 |
04.09.2006 13:30 |
| |
Гаарец: Государство, предавшее своих граждан |
 |
Даниэль Бен-Симон, Гаарец, 04.09.2006
Ни одна из всех этих комиссий по расследованию не сможет искупить самое главное преступление, совершавшееся на наших глазах во время второй Ливанской войны. Государство попросту исчезло, как будто его поглотила земля. Государства не было с гражданами северных районов с самые трудные их часы. Именно тогда, когда оно было больше всего нужно. Государство проверяется именно в тяжелые времена, и этот экзамен Израиль с треском провалил.
Трупы, плававшие на поверхности воды, залившей Новый Орлеан в дни, когда свирепствовал ураган Катарина, показали истинное лицо Соединенных Штатов Америки. Самое сильное в мире государство продемонстрировало полную беспомощность, подходящую, скорее, таким странам как Бангладеш. Президенту Джорджу Бушу, столь решительному, как только речь заходит о войне, понадобилось целых четыре дня, прежде, чем он решился посетить штат Луизиана.
Катарина обнажила банкротство идеологии, предполагающей ослабление государственных структур и отдающей первенство свободному рынку. Пока экономическое процветание создает иллюзию благоденствия, кажется, что все в полном порядке. Но, как только происходит гуманитарная катастрофа, эта идеология демонстрирует свою непригодность.
То же самое произошло в северных районах Израиля во время недавней войны. Государство вторглось в Ливан, но бежало из обстреливаемых городов и поселений, в расчете на то, что неправительственные организации сами сделают все, что потребуется. Эта капитуляция в точности отразила истинное лицо сегодняшнего Израиля. На протяжении последних десятилетий правые и левые правительства уклонялись от своих прямых обязанностей, перепоручая трудную работу свободному рынку, добровольческим организациям и неутомимыми волонтерами.
Сердце разрывается при воспоминании о происходившем в северных районах. Бегство официального Израиля началось в первые дни после начала войны. Те, кто мог – брали свои семьи в охапку и бежали подальше от обстрелов. Я помню длинные колонны легковых автомобилей, увозивших жителей Хайфы и окрестностей. Каждый спасался как мог, в зависимости от финансовых возможностей.
А позади остались десятки тысяч тех, кто не смог эвакуироваться из-за бедности или физической немощи. В первые дни никто не говорил людям, как поступать и что делать. Было указание спуститься в бомбоубежища, но тут выяснилось, что укрытия не приспособлены для длительного проживания. Правительство занималось исключительно фронтом, оставив тыл на произвол судьбы.
Вместе с правительством исчезли и органы местного самоуправления. В отсутствии четких инструкций, на юг сбежали и многие сотрудники муниципалитетов. Но и там, где местные власти пытались функционировать, у них ничего не вышло. Еще до войны муниципалитеты переживали хроническую нехватку средств и с трудом выплачивали зарплату служащим. Что уж говорить об оказании помощи многим тысячам обитателей бомбоубежищ? Мэры и председатели региональных советов обратились, было к правительству, но никто их не слушал и не слышал.
Так массы людей оказались в неприспособленных бомбоубежищах, без пищи и воды, без медицинской помощи, без ухода за больными. На протяжении долгих недель войны не нашлось ни одного правительственного органа, который занимался бы проблемами тыла. Все государственные гуманитарные службы постиг крах, невиданный в истории страны.
И их место тут же заняли волонтеры, филантропы, добровольческие организации. Жиль Дармон, основатель товарищества Латет (Давать) ежедневно отправлял на север 70 добровольцев, которые распределяли воду и продукты питания людям в бомбоубежищах. Мы раздавали продуктовые наборы больным, инвалидам и старикам, – рассказывает Дармон. – Как выяснилось, ни одна государственная инстанция не предложила свою помощь несчастным. Порой даже муниципалитеты просили нас помочь в распределении питьевой воды. Я видел ужасающие картины. Люди набрасывались на грузовики с провизией как голодающее население в Африке!.
Во время войны одна лишь Латет задействовала тысячу волонтеров, раздавших 25 тысяч продуктовых наборов. Всего – 250 тонн еды. У меня было ощущение, что нашему государству пришел конец, что его больше не существует, - говорит Дармон. – Так было в Кирьят-Шмоне и в Нагарии, в Шломи и в Маалоте, в Акко и в десятках других крупных, средних и мелких населенных пунктах – еврейских, арабских, друзских, черкесских. Полный крах!
По словам адвоката Ами Занти, оставшегося во время войны в Кирьят-Шмоне, люди выжили, благодаря импровизациям и добровольческим организациям. Государства не существовало.
Гуманитарное преступление, совершенное в дни войны, произошло в соответствии с идеологией, по которой Израиль должен превратиться в маленькую Америку. Вместо этого мы получили жестокую карикатуру. На протяжении двух последних десятилетий была разрушена система государственной помощи социально слабым слоям, и нарушен баланс между расходами на оборону и социальные нужды – разумеется, в ущерб последним. Пиком этой политики стали последние пять лет, когда страной правил Ликуд, во главе с Ариэлем Шароном.
Трудно поверить, что всего лишь шесть месяцев назад у нас состоялись парламентские выборы, главной темой которых была попытка исправить общество, искаженное до неузнаваемости социальными противоречиями. Именно надежды на исправление и привели к власти Эхуда Ольмерта и Амира Переца.
Провал государственной социальной политики на севере – это преступление, совершенное против самых слабых и незащищенных слоев израильского общества. Невозможно определить точное число граждан, умерших из-за отсутствия ухода, нехватки лекарств, неоказания медицинской помощи. Никто не увековечит их память обелиском...
|
|
|
Навигация по порталу: 
