Когда судья входит в зал суда, люди встают. Они не садятся, пока он не сядет. Нет закона, обязывающего их это делать. Это даже не фигурирует в правилах этики Коллегии адвокатов.

Люди встают из уважения к суду и из уважения к Государству Израиль. Именно там, во дворце правосудия, первое, что делается в начале каждого суда, не закреплено в законе.

Люди встают, потому что без уважения к суду, без уважения к идее, что есть кто-то, кто определяет, что законно и что незаконно, социальный институт, называемый государством, не будет существовать.

Именно это сейчас пытаются уничтожить. Уважение, которое каждый гражданин испытывает к суду.

В мире, в котором мы живем сегодня, демократии не рушатся в мгновение ока, но их подтачивают изнутри. Те, кто хочет разрушить правовую систему, знают, что первый шаг — заставить общество потерять уважение к судебной системе.

Я не возражаю против заявлений о том, что система нуждается в реформах. Я согласен с большей частью претензий к судебной активности, но не заблуждайтесь - это не то, что сейчас происходит.

Сегодня люди, которые хотят навредить суду по личным мотивам, используют необходимость реформ в своих целях.

Действительно есть реформы, которые нужно проводить.

Я поддерживал и поддерживаю укрепление института внутреннего аудитора в прокуратуре. Я поддержал — и мы включили это в коалиционные соглашения — разделение института юридического советника правительства и усиление прокуратуры. Мы сделаем это, но только после того, как поймем, что это не станет инструментом спасения влиятельных подсудимых от суда.

Я считаю, что Верховный суд не должен вмешиваться в основные законы, а выносить решения в расширенном и особом составе только при наличии противоречия между основными законами.

Весь ход реформ должен начаться с изменения «Основного закона о законодательстве». Он будет включать в себя так называемый «пункт преодоления», если он наберет большинство в 70 депутатов, из которых не менее 10 от оппозиции.

Я решительно поддерживаю повышение минимальных сроков наказания. Это часть нашего плана по установлению законности и порядка на улицах Израиля. Правовой системе это не нравится, потому что сокращает возможности судей поступать по своему усмотрению, но правовая система не может игнорировать реальность.

Реальность такова, что насилие на наших улицах стало стратегической угрозой национальной безопасности.

Строгие минимальные сроки наказания являются частью правоохранительной

деятельности. Слишком часто люди представали перед судом за серьезные насильственные преступления, изнасилования, насилие в семье, беспорядки на почве национальной розни и серьезные дорожные преступления, и им выносили легкие, а иногда и нелепые приговоры.

Все это нужно исправлять, но исправлять осторожно.

Когда в Израиле премьер-министр стоит на ступеньках здания суда в окружении своих министров и говорит, что «чиновники полиции, прокуратуры и СМИ пытаются совершить государственный переворот против воли народа». Что люди должны думать?

Что люди должны делать, когда Ярив Левин, номер 1 в списке «Ликуда» называет верховных судей, «горсткой из шести человек, которые облачаются в мантию правосудия, чтобы осуществить государственный переворот»?

Что можно подумать, когда Бецалель Смотрич, глава крупнейшей партии в блоке Нетаниягу, говорит: «Решение простое — не подчиняться суду».

Или когда кандидат на пост министра юстиции Дуди Амсалем, ни на секунду не задумываясь, говорит, что председатель Верховного суда пьяница, а судьи, поддержавшие ее, лизоблюды.

И это не просто издевательства, не просто попытка подсудимого скрыть свою вину — это рабочий план.

Это даже не скрывается. Они говорят это открыто. На первом этапе они уже находятся в середине процесса разрушения уважения общества к судебной системе, на втором этапе они разрушат судебную систему.

Это работает на них. Как работает любая теория заговора. В ее основе всегда лежит какая-то правда, вокруг которой строятся ложь и абсурдные измышления.

Правда в том, что система правосудия нуждается в реформе. Эта реформа должна быть осторожной, умной, тщательной, ответственной и серьезной. Она должна осуществляться в диалоге между законодательной и судебной властью.

Когда мы впервые услышали их теорию заговора, мы рассмеялись. Потому что это была нелепая идея. Они нас уверяли, что правый религиозный юридический советник правительства, правый религиозный начальник полиции, правый государственный прокурор, все они лично назначенные Нетаниягу, завербовали сотни полицейских и адвокатов в тайный заговор с целью свергнуть того самого Нетаниягу.

И второй раз мы тоже смеялись. Но в третий раз мы смеялись уже меньше. И в трехсотый раз мы поняли, что слишком много людей к этому прислушиваются, и в трехтысячный раз уже верят. Потому что именно так работает финансируемая, организованная кампания, призванная воздействовать на сознание всей страны.

Мы будем защищать суд. Мы защитим систему правосудия. Мы не закрываем глаза на ее недостатки, но сначала позаботимся о том, чтобы она была в безопасности. Система созрела для углубленного обсуждения необходимости изменений. Но это изменение должно служить стране, а не тем, кто пытается ее разрушить по личным причинам.

Из речи на открытии 11-ой юридической конференции Ассоциации адвокатов Израиля,

5 сентября 2022 г., Тель-Авив 

Первоисточник: »