Во всех справочниках по истории сионизма найдем мы клятвенную строфу из псалма: «Если я забуду тебя, Иерусалим, забудь меня, десница моя». Тут же и проникновенные строки из «Плача Иеремнии», что читается в синагогах Девятого Ава: «Наследие наше перешло к чужим, дома наши – к иноплеменникам... От сего изнывает сердце наше: от сего померкли глаза наши. От того, что опустела гора Сион, лисицы ходят по ней».

Даже наполненные верноподданничеством адепты религиозного сионизма не осмелились предложить упразднение Девятого Ава после создания государства. Траур по разрушенному и утраченному устранится лишь после обновленного воздвижения Иерусалимской святыни. Иной интерпретации в иудаизме не существует: корень и квинтэссенция как катастрофы, так и возрождения – это Храм на горе Мория. Более того, у евреев есть лишь одно место на планете, которое традиционно свято, – Храмовая гора.

Две тысячи лет надо было стенать в этот день и посыпать голову пеплом, чтобы освободить Иерусалим. Чтобы позволить учредить на Храмовой горе центр распространения и пропаганды идеи истребления еврейского народа!.. Сердце «Хамаса» – это не Газа и не Хеврон, а именно Храмовая гора. И разве надо вешать на себя ярлык «ультра», чтобы осознать этот абсурд и прочувствовать этот позор?

В первую годовщину освобождения Иерусалима великий поэт и пророк Ури-Цви Гринберг облачился в талес и поднялся на Храмовую гору. К нему подбежали несколько солдат. «Нет, нет! Здесь нельзя в талесе! Здесь нельзя евреям молиться». Гринберга взяли под руки и выдворили за пределы святого места. Эти солдаты не знали, что еще в 1948 году поэту был голос, возвестивший: «Землей Израиля владеет тот, кто правит Храмовой горой». Знаю, многие религиозные люди столь трепетно относятся к нашей святыне, что запрещают не очистившемуся человеку восходить на Гору. Я не намерен спорить с ними. Стоит даже воздержаться от традиционно резких слов в адрес лисиц, бродящих ныне по тем камням, где стоял Храм. Ведь не в них дело, а в нас.

Так случилось, что, вернувшись на свою землю, мы исправно и дятлообразно раскачиваемся во время траурных молитв перед Стеной Плача, но о главном даже думать не смеем – о разрушенном Храме. И сердца наши не изнывают, и глаза наши не меркнут. Мы становимся народом, лишенным святых понятий. Кто-то скажет, что я зову к старым святыням, но разве кто-то сумел изобрести новые?

В 1979 году, вскоре после моего прибытия в Израиль, мне посчастливилось посетить дом великого поэта. Сам Ури-Цви был уже тяжело болен, но жена его, Ализа, уделила мне более часа. Тогда она и рассказала мне, как предрек Гринберг уход из Синая, Иудеи и Самарин вплоть до добровольной передачи врагу Иерусалима. Я слушал с интересом, но не верил и мало пекся о Храмовой горе из-за ощущения собственного бессилия. Возможно, это и был тот грех, из-за которого доселе надлежит нам скорбеть и поститься пред обломками Храма. Не зря ведь сравнивает Иерусалимский Талмуд поколение, не восстроившее Храм, с его разрушителями.

В этот день размышляют о Катастрофе и оплакивают погибших, глядят на попранный доселе Иерусалим и глотают слезы. В синагогах звучат тихие и заунывные песнопения – все скорбные и гнетущие. Очень важно в этот день не вовлечься в суетное, и чтобы наше собственное лихо влилось в океан всеобщего траура.

Зачем? Ради осознания смысла, постигшего каждого, ибо в отрыве кажется оно непостижимо неизбежным, а в общности приобретает новый смысл.

Вы будете думать Девятого Ава о родственниках, зарытых живьем в украинскую или белорусскую землю? Помяните их непременно, только не забудьте прикрепить память о них ко всей великой скорби этого дня. А тут и другие безвинно убиенные во все времена, во всех концах света.

Так приносим мы память о них в недостроенный доселе Храм. Там возлагаем мы мысленно наших убиенных на алтарь и ждем руки ангела, отстраняющего нож и заменяющего человека агнцем. Пусть тогда посетит нас мысль о том, что жертвой мог стать каждый из нас. Родись мы пораньше, то и нам бы быть в Бабьем Яру и на Соловках, в Треблинке и на Колыме. А затем и впрок задуматься, для чего же была дана нам эта жизнь? Зачем мы здесь сегодня, и ради чего привел именно нас Творец на Землю Обетованную?

Вслед за неизбывным трауром наступает черед раздумий о нынешнем дне. Но унесемся мысленно в Храм – символ гармонии, единства и грандиозной мистерии духа при использовании звука, цвета, запаха и формы. Говорят, что каждому человеку дано создать внутри себя подобное пристанище для света и гармонии. Только Храм имел особую вселенскую единящую силу. Ощутив происходившее в его стенах, человек быстро осознавал, ради чего он пришел на свет. Поэтому, утеряв святилище, лишились мы близости к реальному духовному действу, сделавшему некогда кочевое племя наших предков великим народом Израиля. Тут и прямой ответ на вопрос, ради чего все это наше сотворено? Ради осязания в себе духа через постижение Творца и наделение Высшим смыслом каждого деяния.

Но мы думаем Девятого Ава о множестве жертв у подножия нашего маленького храма. Будто выбрались мы из братской могилы и добрели до Земли Святой. Но и тут стенания духа, неустройство и полное несоответствие между мечтой и реальностью. Нам никогда не понять, за что были умерщвлены все они. Но Девятого Ава стоит задуматься, ради чего мы несем в себе боль жертв и знание об их кошмарах? Множество ответов осенит нас, а меня сегодня посетил один ангел-разъяснитель.

Перед выходом в астрал Храма человек приносил жертву Творцу. Только приношение свое он сжигал, отдавал священникам или поедал сам, а к Создателю приближал себя. Это был символ отторжения грубого эгоизма ради постижения Высшего. В Храме это было явственно и выпукло. Позже об этом говорили каббалисты.

Так мысли о страшных жертвах прошлого взывают к нам пойти на добровольную жертву, только не кошмарную и душераздирающую, а на осмысленную и возносящую. Ведь в поисках удовлетворения немедленных нужд упускали мы в жизни главное. Мы даже не думаем о ее смысле, изложенном в Торе и объясненном каббалистами, а только мечемся от мелких потерь к мелким приобретениям. Так и наша чужесть нашему же Израилю. Пожертвуй чем-то ради него и обретешь новый Израиль. Затем посети какой-нибудь старый мошав на севере. Стареющий еврейский землепашец с благостью в глазах расскажет про Войну за независимость. Он воевал и в Шестидневную. Он гнал сирийцев с Голанских высот.

А где-то в Меа-Шеарим ветхий старик из Литвы помнит еще те ешиботы и помнит Понары и Румбулу. Приехал в Израиль, родил десятерых и дал им имена тех жертв. Сейчас склоняется над Торой и лишь изредка тяжело вздыхает. Они отдали все, но обрели еще больше. И это – наш Израиль.

С этим новым чувством провожаем Девятое Ава. Лучше добровольная жертва ради Высшего, нежели жертва вынужденная. В этом суть происходящего. Выйди за рамки собственной мелочности, ощути духовное, а тут и мир весь изменит окраску. Велики ангелы мыслей, посещающие нас Девятого Ава. Недаром в будущем день этот превратится в праздник.

Авигдор Эскин http://www.avigdor-eskin.com/