Политическая ситуация в Грузии остается в центре внимания мирового сообщества. Непримиримая оппозиция требует отставки президента Михаила Саакашвили. Грузинский руководитель отказывается покинуть свой пост, но проявляет готовность к диалогу с политическими противниками.

Как видит правящая элита Грузии пути выхода из кризиса? С этим вопросом Русская служба «Голоса Америки» обратилась к председателю парламента Грузии Давиду Бакрадзе.

Анна Леонидова: Сегодня парламенту Грузии, представителям властных структур приходится работать в сложной обстановке. Радикально настроенные противники президента Саакашвили отвергают любые инициативы властей. Есть ли сценарий выхода из сложного кризиса?

Давид Бакрадзе: Я думаю, что есть единственный сценарий выхода из этого кризиса - это диалог между различными политическими силами. В Грузии, к сожалению, за последние 20 лет сложилась очень плохая политическая традиция радикализма, очень плохая традиция поляризации общества, и несколько раз подобная традиция заканчивалась плачевно. То есть нам приходилось проходить через разного рода противостояния, включая даже вооруженное противостояние, и я думаю, что для любого здравомыслящего политика сегодня в стране понятно, что единственный путь, который сможет гарантировать политическую стабильность и демократизацию страны, это путь, проходящий через диалог, это путь не самый легкий, но только путем диалога можно обеспечить долгосрочную политическую стабильность в Грузии.

АЛ:  «Революция роз» была совершена для установки в Грузии демократического правления. Сохраняются ли эти принципы или, как утверждает оппозиция, демократические институты отходят на второй план и побеждает автократия?

ДБ:  Я думаю, что то, что сегодня происходит в Грузии, еще раз очень наглядно показывает, что Грузия является демократической страной, и сегодня оппозиция в Грузии доказывает это, поскольку проводит акции, которые бы ей не позволили ни в одной из западных демократий.  То, что сегодня оппозиция в Грузии может свободно устраивать манифестации и протесты, может свободно перекрывать улицу там, где нет необходимости в этом, может свободно заниматься любыми формами выражения своего протеста – все это один из маленьких, но важных индикаторов того, что в стране демократия развивается.

И я бы сказал, что один из главных предметов нашего диалога, который мы предлагаем оппозиции, это как раз демократические реформы. Мы достигли определенного уровня демократии после «революции роз», но стране нужно постоянное обновление. Демократия – это процесс, который никогда не заканчивается. Именно поэтому мы предлагаем оппозиции очень серьезный пакет демократических реформ, которые будут полезны и для оппозиции, и для правительства, и самое важное для страны.

Этот пакет включает в себя конституционную реформу и создание нового баланса власти, новое распределение власти между парламентом и президентом и радикальное усиление парламента за счет президентской власти. Этот пакет включает в себя предложение о новом законе о выборах и о создании новой выборной системы в стране, и этот пакет включает предложение о новой системе местного управления, то есть 3 очень важных вопроса, над которыми мы готовы работать вместе с оппозицией, чтобы достичь прогресса как раз в целях демократизации страны в целях и достижения большей внутренней стабильности.

АЛ: Во время процедуры вашего утверждения на должность председателя парламента вы призывали оппозицию к сотрудничеству. Тот факт, что оппозиционеры вышли на улицы, означает ли это, что у них нет возможности вести борьбу идей парламентскими способами?

ДБ: В Грузии после последних парламентских выборов сложилась немного специфическая ситуация. Часть оппозиционных партий отказалась войти в парламент, они отказались от своих депутатских мандатов и решили прибегнуть к самому радикальному пути оппонирования, то есть к радикальным акциям, митингам и демонстрациям.

Есть часть оппозиции, которая участвует в работе парламента , и с этой оппозицией, я думаю, мы очень успешно сотрудничаем. Был принят целый ряд законов, которые усиливают роль оппозиции в жизни парламента, роль оппозиции в управлении государством, и мы это делаем с тем пониманием, что сильная оппозиция для нас и для страны не является опасной. Наоборот, сильная оппозиция, оппозиция, у которой есть чувство ответственности, это как раз необходимый элемент для страны, необходимый элемент для политической системы страны, так что с той частью оппозиции, которая готова стать сильной и ответственной, мы как раз работаем, чтобы она была такой.

Есть вторая часть оппозиции, радикальная оппозиция, которая сейчас проводит акции. Как я уже отметил, я сожалею, что они отказались войти в парламент. Я думаю, это была большая ошибка с их стороны, и сейчас они стараются радикальными акциями показать, что они все еще находятся в центре политической жизни. Но я думаю, что, в конце концов, без политического дела, одними уличными протестами, не одна политическая партия не сможет остаться в центре политической жизни и это неизбежно приведет к маргинализации таких политических сил.

АЛ: Совсем недавно вы побывали с официальным визитом в Вашингтоне. Насколько мне известно, вы имели встречи в Белом доме и Капитолии. Какие новые тенденции намечаются в отношениях между Соединенными Штатами и Грузией?

ДБ: В первую очередь надо отметить, что политика Соединенных Штатов в отношении Грузии является непартийной, то есть основные элементы этой политики начинались еще в начале 90-х годов при демократической администрации президента Клинтона. Такие основные элементы, как обеспечение суверенитета Грузии, как обеспечение диверсификации путей энергопоставок из Центральной Азии в Европу, заложила еще администрация Клинтона. 

Потом все эти элементы усилились во время республиканской администрации Джорджа Буша, и сейчас все признаки налицо, что эта политика будет усиливаться в условиях новой администрации. На всех моих встречах мы получали абсолютно четкие сигналы, что Грузия является очень важным партнером для Соединенных Штатов Америки, и что наше сотрудничество будет продолжаться, как подчеркнул президент Обама во время своего первого европейского визита. Мы подписали пару месяцев назад новую Хартию о стратегическом сотрудничестве, и сейчас мы уже начинаем конкретную работу по выполнению ее положений.

АЛ: Стремление Грузии стать членом НАТО – одна из основных причин противостояния с Россией. Имело ли смысл в этой ситуации проводить майские учения североатлантического блока на военной базе под Тбилиси?

ДБ: Во-первых, НАТО не представляет угрозу России. Грузия в качестве члена НАТО тоже не будет представлять угрозу России, потому что это будет стабильная, предсказуемая, демократическая Грузия. Я не думаю, что для какой-либо страны стабильный, предсказуемый, демократический сосед может представлять угрозу. Наоборот, сосед, который фрагментирован, сосед, в котором поощряется сепаратизм, сосед, против которого осуществляется военная агрессия, – это как раз тот озлобленный сосед, который может принести вред .

Грузия после того, как она станет членом НАТО, будет таким же нормальным и хорошим соседом для России, какими стали страны Центральной и Восточной Европы. Вступление Грузии в НАТО только усилит стабильность на южном фланге России, а южный фланг России – это самый опасный регион. Мы готовы сотрудничать в области безопасности на юге России. Но, к сожалению, в политической элите России сегодня превалирует подход, который основывается на игре с нулевым результатом. Они не хотят видеть то, что вступление Грузии в НАТО усилит стабильность России на юге, а не наоборот.

А маневры, о которых вы говорите, были запланированы давно. Они являются частью партнерства между Грузией и НАТО. Конечно, они не направлены против какой-либо третьей стороны. Проведение этих маневров – очень четкий сигнал со стороны НАТО, что ни одна третья страна не имеет права вето на отношения НАТО с ее партнерами. То есть отношения Грузии и НАТО – это дело Грузии и НАТО, ни одна третья страна не имеет права вето и не имеет право вмешиваться в эти отношения.
Анна Леонидова, http://www.voanews.com/