За каждой благой идеей кроются экономические интересы, и в случае с рабочим временем происходит то же самое.

Когда-то с изобретением плуга эффективность возделывания земли выросла настолько, что в Древнем Востоке начался демографический взрыв ввиду того, что смертность от голода резко упала. Так же было и с другими изобретениями. Более того, все эти изобретения еще и облегчали труд.

Благодаря созданию паровых машин появилось промышленное производство. И эта революция улучшила условия труда, причем настолько, что появились идеи коммунизма, согласно которому обществом должен был руководить рабочий класс. Они стремились сократить рабочее время до минимума. Однако капиталисты, которые, по мнению коммунистов, эксплуатировали рабочий класс, изначально всячески противились таким идеям. Сейчас же мир перевернулся с ног на голову. Запад стал опережать нас в улучшении условий трудящихся, хотя и с целью извлечения прибыли.

Идея трехдневного рабочего дня стала популярной на Западе уже давно. Там же решили включить в рабочие часы время пути до работы и обратно. Более того, такие страны, как Испания, Италия или Греция, традиционно уходят на сиесту посреди рабочего дня, а в марте этого года Испания на уровне парламента еще и одобрила четырехдневную рабочую неделю.

В пользу этой тенденции говорит то, что много работать – не значит работать продуктивно. Как известно, производительность труда зависит больше от эффективности работы, нежели количества рабочих рук или рабочих часов. Тут скорее требуются автоматизация и роботизация.

Чемпионом по использованию современных технологий на производстве является Сингапур. Там на 10 000 рабочих мест приходится 918 единиц робототехники. Следом идет Южная Корея – 868 единиц. Тройку замыкает Япония, в которой, несмотря на то, что данный показатель в два с половиной раза ниже (364 единицы), роботы производят роботов. Японский «Ниппон» традиционно занимает первое место в этой отрасли, а страна в целом производит почти половину (47%) роботов в мире. Сразу же после Японии идет крупнейший в Европе пользователь роботов в производстве – Германия, где количество единиц робототехники такое же, как в Стране восходящего солнца.

Россия, несмотря на некоторые усилия властей и бизнеса, все еще сильно отстает во внедрении роботов. К примеру, Сингапур опережает нас в 70 раз! По этой причине производительность труда в нашей стране оставляет желать лучшего, а это ключевой показатель для развития высокотехнологичной экономики и поднятия уровня жизни населения.

Неэффективный труд вызывает и другую проблему. Сейчас мало кто помнит, что в период с 2000 по 2007 год на фоне укрепления рубля (около 20%) к доллару инфляция была выше, чем в 2017-2019 гг., когда рубль терял в цене к мировым валютам. Это было связано с тем, что рост доходов обгонял производительность труда, а это, как мы знаем, приводит к тому, что предложение товаров и услуг на рынке не успевает за спросом, из-за чего цены растут, что и называется инфляцией.

Однако ситуация с ростом производительности труда сложная не только в России. По данным Всемирного банка, этот показатель падает во всем мире уже более пяти лет, несмотря на бурный рост цифровизации. Здесь, судя по всему, виновата еще и монетизация, которая сделала кредиты дешевыми, чтобы развивать экономику, но та идет на биржи и становится спекулятивным капиталом, в то время как реальные доходы падают в большинстве западных стран. Более того, даже криптовалюты, которые появились относительно недавно и которые должны были в том числе сократить издержки на транзакции, стали лишь инструментом краткосрочного извлечения сверхприбыли – спекулятивным активом.

Падение производительности труда в мире связано и со структурой рынков труда. Статистика Международной федерации робототехники показывает, что роботизация выше там, где рабочая сила стоит дорого. Так, в развивающихся странах предприятиям дешевле увеличить количество рабочих, нежели тратить деньги на дорогих роботов.

Россия, в свою очередь, – это не просто развивающая страна, здесь существует такой парадокс, как бедные работающие, который сдерживает потребительскую активность населения. Но в этом и заключается парадокс, потому что в условиях дефицита рабочей силы, который также сдерживает развитие экономики, зарплаты должны были бы расти по мере падения предложения рабочей силы на рынке труда, а это привело бы к подорожанию конечных товаров.

Если товары обходятся слишком дорого, то для борьбы с падающим спросом предприятия были бы заинтересованы в увеличении количества робототехники в производстве, и тогда российский рынок естественным образом пошел бы по пути самых технологически развитых государств.

Из-за замедления потребления в странах Запада, вызванного не ростом цен, так как это означало бы в этом случае рост потребления, а демографическим спадом и обесцениванием валют развивающихся рынков, с которым у Запада отрицательный торговый баланс (импорт из стран с дешевой валютой превосходит экспорт), цены на товары падают. В совокупности это приводит к сокращению занятости, и сегодня мы видим, что доля трудоспособного населения, которая занята половину рабочего дня, в развитых странах превышает российские 4% (4-е место с конца) в четыре раза и достигает 16,7% (данные ОЭСР за 2016-2019 гг.). Первое место по количеству занятых на полставки занимают Нидерланды (37%), а последнее место – Болгария (1,6%). При этом в отличие от Болгарии, Северной Македонии (3,2%), Румынии (3,5%) и других восточноевропейских стран, где отток населения позволяет минимизировать долю трудоспособного населения, занятого 20 часов в неделю, в России, наоборот, наблюдается один из самых высоких в мире притоков мигрантов. И наконец, страны, где уровень автоматизации и роботизации производства выше, наблюдается высокий уровень занятых пол рабочего дня, при том что доля трудоспособного населения не сильно отличается от российской (порядка 80% от общего населения).

В завершении стоит посмотреть на еще один интересный показатель — добавленную стоимость в промышленном производстве, по которой Россия с ее 546 млрд долларов входит в десятку крупнейших стран, отставая от Китая (5,6 трлн долларов) в десять раз, от Германии (1,03 трлн долларов) вдвое, и находясь чуть выше Южной Кореи (540 млрд долларов). Однако и население России в десять раз меньше, чем в Китае, в то время как Германия, где население на 42% меньше, чем у нас, существенно обгоняет российских рабочих с учетом их высокой доли занятых на полставки. Индия, кстати, обгоняет Россию на 23%, но население там в 8 раз больше, чем в России.

Итак, как мы видим, России не просто нужно решать вопрос демографического спада, который еще не такой катастрофический, как в странах Запада и, тем более, бывших соцстран Восточной Европы, но необходимо решать также проблему с дешевизной труда. Однако просто выравнять зарплаты до мировых недостаточно, так как в таком случае у нас сократится экспорт. В стране требуется серьезная работа над эффективностью труда через развитие технологий, и тогда начнется постепенное сокращение сначала дефицита рабочих рук, а потом и рабочего времени, что будет уже естественным процессом, а не инструментом конкуренции, к которому большинство стран Запада прибегает из–за проблем трудоустройства и чрезмерной дороговизны национальной валюты. Если они не будут сокращать рабочее время, то рост безработицы станет настоящей проблемой. Поэтому перед ними выбор: либо терять мировые рынки из-за высоких цен на товары и оказаться в глубочайшей рецессии, или внедрять роботов, что приводит к неполной занятости, которую и собираются узаконить.

*Точка зрения авторов публикаций не обязательно отражает мнение и позицию TRT на русском.

Автор Мехти Мехтиев

Первоисточник: trtrussian.com »