 |
04.05.2006 12:29 |
| |
«Контрабас» играет по-русски |
 |
../news/04-05-2006_kontrabas.jpg Несколько недель назад в Тель-Авиве закончился фестиваль «Театронетто» – ежегодный израильский фестиваль моноспекталей. Пять лет назад главный приз фестиваля получил актер и режиссер Михаил Теплицкий за спектакль «Контрабас» по книге Патрика Зюскинда в постановке Игоря Березина, руководителя театра «Маленький».
«Контрабас» был показан около 90 раз на иврите – рекорд для моноспектакля. Успех спектакля на иврите привел создателей «Контрабаса» к решению играть его и по-русски. «Русская» премьера состоялась в Москве, позже «Контрабас» Михаила Теплицкого и Игоря Березина показывался в Санкт-Петербурге и Минске – по русски, и вновь на иврите на международных театральных фестивалях, где «Контрабас» представлял Израиль. После международного успеха, как-то часто случается, спектаклем вновь заинтересовались в Израиле. Сейчас, через пять лет после его создания, вновь пробудилось любопытство публики и «Контрабас» будет показан во второй половине мая в ряде городов Израиля: 11 мая в «матнасе» Кфар-Сабы; 14 мая в «Яд ле-Баним» Холона; 15 мая в «Гейхал ха-тарбут Нетании»; 18 мая в зале «Мофет» Рамат-Гана; 20 мая в тель-авивском центре «Сузан Далаль» (именно там в этом году проходил «Театронетто», давшей возможность этому спектаклю появиться на свет); 24 мая в «Аудиториуме» Бат-Яма и 25 мая в зале «Бейтену» в Хайфе.
В преддверии нового витка израильского проката спектакля Михаил Теплицкий любезно согласился на интервью.
- «Контрабасу» уже пять лет. Немало для моноспектакля. Чем вызвано желание вновь показать эту работу?
- Как ты сама вспомнила, прошло ровно 5 лет с момента появления этого спектакля, получившего первую премию «Театронетто» 2001 года. С тех по спектакль пережил несколько крупных событий. Через год после того, как он вышел на иврите, в Москве состоялась его русскоязычная премьера, что помогло избежать обвинений в провинциальности того, что создается в Израиле на русском языке. С тех пор «Контрабас» был сыгран по-русски в Санкт-Петербурге, Минске, снова в Москве и, естественно, в Израиле. Хотя упоминавшиеся 90 раз – это были спектакли на иврите. Это очень много для моноспектакля, да и для обычного репертуарного театра в Израиле это не малая цифра. Но по-русски в Израиле было показано незначительное количество представлений, от силы 15, поэтому у нас создалось впечатление, что мы не доиграли его, тем более что на международных фестивалях – в Польше, Молдавии и других странах мы всегда играли на иврите, как официальные посланники Израиля. У меня всегда было ощущение, что потенциал русской версии не исчерпан, так что после двухлетнего молчания возвращается в первую очередь именно русский вариант «Контрабаса».
- Что вообще ты можешь сказать о жанре моноспектакля в Израиле?
- В первую очередь то, что этот жанр достаточно популярен: ведь ты сама только что упомянула фестиваль «Театронетто», который проводится уже 16 лет. Второе – не стоит забывать то, что у нас очень маленькая страна. Соответственно малы бюджеты, залы и относительно невелико количество зрителей. На фоне всего этого моноспектакль – идеальный жанр. Театр одного актера не требует больших вложений. Декорации на сцене минимальны, моноспектакли динамичны, их легко показать в любом зале. За большими декорациями не увидишь актера. Моноспектакль – самое дешевое, что только может быть в театре.
- На сцене только текст и актер?
- Да. В большинстве случаев это минималистский театр. Ничего не присутствует на сцене просто так. Для израильских актеров, к которым я отношу и себя, сама форма моноспектакля очень естественна. Это то, что ты при желании реально можешь сделать. Поднять большой проект в одиночку крайне сложно.
- Ты сказал, что относишь себя к израильским актерам, но сейчас собираешься показывать этот спектакль русскоязычным зрителям. Насколько этот жанр привычен публике, воспитанной в условиях советского театра с его размахом и помпезностью?
- Безусловно, менее привычен, чем масштабный густонаселенный спектакль. Моноспекталь у русскоязычной публики в первую очередь вызывает ассоциации с театром чтеца, декламации, литературным театром. К примеру, Юрский на сцене – это ведь также своего рода моноспектакль. Так что я думаю, что русский зритель готов к восприятию театра одного актера. Нет никакого психологического барьера, и далеко не всегда публике хочется видеть на сцене три десятка человек, которые носятся друг за другом.
- «Контрабас» поставил Игорь Березин, режиссер театра «Маленький». Ты участвовал и в других его спектаклях?
- «Маленький» театр существует уже 10 лет. Мы придумали его и назвали именно так, потому что хотели создать маленький интимный театр. По сути, «Маленький» стал известен именно после «Контрабаса» – это был некий переломный момент. С «Контрабасом» к театру пришла известность, это был первый спектакль, который заметили критика, публика и власти предержащие. Сразу после «Контрабаса» мы поставили спектакль по Хармсу, а началось все 10 лет назад спектаклями «Игра», «Последний черт» и «Генеральная репетиция», которые, к сожалению, мало кто видел. Игорь Березин за эти годы очень вырос и стал интереснейшим режиссером. После «Контрабаса» я играл в театре «Маленьком» в спектакле по Хармсу, в «Постороннем» Камю, в «Убийстве на острове коз» - русском проекте театра.
- Насколько я знаю, у тебя есть и свой личный проект – постановка рок-оперы с детьми в интернате «Кфар-ноар Бен-Шемен». Проект замечательный - мне посчастливилось послушать эту рок-оперу и могу сказать: скучно не было ни секунды.
- В первую очередь это проект прекрасного (не могу не согласиться – М.Х.) композитора Жени Левитаса и директора музыкального центра Наума Слуцкого. Это они придумали сами идею поставить с детьми рок-оперу, которую Левитас написал на либретто по сказке Андерсена «Принцесса и трубочист». Я пришел работать с детьми, когда они уже несколько месяцев разучивали партии и были буквально влюблены в Женину музыку. И должен признаться, что режиссерская работа с детьми была для меня чрезвычайно интересной, неким откровением.
- Что такое интернат Кфар-ноар Бен-Шемен?
- Интернат для детей с некими проблемами, при котором существует сильная школа с математическим и музыкальным направлениями и музыкальный центр, которым руководит Наум Слуцкер. Достаточно известное историческое место. В свое время там учились Менахем Голан, Амир Перец, Моше Кацав, Шломо Бар-Шавит.
- Шломо Бар-Шавит? Тот самый легендарный актер, с котором ты поставил в прошлом году спектакль о Саре Бернар?
- Да, с ним и с Леей Кениг в рамках фринджа в «Бейт-Ционей Америка».
- Каково было перейти от работы с такими мастодонтами израильского театра к работе с непростыми подростками? Да еще и в таком историческом месте, где ты поставил спектакль не про Войну за Независимость, а рок-оперу по сказке Андерсена.
- «Кфар-ноар Бен-Шемен» – место хоть и историческое, но молодое. Там ведь живут дети, и когда я пришел туда, они уже были поглощены музыкой Евгения Левитаса – современным роком. Эта музыка их не просто увлекала, а вызывала совершенно не детские амбиции, они боролись друг с другом за право спеть в опере.
- После «Сары Бернар» ты начал работать с детьми. Как удалось осуществить такой переход?
- Благодаря работам в театральной школе «Бейт-Цви», где я выпустил несколько дипломных спектаклей: «Зойкину квартиру» Булгакова, «Капкан для одинокого мужчины» Эрдмана и совсем недавно «Коварство и любовь» Шиллера. Сейчас я работаю со студентами «Бейт-Цви» над пьесой Эрдмана «Самоубийца». У меня сложилось достаточно четкое представление о том, что такое молодые израильские актеры, но оказалось, что работа с детьми абсолютна иная.
- Вы показали эту детскую рок-оперу всего три раза на торжествах по случаю открытия музыкального центра в «Кфар-ноар Бен-Шемен». Какова дальнейшая судьба этой без преувеличения замечательной оперы?
- Декорация стоят в театральном зале интерната, и я надеюсь, что мы будем ставить этот музыкальный спектакль и в дальнейшем.
- Насколько я знаю, ты работаешь как режиссер и в кино, и, возможно, твой новый фильм будет показан этим летом на Иерусалимском кинофестивале.
- Мой фильм «Мурзик и Ляля» находится сейчас в стадии монтажа, а выходит он под эгидой «Маленького» театра, поскольку поставлен по одноименной пьесе автора «Маленького» Бори Ентина.
- Эта пьеса не ставилась в театре?
- Нет, я сразу переработал ее в сценарий и у нас получился фильм об иллюзиях: иллюзиях мужчины в отношении женщин и самих себя. Можно много лет быть рядом, но видеть своих близких через облако фантазии. Такие фантазии и иллюзии свойственны всем, вне зависимости от жизненных обстоятельствах.
- Спасибо за интервью и удачи во всех начинаниях!
Маша Хинич
|
|
|
Навигация по порталу: 
