 |
26.12.2004 20:14 |
| |
Закон и мораль |
 |
Лев АвенайсГазета Глобус27 декабря 2004
В Соединенных Штатах Америки, которые, как принято считать, являются оплотом демократии, ежегодно 20 января отмечают День Мартина Лютера Кинга. Тем, кто не помнит, кто такой Мартин Лютер Кинг, постараюсь напомнить. Этот чернокожий баптистский проповедник боролся против расовой сегрегации. Он организовывал в США кампании гражданского неповиновения, проповедовал ненасильственное сопротивление расистским законам, за что неоднократно привлекался к суду и сидел в тюрьме.
Америка чтит память этого нарушителя закона. Может быть, потому, что во многом именно благодаря ему чернокожие Колин Пауэлл и Кондолизза Райс смогли в сегодняшней Америке достичь поста государственного секретаря.
Поэтому странно звучат сегодня слова отдельных наших политиков и публицистов, что, дескать, в демократическом обществе нелегитимно нарушать закон. Конечно, нелегитимно! Нарушать закон всегда нелегитимно... Поэтому, если закон нарушаешь, тебя за это наказывают. И даже в тюрьму могут посадить. Но вот морально ли нарушать закон, пусть даже и в демократическом обществе, - это вопрос куда более спорный.
Что и говорить, сложную задачку подкинул народу Пинхас Валерштейн, один из лидеров поселенческого движения, глава местного совета Мате-Биньямин. Валерштейн призвал поселенцев не подчиняться закону и оказывать выселяющим их полицейским пассивное сопротивление. Собственно, пассивное сопротивление для поселенцев не новость. Каждый незаконный форпост сносился при упорном пассивном сопротивлении, порой невольно переходящем в активное. Тоже, вроде бы, надо было всех защитников форпостов пересажать по тюрьмам. Однако у наших властей хватило ума этого не делать.
Так что никаких Америк Валерштейн не открывал. Проблема в том, что Валерштейн - один из официальных руководителей поселенцев. Да еще и форму он избрал весьма провокационную, изъявив желание пострадать за свою правду и отсидеть за нее в тюрьме, к чему и других призывал.
Обвинять человека в том, что, призывая к протесту против законного решения правительства, он поступает антидемократически, на мой непросвещенный взгляд, смешно. Намекают, что если закон принят, то долг каждого человека выполнять его, даже когда закон дурацкий. (Я не имею в виду именно тот закон, против которого протестует Валерштейн, а вообще, в принципе). На самом деле, демократия - это не совсем то. Или совсем не то. Недемократично ли поступали те борцы против войны во Вьетнаме, которые публично сжигали призывные повестки и шли в тюрьмы? Или, по мнению наших ревнителей демократии, они должны были отправиться убивать вьетнамцев, и из вьетнамский болот, в перерыве между сжиганием вьетконговских деревень, писать письма президенту с просьбой демократически прекратить войну? Они же выбрали сесть в тюрьму. Фу, как недемократично.
На самом деле Валерштейн изъявляя готовность сесть в тюрьму, слегка лукавит. Он прекрасно понимает, что привлечь его к суду будет для государства, как говорится, себе дороже. А вдруг у Пинхаса действительно найдутся сотни последователей? Вдруг его пример вдохновит поселенцев? Представляете себе израильские тюрьмы, забитые поселенцами? Вот это уже, действительно, чревато расколом в народе.
Поэтому, в отличие от борзописцев, поспешивших объявить поступок Валерштейна противозаконным, куда более просвещенные юристы далеко не так категоричны. И как раз не подстрекательское письмо Валерштейна, а его осуждение по уголовной статье поставит под угрозу принципы единственной на Ближнем Востоке израильской демократии.Да, положению израильской юридической системы сейчас не позавидуешь. С одной стороны, вроде бы призыв к бунту, к ненасильственному сопротивлению. А поди различи, где кончается ненасильственное сопротивление и начинается противозаконное гражданское неповиновение. Недаром юридический советник правительства Мени Мазуз не спешил вынести свой вердикт по этому поводу, а долго консультировался с коллегами-законниками из прокуратуры и министерства юстиции, пытаясь выяснить, подпадает высказывание Валерштейна под статью или нет. Но даже если попадает, что с этим делать? Сажать Валерштейна - хлопот не оберешься, он тут же станет полунациональным героем, потому что полнации его поддерживает. Да и прецедент создается. Тогда у нас в стране столько людей пересажать придется - как слева, так и справа, - что уже демократией это вряд ли кто-нибудь посмеет назвать. Помните знаменитую фразу Зои Космодемьянской: Нас двести миллионов - всех не перевешаете!
С другой стороны, не сажать - опять же, распояшутся вконец. Но по существу, является ли высказывание Валерштейна подстрекательством к бунту? Ведь он же не предлагает отстреливаться, брать в руки дубину народной войны. И если это - подстрекательство к бунту, то что же такое право народа на изъявление протеста?
Я думаю, демократия - это не только законопослушание, но и право свободного человека нарушать законы, когда они противоречат его личной морали, и быть готовым отвечать за это своей судьбой. Именно поэтому я считаю, что отказники и слева, и справа (то есть, отказывающиеся по моральным соображениям служить на территориях или - по другим моральным мотивам - отказывающиеся разрушать форпосты и выселять поселенцев из их домов) - имеют моральное (не юридическое) право не соблюдать букву закона. Если мне зададут вопрос, что опаснее для демократии - инакомыслящие, готовые пострадать за свои убеждения, или всеобщее равнодушное законопослушание (мол, там, наверху, приняли закон, ничего не поделаешь), я выберу анархию инакомыслия.
Сможешь выйти на площадь? - вопрошал Галич. Он имел в виду не организованный стотысячный митинг левых или правых на площади Рабина, куда на автобусах свозят полуравнодушных обывателей. Он имел в виду тех семерых советских людей, которые вышли на Красную площадь на несанкционированную (вот оно - любимое словечко защитников законопослушания) демонстрацию протеста против вторжения в Чехословакию, и тем спасли честь народа, как о них сказали впоследствии.
Аналогии поступку Пинхаса Валерштейна и деяниям Мартина Лютера Кинга, Махатмы Ганди, Нельсона Манделы, идущих к цели через акции массового гражданского неповиновения - при всем различии в масштабе акций, - очевидны.
Я категорически не разделяю политических взглядов Валерштейна и его последователей. Я считаю, что евреям нечего делать на территориях. Но вместе с тем я убежден, что призыв Валерштейна, независимо от того, что решит Мазуз, во всяком случае, оправдан с точки зрения морали.
Уильям Фолкнер в своей Нобелевской речи сказал замечательные слова: Каждый человек свободен. Но свобода моего кулака кончается там, где начинается свобода твоего носа. Протест Валерштейна, по моему мнению, ни на чей нос не посягает.
Мнения авторов статей, публикуемых в этом разделе, могут не совпадать с мнением редакции Курсор-Инфо
|
|
|
Навигация по порталу: 
