 |
20.08.2006 14:43 |
| |
Walla: Простите нас, что мы остались в живых |
 |
Офер Адрат, Walla, 20.08.2006
На въезде в Тель-Авив, на самом берегу реки Яркон несколько лет назад был разбит прекрасный сад, который называется Ган ха-Баним (сад в память погибших сыновей). Одиннадцать рощ, засаженных разными деревьями, которые характерны для Земли Израиля, cоставляют его. В каждой из этих рощ установлен гранитный обелиск в память о погибших воинах, и на нем высечены – очень тесно, одно к другому – имена тех жителей города, которые пали в войнах Государства Израиль.
В центре сада поставили компьютер, и каждый желающий может ознакомиться с информацией о павших. И начальник управления кадров ЦАХАЛа генерал Элиэзер Штерн поступит очень правильно, если в самое ближайшее время найдет время посетить этот сад.
Прошедшая война подарила нам немало убогих высказываний. Историки, конечно, поставят на почетные места в своих книгах выражение начальника генштаба Дана Халуца, который сказал: Мы возвратим Ливан на двадцать лет назад. Или, например, выступление Ольмерта, который где-то открыл изменение в стратегическом балансе на Ближнем Востоке. Интересно также нагромождение слов, которые выдал министр обороны, пообещавший побеспокоиться о том, чтобы Насралла в жизни не забыл, кто такой Амир Перец и как его зовут.
Ничего не поделаешь, все эти идиотские, спесивые слова были произнесены, хоть и остались они сотрясением воздуха. Но самым ужасным, на самом деле ужасным, - были те фразы, которые вылетели изо рта генерала Штерна.
Из тех вызывающих возмущение фраз, которые в последние годы регулярно выдавал этот человек, можно было бы составить большую книгу-цитатник. В Тель-Авиве не теряют близких на войне - вот так высказался в передаче военного радио Галей ЦАХАЛ генерал израильской армии. Ни стыда, ни совести. Я знаю, по каким домам мне не приходится ходить, - добавил он с вопиющей бесчувственностью.
Кстати, он совсем уж не так хорошо знаком с географическим распределением семей, потерявших своих близких на войне. Интересно, как должна чувствовать себя семья солдата Ноама Гольдмана, что она должна думать, слушая, какой бред несет Штерн. Ведь Гольдман перед тем, как его призвали на резервистскую службу, с которой он уже не вернулся, найдя смерть в Ливане, жил именно в Тель-Авиве.
Что думает уважаемый генерал по поводу тех солдат, уроженцев и жителей Тель-Авива, которые также были резервистами, и которым посчастливилось вернуться целыми и невредимыми в свои дома? Что они должны думать, чувствовать, как они должны себя вести? Должны ли они ощущать вину за то, что остались живы?
Но не только солдаты из Тель-Авива нарушают безмятежное спокойствие генерала Штерна. Он не так уж хорошо справляется и с солдатами-неевреями. Если офицер не в состоянии объяснить, что это такое - быть евреем, он не сможет победить в бою, сказал однажды Штерн. В другом эпизоде он добавил, что степень идентификации солдат-неевреев с государством значительно меньше, чем у евреев, и даже отметил, что каждый офицер должен себя чувствовать так, как будто он вышел из Освенцима.
Конечно, в ближайшее время будет создана комиссия по расследованию. И эта комиссия должна, обязана вынести отдельное постановление, в котором будет самое строгое порицание генералу Штерну. Он свое заслужил.
Пусть он на собственной шкуре почувствует, что такое обида и разочарование, пусть сотрется с его лица эта надменная и наглая усмешка, без которой он сейчас не появляется.
И если членам будущей комиссии недостает поводов для вынесения строжайшего выговора, то я приглашаю их посетить архив и полюбопытствовать, были ли еще подобные высказывания, плод воспаленного воображения человека, которого государство когда-то сделало главным в деле воспитания солдат, который уже в течение многих лет пытается навязать всем остальным свою полуфашистскую националистическую и лишенную всякого сострадания идеологию солдатам и офицерам армии, которая справедливо считается самой сильной в Восточном Средиземноморье.
|
|
|
Навигация по порталу: 
