как примерно 13-15 тысяч тонн опиума, что даже при остановке производства наркотиков в Афганистане позволит этой стране в течение двух, а то и трех десятков лет поставлять героин на международный рынок.
RT: По каким маршрутам наркотики попадают из Афганистана в Россию?
В.И.: Из Афганистана в Россию существует так называемый «северный путь». Его еще называют «северный шелковый путь» по аналогии с торговыми путями, которые существовали в XVII веке. Почему именно «шелковый путь»? После коллапса Советского Союза образовались новые государства, образовались новые границы, которые де-юре существуют, а де-факто по сути не обустроены, поэтому по сути между Афганистаном и Россией отсутствуют какие-либо эффективные границы. Вот эта пористая инфраструктура позволяет наркокурьерам свободно поставлять наркотики.
При этом бóльшая часть наркотиков идет через территорию Таджикистана и через казахстанскую границу попадает к нам. Другая часть наркопотока идет через территорию Ирана, акваторию Каспийского моря, а также Кавказский хребет и попадает на Северный Кавказ и дальше в глубину России. К слову говоря, это является питательной струей для подпитки терроризма и экстремизма на российском Кавказе.
RT: Парадокс заключается в том, что американцы говорят, что они не могут уничтожать поля с маком, потому что это, по сути, является основным источником дохода более половины населения Афганистана. Что делать в этой ситуации?
В.И.: Когда американцы говорят, что нельзя лишать крестьян единственного источника дохода, по сути, они тем самым подают сигнал и руководству Афганистана, что не надо делать этого, поскольку это, мол, во-первых, лишит их дохода, а во-вторых, толкнет их в объятия Талибана. Но на самом деле, мне кажется, это просто уловка и отговорка.
Более того, я должен сказать, что когда впервые была озвучена идея отхода от уничтожения наркосодержащих растений и спецпредставитель США по Центральной Азии Ричард Холбрук впервые предложил сосредоточиться на уничтожении нарколабораторий и трафика, с этого момента (а прошел почти год) количество нарколабораторий в Афганистане, действующих на российском направлении, возросло почти в три раза. Если год назад мы передавали данные о 170 лабораториях, брендах наркокартелей, которые действуют в Афганистане, то сегодня мы располагаем данными о функционировании на российском направлении свыше 400 лабораторий.
RT: В Колумбии уничтожили более 70% посевов коки, а в Афганистане за этот же период — только 3%. Не кажется ли Вам, что тут мы имеем дело с двойными стандартами НАТО. То есть уничтожить-то они могут, но только делают это в одной стране и почему-то не делают этого в Афганистане?
В.И.: Я был в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, где выступал на заседании Совета Россия-НАТО, и обратил внимание на то, что в Колумбии ежегодно уничтожается свыше 230 тыс. гектаров посевов куста коки. При этом в Афганистане уничтожается на два порядка меньше. Так, например, по итогам минувшего года уничтожено чуть более 2 тыс. гектаров. Конечно, двойные стандарты при уничтожении наркотиков не применимы.
Более того, есть соответствующие резолюции Генеральной ассамблеи Организации Объединенных Наций, в частности политическая декларация по наркотикам Генассамблеи ООН от 1998 года. Она была подтверждена решением Генассамблеи в сентябре 2009 года о том, что уничтожение наркосодержащих растений является стратегическим направлением. К слову говоря, под этим подписались все страны, в том числе и страны НАТО. Мне не понятно, почему не применяются те же стандарты, которые применяются в Латинской Америке.
RT: Вот еще один парадокс: когда Афганистан был под контролем талибов, то торговля, распространение и собственно выращивание мака находились более-менее под контролем. Как только туда вторглись США и войска НАТО, производство и распространение подскочили в сотни раз. Как это объяснить? И как вообще можно верить НАТО, когда они говорят, что борются с наркоторговлей в регионе?
В.И.: Вы знаете, здесь, в Исламабаде, я встречался со своими коллегами с пакистанской стороны, и они тоже удивлены этим феноменом. Объяснение, пожалуй, есть только одно. Талибы, желая добиться официального признания своего правления в Кабуле, предприняли беспрецедентные меры по уничтожению культивации опиумного мака. Причем они последовательно предпринимали эти шаги в 1998, 1999 и 2000 годах, когда они ввели смертную казнь за культивацию. Они уничтожили плантации на 90% территории Афганистана, то есть на той территории, которую они контролировали. Они не смогли этого добиться только на севере Афганистана, где царствовал так называемый «Северный альянс», который не подчинялся им.
Но потом пошла операция «Несокрушимая свобода», и ситуация резко изменилась. Конечно, только дееспособное правительство, опирающееся на всенародную поддержку масс, сможет контролировать свою страну и решить вопросы, связанные с уничтожением наркопроизводства.
RT: Можно ли говорить о военном вмешательстве или помощи в проблеме наркопроизводства, если на данный момент практически все опиумные поля в Афганистане находятся в местах самых ожесточенных боев и там, где находятся иностранные военные подразделения?
В.И.: Девять лет, которые операция проводится в Афганистане, показали: чем больше боев будет происходить в Афганистане, тем меньше шансов на уничтожение наркопроизводства, потому что заниматься культивацией полезных культур — это дело очень рискованное. Есть колоссальные риски потерять урожай, причем на любой стадии его производства — на стадии выращивания, хранения, маркетинга или торговли. А опиумный мак растет сам собой, и покупатели приходят прямо на поля, скупая урожай. Поэтому априори ответ один: уничтожения не произойдет.
RT: Тогда каким образом, на Ваш взгляд, можно наиболее эффективно бороться с распространением опиумного мака в Афганистане. Какие шаги можно предпринять?
В.И.: Мы эти шаги предприняли. Российской Федерацией разработан план «Радуга-2», названный так потому, что он включает в себя семь пунктов. Мы презентовали этот план и в Комиссии европейских сообществ, и в Европарламенте, и в НАТО, и нашим партнерам в США, и в Афганистане и здесь, в Пакистане. Этот план предусматривает комплексный подход.
Первое — это квалификация этой гигантской проблемы как угрозы международному миру и безопасности. То есть это вообще самостоятельная проблема, которая уносит жизни свыше 100 тысяч человек ежегодно. При этом десятки миллионов людей страдают от этой проблемы, которая уже почти десятилетие находится на устах у всех граждан.
Второе — это, как я уже и говорил, организация работы по уничтожению посевов опиумного мака. При этом, конечно, Международные силы по поддержанию безопасности, которые решением ООН сегодня находятся в Афганистане и взяли тем самым на себя ответственность за судьбы Афганистана, должны принять самое активное участие в уничтожении посевов наркосодержащих растений.
И, конечно, экономическая помощь Афганистану, восстановление инфраструктуры, объектов. К слову говоря, основу легальной экономики Афганистана сегодня составляет 142 объекта, которые были построены при содействии нашей страны. Иных объектов там, по-моему, пока не построено.
Кроме того, предполагается повышение эффективности инструментов международного сотрудничества. И в данном случае я бы хотел сделать упор на форматы регионального сотрудничества — такие, как, например, четырехсторонний формат по организации сотрудничества, о котором договорились президенты РФ, Афганистана, Пакистана и Таджикистана. Я бы еще выступил за активизацию усилий Шанхайской организации сотрудничества, чьи граждане, прежде всего, страдают от этого производства, потому что именно на территорию стран Шанхайской организации сотрудничества и поступает абсолютное большинство наркотиков.
RT: Учитывая тот факт, что Пакистан находится под влиянием США, может ли это влияние сыграть какую-то роль в попытках борьбы с наркопроизводством?
В.И.: Пакистан — это суверенное и достаточно сильное государство. Здесь проживает 170 миллионов человек. Это ядерная держава. Поэтому в том, что Пакистан сотрудничает с США, я не вижу ничего плохого. Для нас США — это тоже партнер, и у нас есть партнерские отношения. Вопрос в выработке правильных, эффективных и абсолютно точных подходов. У нас нет времени и права на ошибку. подготовила Ксения Брегадзе http://www.rt.com/
|
|
|
Навигация по порталу: 
