 |
16.08.2005 17:32 |
| |
Оправдательный приговор Ариэлю Шарону |
 |
Евгений Сельц,специально для Курсор-Инфо,16 августа 2005 г.
Обращение Ариэля Шарона к народу вызвало обвал реакций. В основном - негативных. В Израиле вообще не принято положительно оценивать подобные выступления. Разве только в тех случаях, когда выступает начисто лишенный политического влияния президент. Но когда на экране появляется руководитель исполнительной власти, - один только его вид переполняет отважные сердца критиков и кликуш праведным гневом.
Так было и на сей раз. Шарона сразу же обвинили в пустой риторике, в заигрывании с избирателями, в политическом лавировании и передергивании фактов. А обозреватель 10-го канала телевидения Моти Киршенбаум дошел даже до того, что сравнил Шарона с
Бин-Ладеном – в том смысле, что глава израильского правительства, как и террорист номер один, общается с народом только посредством телевизионных роликов.
Остроумно, ничего не скажешь.
А мне речь Ариэля Шарона показалась убедительной и честной. Скажу больше – в данной ситуации он не мог произнести никакую другую речь. На мой взгляд, советники премьера поработали на славу, составив совершенно сбалансированный, в меру общий и в меру личностный текст, вполне соответствующий не только текущему моменту, но и имиджу главы правительства.
Попробую прокомментировать несколько фрагментов его выступления.
«Ни для кого не секрет, что я, как и многие другие, верил и надеялся, что мы сможем остаться в Нецарим и Кфар-Даром навсегда. Но реальность в стране и мире изменилась и вынудила меня пересмотреть свои взгляды и убеждения».
Непростое признание для политика и генерала, не так ли? Разве только политик и генерал Рабин был способен на публичное раскаяние и на признание в кардинальном изменении своих взглядов.
И нечего пенять Шарону на то, что еще совсем недавно он о выходе из сектора Газы не думал и помышлять. Способность пересмотреть свои взгляды для политика такого уровня – это убедительное доказательство того, что он еще в силах отзываться на требования времени.
«С позиции силы, а не слабости, мы делаем этот шаг. Мы пытались прийти с палестинцами к урегулированию, которое вывело бы оба народа на путь мирных отношений. Но все наши попытки разбились о стену ненависти и фанатизма».
Чистая правда. И за эти попытки «прийти к урегулированию» досталось не только Шарону, но и Бегину, и Пересу, и Нетаниягу. А Ицхак Рабин заплатил за это жизнью.
Так где же здесь пустая риторика? Или мозги наших политиков и журналистов настолько засорены терминологией, что любое упоминание о мирном процессе, одностороннем размежевании и израильско-палестинском конфликте в целом уже не вызывает у них никаких ассоциаций?
Единственный пассаж в речи главы правительства, который и я бы отнес к разряду риторических, звучал так: «В мире ждут, какова будет реакция палестинцев – мирные инициативы или огонь террора. На предложение мира мы ответим оливковой ветвью, но на огонь мы ответим огнем, причем жестче, чем когда бы то ни было».
Но и здесь главу правительства не в чем винить, потому что сказал он пусть банальную, но вполне оправданную в контексте его речи фразу.
«Размежевание позволит нам вплотную заняться нашими внутренними проблемами. Изменятся наши национальные приоритеты. Экономическая политика сможет уделить больше внимания проблемам социального неравенства и дать настоящий бой бедности. Мы улучшим образование и усилим личную безопасность всех граждан Израиля».
Кто скажет, что это не так, пусть первым бросит в меня камень! Кто будет спорить с тем, что сектор Газы вытягивал из израильского бюджета огромные средства, которыми можно было бы распорядиться иначе? Кто будет спорить с тем, что чисто в экономическом ключе уход Израиля из сектора Газы – беспрецедентное благо для Израиля?
«Поселенцы сектора Газы! Сегодня заканчивается блистательная часть истории Израиля и важнейшая часть вашей жизни в качестве первопроходцев, в качестве тех, кто воплотил и осуществил – от нашего общего имени – идеи поселенческого движения и безопасности. Ваша боль и слезы – неотделимая часть истории нашей страны. Какие бы ни были между нами разногласия, мы не бросим вас на произвол судьбы и после размежевания сделаем все, чтобы наладить вашу жизнь и выстроить заново жизнь вашей общины».
Один закоренелый поселенец, живущий, правда, в Самарии, совсем недалеко от «зеленой черты», сказал мне, что эвакуируемых вывезут из сектора Газы, бросят в пустыне и забудут. «Они будут голодать, метаться в поисках жилья и работы, митинговать, ломиться в высокие инстанции, но никто, никогда об этом не узнает – разве через много-много лет, - заявил он мне. – И вы, журналисты, будете первыми, кто скроет эту ужасную правду от народа. Так же, как вы скрывали правду об алие из Марокко и о йеменских детях».
Я не нашел ничего лучшего, чем ответить на эти слова так: «Прожив в Израиле около сорока лет, ты все еще остался советским человеком».
Я уверен, что с обустройством и «абсорбцией» эвакуированных поселенцев будет далеко не все гладко. Тем более что этот «контингент» по вполне понятным причинам психического свойства отличается повышенной, даже болезненной требовательностью к властям. (На днях промелькнуло сообщение о том, что семьи, поселившиеся в «каравиллах» в Ницаним требуют от Управления по размежеванию оплатить им week-end в приморских отелях, поскольку они перенесли тяжелую психологическую травму. Им оплатят – будьте уверены).
Я не сомневаюсь в том, что все положенные законом компенсации поселенцам будут выплачены. Я даже не сомневаюсь в том, что компенсации, в конечном итоге, будут выплачены и тем поселенцам, которые не подчинятся приказу об эвакуации. Что же касается возможных издержек, то давайте уже честно упрекать в этом израильскую бюрократию, а не главу правительства. Кто из нас не знает, что самая тяжелая война в жизни любого гражданина Израиля – это война за положенные ему законом льготы и привилегии?
«На мне лежит ответственность за будущее Израиля. Я инициировал программу размежевания, потому что пришел к выводу, что этот шаг жизненно необходим для Израиля. Поверьте мне, боль, вызванная этим шагом, равна твердому осознанию его необходимости».
Вот, на мой взгляд, главные слова в этой речи. Шарон признался в том, что преодолел боль от поступка в пользу необходимости его совершения. Преодолел, потому что осознал эту необходимость. Потому что у него, как у мыслящего человека, как у бывшего боевого генерала и нынешнего политика, просто не было иного выбора.
За эти слова, как мне кажется, вместо того, чтобы обвинять премьер-министра в заигрывании с избирателями, пустой риторике и проч., стоит молча поклониться ему в пояс.
И последнее. Я далек от того, чтобы представлять Ариэля Шарона провидцем. Напротив, я склонен считать, что, придумав «одностороннее размежевание», он изобрел велосипед. Шарон, господа критики, идет на поводу у времени. А мы, как мне кажется, должны идти на поводу у Шарона.
И поверьте, в этом нет ничего унизительного, поскольку в противном случае мы отстанем от поезда и окажемся пусть не в каменном, но в достаточно диком веке.
|
|
|
Навигация по порталу: 
